АСВ против всех: как Верховный суд искал пороки в кредитах рухнувшей «Югры»

Требования «Югры» в лице АСВ возникли из четырех кредитных договоров, заключенных еще в 2013 и 2014 годах. По двум из них «Рент Эстейт Групп» заложила банку 19 дорогостоящих объектов недвижимости в Москве и право на аренду земли. Договоры ипотеки заключались не одновременно с кредитными: это произошло меньше чем за два месяца до отзыва у «Югры» лицензии в конце июля 2017-го.

В 2018 году госкорпорация «просудила» требования по этим кредитным договорам в делах № А40-248163/2017 и № А40-87716/2018. Но «Рент Эстейт Групп» решения не исполнила, а в 2019 году АСГМ признал ее банкротом. Агентство от лица банка попросилось в реестр с «обычным» требованием на 2,051 млрд руб. и залоговым — еще на 10,4 млрд руб.

Контроль над банкротством

Первая инстанция включила требования «Югры» в реестр кредиторов «Рент Эстейт Групп» — суд признал их «документально обоснованными» и подтвержденными вступившими в силу решениями суда (дело № А40-109791/2019).

Апелляция отменила это решение и приняла новое, которым отказала АСВ во включении требования банка в реестр. 9-й ААС напомнил, что само по себе вступившее в силу решение о долге не освобождает суд от обязанности определить очередность удовлетворения основанного на этой задолженности требования. Апелляция разобралась во внутригрупповой структуре управления и решила, что банк знал о плачевном финансовом состоянии должника, когда заключались ипотечные договоры. Судьи пришли к выводу, что сделки нужны были исключительно для контроля над процедурой банкротства «Рент Эстейта», поскольку ипотека позволила бы банку получить приоритетное удовлетворение своих требований. Для самого же должника договоры ипотеки не имели никакого экономического смысла, решил суд. Апелляция признала сделки ипотеки и залога недействительными, потому что они заключались при злоупотреблении правом.

Кроме того, суд обратил внимание: получив деньги, «Рент Эстейт Групп» в тот же день отправила их на счета других компаний. То есть операции банка в пользу должника носили транзитный характер. Поэтому 9-й ААС пришел к выводу, что целями заключения кредитных договоров и ипотечных сделок были вывод активов должника и сокрытие вывода имущества из самой «Югры».

С этим позднее согласился и АС Московского округа. После этого юристы АСВ подали кассационную жалобу в Верховный суд. Госкорпорация считает необоснованным вывод о неплатежеспособности должника, потому что он сделан исключительно на основании бухгалтерской документации. Ведь кредитные риски оцениваются с помощью совокупного экономического состояния заемщика и всех поручителей, что АСВ называет «стандартная банковская практика».

Реальные сделки и никакого вреда кредиторам

Заседание экономколлегии по этому делу состоялось 1 августа, председательствовал судья Денис Капкаев. Помимо пятерых представителей АСВ, в нем приняли участие несколько независимых кредиторов «Рент Эстейт Групп» и представитель конкурсного управляющего Федор Воронов. Последние возражали против удовлетворения жалобы агентства.

Представитель ООО «Гермиона» Георгий Осипов попросил отложить заседание. Он заявил, что сейчас рассматривается надзорная жалоба по делу «Хортицы» — еще одной компании из группы Хотина.

— Как это дело влияет на данный спор? — удивился Капкаев.

— Жалоба построена на решении экономколлегии с использованием правовой позиции, — объяснил представитель кредитора.

Представители агентства пояснили суду, что надзорная жалоба уже рассмотрена с отказом в передаче спора на рассмотрение Президиума ВС: соответствующий акт опубликован в Картотеке арбитражных дел еще в конце июня. Поэтому судьи отказались откладывать рассмотрение жалобы.

Представитель АСВ Екатерина Коробко напомнила: кредитные договоры признаются реальными и заключенными после передачи денег заемщику. А в этом деле судебные акты подтверждают, что деньги по кредиту выдавались и использовались. «Даже если мы отойдем от кредитного договора, средства должны быть возмещены как неосновательное обогащение, так как сделка реальна», — отметила юрист. По ее словам, «Рент Эстейт Групп» потратила деньги так, как это было предусмотрено кредитным соглашением. Отношения же заемщика с другими контрагентами банк отслеживать не должен, уверена Коробко.

Она подчеркнула, что бенефициаром группы компаний была не «Югра», а бизнесмен Хотин. Банк просто входил в эту группу компаний, он не выстраивал бизнес-модель и не принимал важных решений.

Коробко также подчеркнула, что до сих пор требования граждан — вкладчиков «Югры» не погашены до конца: кредиторов, которым не хватило покрытия в 1,4 млн руб., осталось порядка 9000 человек. «Кредитные средства выданы заемщику в 2013–2014 годах. Тогда Хотин только приобрел банк «Югра» и вел агрессивную политику привлечения вкладов физических лиц, которые составляли львиную долю капитала банка. Все средства, которыми кредитовались подобные компании, были сформированы за счет денег граждан. А 99% клиентов банка «Югра» среди юридических лиц — компании из группы Хотина», — рассказала представитель АСВ.

