Как государство забрало санатории через суд

Судья Елена Черныш с февраля 2022 года рассматривала дело № 02-2509/2022, в котором участвовали 96 ответчиков и 206 третьих лиц. 

Не подарили, а отдали на сохранение

Надзорный орган настаивал, что сделки по продаже баз отдыха носили «ничтожный и антисоциальный характер», а еще противоречили основам правопорядка и нравственности, поскольку главной целью ответчиков «являлось обогащение их участников вопреки интересам государства и общества». Дополнительный довод заявителя касался того, что имущество, служащее для санаторно-курортного отдыха граждан, вообще изъято из гражданского оборота. Главная претензия Генпрокуратуры — профсоюзные организации не могли без согласия властей беспрепятственно продать курортное имущество. Хотя сами сделки заключались более 15 лет назад — за пределами максимального срока, который по закону предусмотрен для обжалования приватизации госактивов. 

При рассмотрении дела некоторые ответчики заявляли ходатайства о выделении требований в отдельное производство и передаче дела по подсудности. Они указывали, что имеют самостоятельные и не связанные с другими ответчиками основания возникновения права собственности на спорную недвижимость. Более того, абсолютное большинство ответчиков приобрели эти активы задолго до 1 января 2013 года, когда вступил в силу ФЗ № 231-ФЗ, регулирующий контроль за расходами госслужащих. В частности, на его нормы в своем решении по этому делу и опиралась судья.

При этом не было никакого обвинительного приговора в адрес ответчиков о незаконном приобретении активов или решений суда по оспариванию договоров купли-продажи недвижимости. А в ФНПР сообщили, что год назад Следственный департамент МВД рассмотрел материалы проверки по вопросам законности совершения этих сделок. В возбуждении уголовного дела отказали. Более того, сами антикоррупционные нормы об изъятии имущества, на которые ссылался заявитель, приняли лишь в декабре 2012 года Федеральным законом № 230 «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих госдолжности, и иных лиц их доходам». Такие положения не имеют обратной силы в отношении сделок, которые заключались за несколько лет до вступления таких новелл в силу. 

Тем не менее требования надзорного ведомства судья Гагаринского райсуда Москвы удовлетворила.

В мотивировочной части решения (есть в распоряжении редакции. — Прим. ред.) Черныш отметила, что государство, передав профсоюзам госсобственность, не собиралось дарить ее получателю, а хотело таким образом «создать условия для рационального использования и сохранения территориальной целостности санаторно-курортной инфраструктуры». Также судья посчитала, что изъятию подлежат не только объекты, бывшие предметом сделок с профсоюзами, но и вновь построенные и реконструированные объекты. Черныш указала, что российские суды вправе обращать в доход государства имущество, которое ответчик получил, нарушив антикоррупционное законодательство (подп. 8 п. 2 ст. 235 ГК). Под такое регулирование попадают и руководители профсоюзов, которые, по мнению суда, незаконно распродали переданные им государством объекты недвижимости.

Аргумент ответчиков о пропущенных сроках исковой давности судья отвергла, посчитав, что отсчет надо вести не от времени совершения незаконных сделок, а с момента выявления их сотрудниками центрального аппарата Генпрокуратуры. Также владельцы недвижимости говорили, что по этому делу надо использовать принцип преюдиции: ранее в судах Ставропольского края были отклонены похожие иски региональной прокуратуры. Но Черныш решила, что разбирательства не связаны между собой.

Эксперты: «Норму ГК применили некорректно»

В последнее время таких исков стало больше, говорит партнер А Михаил Кюрджев. Так, в деле № 02-2182/2022 прокуратура требовала обратить в собственность государства целый коттеджный поселок, который построили с согласия собственника участка — Администрации Президента РФ. Надзорный орган обосновал свои претензии коррупционными преступлениями сотрудников АП, хотя вынесенного приговора (и даже уголовного дела) по этим фактам не существует, замечает Кюрджев: «Иск предъявили более чем через 10 лет после заключения инвестконтракта». 

По словам старшего юриста юрфирмы Mazka, Metelkin, Bushmin & Partners Ксении Шиховцовой, в «санаторном деле» фактически признали сделки с имуществом ничтожными из-за отсутствия у ФНПР правомочий отчуждать его: «Но вместо применения последствий недействительности сделок суд обратил активы в собственность государства на основании положений подп. 8 п. 2 ст. 235 ГК». Эксперт уверена, что в рассматриваемой ситуации некорректно применять спорную норму: «Она предусматривает возможность обратить в доход государства имущество, законность приобретения которого не удалось доказать». А Гагаринский райсуд не исследовал, за счет каких средств приобретались объекты и добросовестно ли действовали ответчики при этом, добавляет юрист.

