ВС решит, отбирать ли квартиры у жены банкрота, которая развелась с ним 24 года назад

Коллегия Верховного суда по экономическим спорам рассмотрит жалобу Марии Паниной* на решения нижестоящих инстанций в рамках процедуры банкротства ее бывшего мужа. Квартиру, которую она получила по соглашению о разделе имущества от 1998 года, суды сочли совместным имуществом (дело № А40-155682/2017). При этом, как следует из определения ВС, это соглашение никто так и не оспорил.

В 2017 году АСГМ начал процедуру банкротства в отношении Олега Панина*. Его финансовый управляющий включил в опись имущества Панина две московские квартиры бывшей жены Марии. Они заключили брак в 1988 году, а в 1998-м развелись. Тогда же экс-супруги подписали договор о разделе имущества, по которому спорные квартиры перешли к Марии Паниной. По мнению финансового управляющего банкрота, имущество разделили неравномерно (Панину достался земельный участок в Подмосковье и 2,1 млн руб.), а значит, фактически оно оставалось в общей собственности.

Мария Панина попыталась оспорить включение ее квартир в опись. АСГМ отказал в этом. По его мнению, развод супругов был фиктивным и направленным только на сокрытие имущества.

Суд первой инстанции также решил, что статус спорного имущества супругов не изменился, видимо, исходя из ничтожности соглашения о разделе имущества, отметил Андрей Шубин, старший юрист BIRCH LEGAL Но так как соглашение не оспаривали, обосновать его ничтожность будет непросто. Для этого нужно, чтобы сделка имела серьезный порок, в частности очевидно противоречила интересам третьих лиц и нарушала закон (п. 2 ст. 168 ГК). Правда, на момент заключения соглашения действовала другая редакция Гражданского кодекса, добавил Шубин; согласно ей, для ничтожности сделки было достаточно, чтобы она не соответствовала закону или другому нормативному акту.

С первой инстанцией не согласился 9-й ААС. Апелляция учла позицию обоих супругов, согласно которой Панин уже 23 года не имеет отношения к спорным квартирам и не несет связанных с ними расходов. Он заключил договор займа, долг по которому привел к банкротству, только в 2016 году — более чем через 17 лет после развода. Кредитор в тот момент никак не мог рассчитывать на удовлетворение своих требований за счет спорных квартир, полагает 9-й ААС.

Арбитражный суд Московского округа вновь «засилил» решение первой инстанции. Кассация сочла, что соглашение о разделе имущества не может быть надлежащим доказательством потому, что суду не предоставили оригинал. Поэтому провести экспертизу давности составления документа невозможно.

«Действительно, согласно закону, письменные доказательства представляются в суд в подлиннике или в форме заверенной копии», — комментирует Шубин. Но доказательства не имеют заранее установленной силы и подлежат оценке судом по его внутреннему убеждению и во всей совокупности. Поэтому суд может принять и не подлинный документ в качестве доказательства по конкретному делу, если нет сомнений в достоверности представленной копии.

В жалобе в ВС Мария Панина указывает, что соглашение о разделе имущества никем не оспорено, а спор исковой давности по нему уже прошел. О заключении договора займа в 2016 году супруги Панины в 1998 году знать не могли. Судья Елена Зарубина сочла эти аргументы убедительными и передала спор на рассмотрение экономколлегии Верховного суда. Оно назначено на 26 сентября.

Арбитражные и финансовые управляющие стремятся максимально наполнить конкурсную массу должника, и в результате туда нередко попадают спорные объекты или имущество, давно не принадлежащее должнику, указывает Андрей Шубин. В этом случае ВС, вероятно, встанет на сторону заявительницы, прогнозирует эксперт с учетом спорной позиции нижестоящих судов.

* Имя изменено редакцией.