Вредные привычки главбухов и директоров: часть третья

Иван Ильич устал решать проблемы своей компании и собрался отдохнуть. Но вот беда: на отпуск приходится несколько крупных поставок. Обычно Иван Ильич, у которого есть электронная подпись, сам проводит оплаты через систему банк-клиент. Но нельзя же вечно тащить все на себе! И на время отпуска электронная подпись отправляется к юристу Люде — новой, но самой ответственной сотруднице. 

Электронная подпись — аналог собственноручной. Это значит, что пользоваться ей может только один человек. Многие компании, чтобы сэкономить, делают электронную подпись только ключевым сотрудникам: директору и главбуху. Не стоит передавать такие ключи другим работникам, предупреждает Климент Русакомский, управляющий партнер Парадигма Сотрудники могут провести операцию, отвечать за которую будут директор или главбух. Если доступ к банковским сервисам есть у других сотрудников, руководителю или главбуху будет сложно доказать свою непричастность, соглашается Лилия Барышева, юрист S&K Вертикаль 

У Ивана Ильича очередная головная боль — многолетний контрагент притащил вексель. Уверяет, что все будет в порядке, но Иван Ильич в сомнениях. На помощь приходит Мария Петровна. В университете она лучше всех знала курс по ценным бумагам. Она считает, что вексель можно принять. После лекции Иван Ильич успокаивается и решает согласиться. 

При расчетах вексель — это отсрочка платежа. Тот, кто выдает его, обязуется отдать держателю векселя деньги через какое-то время. Векселя нигде не регистрируются, выписывать их можно на обычном листе бумаги. Чтобы побудить контрагента принять вексель, его могут отдавать с дисконтом. В последние годы у векселя неважная репутация. Госорганы, включая суды, часто считают его инструментом отмывания денег, обналичивания, увода активов и прочих незаконных схем.

Карина Сидорова, руководитель практики антикризисного управления и банкротства Дювернуа, не советует принимать векселя от компаний, у которых нет активов для таких выплат. «Если при наличии признаков банкротства должник продал ликвидный актив, а в качестве оплаты принял неликвидные ценные бумаги, суд может признать сделку недействительной. Это станет основанием для субсидиарной ответственности», — объясняет юрист. Так произошло в банкротном деле «Агроинкомбанка». Суды решили, что принятие неликвидных векселей — это на самом деле безвозмездное отчуждение активов кредитной организации. Председателя правления, Муниру Кужакову, привлекли к субсидиарной ответственности (дело № А06-10774/2015). 

Иван Ильич проанализировал ситуацию и понял, что фирму не спасти. Ну и ладно, в конце концов, всегда можно открыть новую. Правда, работать придется в той же сфере, чтобы не потерять клиентов и контрагентов. А еще лучше — оставить старое название и находиться по тому же адресу. 

Наверное, примерно об этом думал московский стоматолог Рафаэль Ирзаев. В 2002 году он учредил компанию «Денталбьюти», а в 2015-м его жена зарегистрировала второе общество с тем же самым названием. У организаций был один адрес и сайт, в обеих компаниях работали одни и те же врачи. В 2019 году первое «Денталбьюти» попросило признать его несостоятельным, но производство по делу прекратили, потому что у компании не было денег даже на банкротство. 

Одна из пациенток, которой первое «Денталбьюти» должно было выплатить 2,7 млн руб. за некачественное лечение, потребовала привлечь Ирзаева к субсидиарной ответственности. Суды удовлетворили заявление. Деятельность первого «Денталбьюти» фактически не прекращалась, решили они. Ирзаев и его жена специально создали «зеркальное общество» и вывели на него активы старой компании (дело № А40-63572/2019).

Перезапуск старого бизнеса через компанию-клон — известная схема, но от нее нужно отвыкать, говорит Данил Бухарин из Forward Legal Дела Ирзаева — не исключение, а скорее правило. Перевод бизнеса на новую компанию с большой вероятностью может стать основанием для привлечения к субсидиарной ответственности, подтверждает юрист. 

Ивану Ильичу надоело нервничать. Ну не идет бизнес, пора уж признать. Каким-то чудом он продает компанию другому человеку, а сам остается наемным директором. Новый собственник, видимо, прочитал прогнозы смены конъюнктуры рынка и надеется, что продажи пойдут вверх. Вместо этого дела идут все хуже, но Иван Ильич старается скрыть горькую правду в своих отчетах от нового владельца. Он тоже надеется, что все это временно.

Чтобы попытки спасти фирму не обернулись «субсидиаркой», они должны быть обоснованными. Руководитель избежит ответственности, если докажет, что это были временные трудности, а не объективное банкротство. Верховный суд разрешает не привлекать к «субсидиарке» директора до тех пор, пока его план по спасению остается разумным и экономически обоснованным (п. 9 Постановления Пленума ВС от 21.12.2017 № 53).

Иногда руководители и суды по-разному смотрят на экономическую обоснованность плана. Директор ООО «Каркас» Сергей Кислухин считал, что в первую очередь нужно гасить ту задолженность, которая влияет на производственный процесс. Ведь если компания производит и продает, значит, она зарабатывает. Параллельно с этим Кислухин не платил налоги, и за несколько лет долг перед бюджетом вырос во много раз. Такой план не считается экономически обоснованным, решила экономколлегия ВС (дело № А50-5458/2015). 

Директору в любом случае не стоит молчать о признаках банкротства, предупреждает Русакомский. Нужно как можно скорее рассказать об этом учредителям и согласовать с ними бизнес-план по спасению фирмы. Если собственники игнорируют проблемы, чтобы избежать субсидиарной ответственности, лучше уйти с поста руководителя, уверен юрист. 

Быть наемным директором тоже нелегкий труд. Владелец бизнеса постоянно критикует... Иван Ильич к такому напору не привык, он всегда был уверен в своих решениях. После очередной ссоры с учредителем директор в сердцах хлопает дверью и больше на работе не появляется. На звонки тоже не отвечает. Увольнение пусть сами оформляют, ему теперь все равно!

Устного увольнения не существует. Это следует из Трудового кодекса, такую же информацию размещала на своем сайте одна из региональных инспекций Роструда. Когда директор уходит фактически, юридически он остается руководителем. Его могут привлечь к субсидиарной ответственности и за последующие события. По словам Русакомского, директору нужно:

«Если бывший директор обнаружит, что данные в ЕГРЮЛ не изменились, нужно подать в налоговый орган заявление о недостоверности сведений», — отмечает юрист.