«90% этих фирм сейчас находятся в банкротстве, и в каждой процедуре мелкие независимые кредиторы или управляющие пытаются оспорить договоры займа», — пояснил Вячеслав Громов из АСВ. Капкаев поинтересовался: неужели Хотин до сих пор контролирует эти компании? «Как такового прямого контроля мы доказать не можем. Но по факту все активы, заложенные в пользу банка «Югра», контролируются им. Принимаются очень активные меры по признанию всех кредитных договоров, договоров залога и поручительства недействительными, чтобы убрать АСВ из реестра и продать недвижимость на торгах по заниженным ценам», — рассказала Коробко.

По мнению юриста госкорпорации, ипотека не причинила вред другим кредиторам, потому что на момент заключения спорных договоров эта недвижимость уже находилась в залоге у «Югры», а обязательства «Рент Эстейта» перед независимыми кредиторами «не превышают 20 млн руб.».

Реабилитация порочных сделок

Представитель конкурсного управляющего Федор Воронов обратил внимание на «принципиальный момент»: «АСВ полагает, что с ним поступили несправедливо и жестко, но все участники сделки — поручители, заемщик и кредитор — знали о финансовом состоянии друг друга». По его мнению, кредитная сделка не проходит «тест на мнимость»: АСВ не опровергло аффилированность «Югры» и «Рент Эстейта». Кроме того, в деле нет подрядного договора, на финансирование которого брала деньги компания, что ставит под сомнение утверждение представителей АСВ о целевом использовании кредитных средств. 

А еще компания не вела хозяйственную деятельность. «В нормальной рыночной ситуации кредиты, в том числе таким организациям, ни одна кредитная организация не выдала бы. Должно ли такое требование, как корпоративное финансирование, находиться в третьей очереди реестра? Представляется, что нет», — продолжил Воронов. Требования банка носят компенсационный характер, уверен он, а значит, не должны быть приравнены к требованиям независимых кредиторов.

По мнению юриста «Гермионы» Осипова, АСВ требует приоритета не только перед кредиторами самого банка, но и перед кредиторами контрагентов банка. Он считает, что госкорпорация должна действовать иначе и, например, обратиться с требованием о возмещении убытков. «Пусть взыскивают доли в этом активе с господина Хотина. В этом случае не пострадают интересы независимых кредиторов должника», — заявил представитель. 

Он добавил, что в спорах с похожими обстоятельствами, но в которых есть сопоставимые с АСВ по размеру требований кредиторы, госкорпорации отказывают в подобных требованиях.

«АСВ вводит суд в заблуждение, говоря о 20 млн руб. требований независимых кредиторов. В реальности эта цифра уже превышает 500 млн руб.», — подчеркнула юрист другого независимого кредитора, компании «Арт-Сити».

5% для независимых кредиторов

Юрист АСВ Шамуратов не согласился с утверждением Осипова, что независимые кредиторы ничего не получат. Ведь при продаже залогового имущества рыночной стоимостью 3,7 млрд руб. незалоговым кредиторам достанется как минимум 20% от суммы продажи, чего должно хватить на покрытие всех требований. «Я в первый раз встречаю дело, где все могут быть счастливы», — заявил он. 

Но его поправил Воронов: кредиторы получат только 5%, которые придется еще и отдать на оплату банкротных процедур. И большой вопрос, купят ли дорогую недвижимость по такой цене в подобных «политико-экономических» условиях. «В результате включения требований банка ни один из кредиторов ничего не получит», — заявил представитель управляющего.

Осипов напомнил о транзитном характере движения денег, полученных по кредитным сделкам. По его словам, часть средств вообще вернулась в банк через пару дней. «И по этой сделке АСВ от лица банка просит включить его требование в реестр вместо того, чтобы идти с требованием об убытках», — пожаловался юрист. Коробко на это ответила, что бизнес-модель группы компаний Хотина была основана на модели центров прибылей и  убытков. «Транзитность в принципе ей присуща», — отметила она.

Транзитность нехарактерна ни для одной нормальной компании, уверен Воронов. «АСВ не доказало ни реальность движения средств, ни экономический смысл сделок», — подчеркнул он. По мнению представителя управляющего, в этом споре ВС мог бы указать на возможность субординации требования «Югры» не через понижение очередности требования, но через изменение его статуса с залогового на незалоговое.

Заслушав позиции сторон, «тройка» экономколлегии, недолго посовещавшись, решила отменить акты апелляционного и кассационного судов. Обособленный спор по сделкам «Югры» и «Рент Эстейт Групп» вернули на новое рассмотрение в 9-й ААС. Мотивировочная часть определения Верховного суда будет опубликована в ближайшие дни, и из нее станет понятно, какие недостатки судьи увидели в решениях двух проверочных инстанций.