Да и сам факт, что 200 компаний и граждан обязали в московском суде за тысячу километров от своего местонахождения оправдываться за сделки, которые заключались двадцать лет назад, выглядит как ограничение доступа к правосудию, считает Егор Ковалев из Delcredere: «Пусть и при соблюдении формальных правил, ведь иск подали по месту нахождения одного из ответчиков — ФНПР». Он обращает внимание, что огромное число ответчиков никак не были связаны с теми сделками профсоюзов, в которых прокуратура усмотрела коррупционную составляющую: «Одни приобрели недвижимость непосредственно у тех лиц, с которыми прокурор связывал федерации профсоюзов, а другие купили недвижимость позднее уже у других продавцов». 

Вместе с тем ссылка на сроки исковой давности тут не поможет ответчикам отменить акт первой инстанции, считает Светлана Гузь, управляющий партнер Legal to Business Складывающаяся судебная практика базируется на положениях ст. 208 ГК о неприменении сроков исковой давности к требованиям о защите нематериальных благ, к которым относятся антикоррупционные иски (Постановление КC от 10.10.2013 № 20-П). Как указывается во многих судебных актах, реализация института исковой давности по отношению к коррупционным сделкам не ведет к стабильности гражданского оборота и не обеспечивает его устойчивость, констатирует юрист: «Незаконно вовлеченное в гражданский оборот имущество с истечением времени не приобретает в глазах его участников легитимности, а продолжает восприниматься как неконкурентное и несправедливое преимущество, направленное против добросовестных участников рынка».

История борьбы за санатории

Началось все с того, что в октябре 2019 года председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко обратила внимание на снижение доступности курортного лечения для несовершеннолетних россиян. А в России именно профсоюзы всегда владели большинством санаториев, отметила она: «Эти организации и нужно обязать заниматься отдыхом детей трудящихся».

Тогда же в своем выступлении сенатор подчеркнула, что с 90-х годов руководители общественных объединений продали огромное количество имущества. Матвиенко предложила разобраться в тех сделках, сколько их было и куда потратили вырученные средства.

После таких заявлений спикера Совфеда у руководства Федерации независимых профсоюзов России и начались проблемы. Дело в том, что после распада СССР ФНПР получила «в наследство» от советских профсоюзов санаторно-курортные объекты на Кавказских Минеральных Водах. В 1992 году это имущество признали общим активом РФ и профсоюзов. А спустя десять лет право собственности на него разграничили: часть отошла государству, другая досталась федерации. Для эффективного управления базами отдыха профсоюзы создали ООО «Курортное управление (холдинг)». К этой организации у надзорного органа и возникли претензии из-за того, что фирма ненадлежащим образом эксплуатировала доставшиеся ей базы отдыха. Часть из них оказалась продана третьим лицам.

Уже в ноябре 2019-го прокурор Кисловодска решил через суд ликвидировать ООО «Курортное управление (холдинг) г. Кисловодска», а сделки по продаже курортного имущества признать ничтожными. Аналогичные иски подали прокуроры Пятигорска, Ессентуков и Железноводска. Но СОЮ заявителям отказали, признав за профсоюзами право распоряжаться своими активами и создавать предприятия, деятельность которых не противоречит уставу ФНПР.

Спустя год межрайонная инспекция Федеральной налоговой службы № 11 по Ставропольскому краю попыталась через суд ликвидировать ООО «Курортное управление». В иске указывалось, что холдинг создали с «существенными нарушениями действующего законодательства», а свою деятельность он вел «противозаконно». Арбитражный суд Ставропольского края отказал ИФНС, сославшись на пропуск срока исковой давности истцом. Судья Артем Яковлев отметил, что ответчик «осуществлял свою деятельность» длительное время, «надлежащим образом» и в его работе не выявляли «каких-либо систематических и грубых нарушений» (дело № А63-23642/2019).

16-й ААС, наоборот, такое решение отменил и удовлетворил иск инспекции в полном объеме. Апелляция обязала ФНПР ликвидировать общество в течение полугода. Но окружной суд отменил такой акт и вернул спор обратно в первую инстанцию. Там его пока повторно еще не рассмотрели по существу.