В ноябре 2018-го Алексей Горемыкин* устроился работать на Первый канал. С ним подписали срочный трудовой договор до конца года, который затем дважды продлевали. В итоге определили: специалист должен трудиться на телеканале до конца 2020-го. В предпоследний рабочий день, 30 декабря, его уволили.
Горемыкин с этим не согласился и подал в суд на работодателя. Срок по договору истек в конце 2018-го, но соглашение с ним не прекратили, и он продолжил работать. Поэтому нужно считать, что договор с ним стал бессрочным. Сотрудник просил суд признать его увольнение незаконным, восстановить на работе, выплатить средний заработок за вынужденный прогул, компенсацию за неиспользованный во время прогула отпуск и моральный вред.
Три инстанции отказали Горемыкину. Суды исходили из того, что он творческий работник и с ним можно заключить срочный договор. Работодатель вовремя потребовал расторгнуть договор после продлений, поэтому условие о его срочности осталось в силе. Еще суды отметили: когда Горемыкин подписывал допсоглашения, он знал, что договор с ним ограничен по сроку.
Верховный суд отменил акты нижестоящих судов и отправил дело на новое рассмотрение в первую инстанцию. Заседание там назначили на 4 апреля. Коллегия отметила, что суды не учли: договор истекал 31 декабря 2018-го, а до этого момента никто из сторон не требовал его расторгнуть. Горемыкин продолжил трудиться, а допсоглашения с ним заключили уже после истечения первоначального срока — 1 января 2019-го и 1 января 2020-го.
Если стороны не захотели прекращать отношения к моменту окончания срока трудового договора и сотрудник продолжает работать, то такой договор считают заключенным на неопределенное время, акцентировал ВС. Изменить срок в такой ситуации можно, только если расторгнуть договор и заключить новый.
На практике работодатели часто некорректно оформляют срочные трудовые договоры: они подписывают c работником лишь допсоглашение о сроке к первоначальному договору. Фактически это делает ранее заключенный трудовой договор бессрочным.
Чтобы избежать рисков, что такой договор признают заключенным на неопределенный срок, нужно предварительно сообщить работнику о прекращении первоначального договора и оформить с ним новый срочный договор, объясняет Кандрина.
Елизавета Ефремова* была клиенткой «Хоум Кредит энд Финанс Банка» и пользовалась электронными сервисами банка. В марте 2020-го ей позвонили мошенники. Они убедили ее, что нужно сообщить им пару СМС-кодов, которые пришли от банка на латинице. Она согласилась. Так злоумышленники онлайн оформили на нее кредит на 205 904 руб. под 18,9% годовых. Затем деньги перевели на неизвестный счет в «Кредит Урал Банке».
Ефремова написала заявление в полицию, и там возбудили дело по п. «г» ч. 3 ст. 158 УК о краже. В банк она сообщила, что не заключала кредитный договор и не получала денег. Ее претензию проигнорировали, и женщина пошла в суд. Истец просила признать недействительным кредитный договор и хотела, чтобы ей выплатили 20 000 руб. компенсации морального вреда. Она утверждала, что не заключала сделку.
Но три инстанции отказали в иске. Суды обратили внимание, что стороны должны соблюдать конфиденциальность в отношении СМС-кода. В договоре указано, что за его сохранность отвечает клиент банка. Ефремова же нарушила это условие, потому что по телефону передала код третьим лицам. Суды исходили из того, что при заключении договора были использованы данные истца и вводился корректный код подтверждения — аналог подписи клиента банка. Кроме того, Ефремова получила кредитные деньги на свой счет. В итоге суды не нашли оснований признать сделку недействительной.
ВС направил дело на новое рассмотрение в первую инстанцию. На сайте московских СОЮ пока нет информации о заседании. Коллегия отметила, что для заключения договора потребительского кредита надо последовательно:
- банку — сформировать общие условия сделки и разместить информацию о них;
- согласовать индивидуальные условия договора;
- письменно составить договор, ознакомить с ним потребителя;
- подписать обеим сторонам;
- перечислить деньги заемщику от кредитора.
В этой же ситуации потребитель всего лишь ввел четырехзначный код. Тем самым клиент заключил договор и перевел деньги на неустановленный счет в другой банк. Более того, СМС была на латинице, а это нарушает требования закона, что информацию потребителю должны предоставлять на русском языке.
Коллегия акцентировала внимание: суды не исследовали, как стороны согласовали индивидуальные условия, подавала ли Ефремова заявление на кредит, кто запросил перевод денег на счет в другой банк и чей он. Еще они не установили, как потребителя ознакомили с договором. Судам надо было определить, кому на самом деле зачислили деньги — Ефремовой или кому-то другому, так как кредитный договор считается заключенным с момента передачи денег заемщику.
Цель определения ВС — усилить позицию потребителя как слабой стороны в отношениях с банком, полагает Юрий Свирин, консультант Эксперт отмечает, что в последние годы в банковском секторе сложилась нездоровая ситуация с обманом граждан. Им навязывают кредитные услуги. Причем для получения займа вовсе не обязательно согласовывать все индивидуальные условия договора из п. 9 ст. 5 закона «О потребительском кредите». Достаточно случайно выслать код, и нижестоящие суды оценивают это как подписание сделки, объясняет Свирин. По его мнению, теперь практика изменится: суды не станут расценивать отправку кода как оформление договора.
Нельзя назвать добросовестными и действия банка, так как из заключения сделки и перевода денег в один момент видно, что кредитная организация не проявила повышенной предосторожности, обращает внимание юрист.
Андрей Хаджи* договорился со Снежаной Абрамовой*, что закупит материалы и сделает монтаж окон в доме за 92 064 руб. В итоге работы обошлись дешевле — 86 533 руб. Но так как окна установили некачественно, Абрамова заплатила лишь 32 050 руб., а остальные средства отказалась выплачивать.
Тогда подрядчик подал в суд на Абрамову и потребовал вернуть ему долг по договору. Та подала встречный иск: Хаджи частично некачественно сделал монтаж. Заказчица хотела расторгнуть договор, взыскать с Хаджи ущерб 98 379 руб. (столько стоило устранить недостатки), проценты за пользование чужими деньгами 2631 руб., компенсацию морального вреда 30 000 руб. и потребительский штраф в размере 50% от взысканной суммы.
В суде провели экспертизу, которая установила: работы действительно выполнили с отступлением от ГОСТа. Стоимость их устранения, по оценке представителя оконного завода, — 98 379 руб. Поэтому три инстанции заключили, что Хаджи выполнил работы с нарушениями, и конструкции, которые он установил, нельзя нормально использовать. Заказчица же в таком случае вправе отказаться от договора по п. 3 ст. 723 ГК и потребовать возместить ей убытки. В итоге суды отказали Хаджи, а иск Абрамовой частично удовлетворили: договор расторгли, а в ее пользу взыскали запрашиваемый ущерб и 30 000 руб. за экспертизу.
ВС отменил акты кассации и апелляции, а дело направил на новое рассмотрение в Краснодарский краевой суд. 16 марта решение частично отменили и вынесли новое, но акт пока не опубликован (дело № 33-10934/2023). Коллегия ВС при этом отметила, что если подрядчик вовремя не устранил недостатки, у заказчика есть два пути:
- Не прекращать договор. Заказчику передают результат, а подрядчик получает оплату по договору. Но заказчик может потребовать уменьшить цену за работы или возместить расходы на устранение недостатков.
- Отказаться от сделки и потребовать возместить убытки. Можно оставить результат работы, но при этом компенсировать контрагенту затраты.
Вышло так, что суды удовлетворили требования Абрамовой, а они исключают друг друга. Она могла не прекратить договор и требовать возместить расходы на устранение недостатков или отказаться от сделки и требовать компенсации убытков. А она отказалась от сделки, оставила себе установленные с недостатками окна, не заплатила подрядчику по договору и еще решила возместить убытки. То есть смешала те два сценария, которые обозначил ВС.
Зимой 2019-го Софья Попова* попала в ДТП, и на нее завели административку по ст. 12.24 КоАП о нарушении ПДД. Потом ГИБДД прекратила производство, поскольку истек годичный срок давности привлечения к ответственности. При этом в постановлении подтвердили, что нарушение со стороны Поповой было. Водителя это не устроило. Она обратилась в суд, чтобы дело прекратили из-за отсутствия состава и события нарушения. Но ей отказали (дело № 12-8/2021).
После этого Попова решила взыскать 95 000 руб. убытков за незаконное привлечение к административке и 100 000 руб. компенсации морального вреда. По ее мнению, раз производство прекратили, то ее привлекли к ответственности необоснованно. Поэтому она хотела, чтобы ей возместили расходы на защитника, который помогал ей после ДТП.
Три инстанции взыскали убытки в пользу Поповой, но снизили их размер до 40 000 руб. Они исходили из того, что раз производство прекратили, то у Поповой есть право возместить расходы на представителя за счет государственной казны. Взыскать моральный вред отказались: нарушение было, поэтому суд ей отказал, когда она хотела пересмотреть причину прекращения производства.
Верховный суд отменил акты нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение в первую инстанцию. Заседание запланировано на 29 марта (дело № 2-340/2023). Чтобы возместить расходы за счет государства, нужно чтобы лицо незаконно привлекли к ответственности, отметила коллегия. В случае с Поповой в постановлении о прекращении дела установили: нарушение было. Отказ от дальнейшего преследования из-за того, что истекли сроки давности, — это не основание делать вывод о незаконности привлечения к ответственности, подчеркнул ВС.
В итоге коллегия пришла к выводу, что у Поповой нет оснований взыскать расходы по административному делу.
* Имена и фамилии изменены редакцией.