Мирись, мирись, мирись и больше не судись: как устроена медиация в России
Что такое медиация
Медиация — это альтернативный способ урегулирования спора с участием независимого посредника-медиатора. По итогам процедуры стороны подписывают медиативное соглашение, которое обязуются исполнить. Решить конфликт можно до или после обращения в суд.
В России медиация официально появилась в 2010 году, когда приняли закон «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника» (ФЗ № 193). До этого она существовала лишь в форме внесудебной практики, а отношения между «медиаторами» и обращавшимися к ним лицами регулировались в рамках договора об оказании услуг, рассказывает партнер Lex borealis Денис Лим. Старший партнер Бартолиус Юлий Тай вспоминает, что раньше подобные посреднические услуги оказывали адвокаты, в некоторых местностях — аксакалы, а где-то и криминальные авторитеты, которые пытались примирить спорящие стороны и урегулировать конфликт.
Институт медиации привнес новые возможности для бизнеса и граждан, но юристы считают, что со своей главной задачей — снизить нагрузку на судебную систему — закон не справился. Документ приняли 14 лет назад, но процент урегулированных споров при помощи медиации невелик как в судах общей юрисдикции, так и в арбитражных, делится адвокат коллегии адвокатов "Монастырский, Зюба, Степанов и Партнеры" Татьяна Овцынова.
Причин непопулярности медиации в арбитражном судопроизводстве множество, но прежде всего это нежелание предпринимателей договариваться и стремление идти до конца.
В реальности количество дел, закончившихся медиативным соглашением, больше, поскольку судебный департамент при Верховном суде отдельно считает дела, завершившиеся из-за отказа от иска, отмечает партнер и соруководитель судебно-арбитражной практики ЕПАМ Валерий Еременко. Стороны прибегают к такому способу, чтобы не публиковать данные о медиативном соглашении в картотеке. Понять, как часто конфликтующие стороны обращаются за помощью к медиаторам, сложно и в силу конфиденциального характера процедуры, добавляет партнер коллегии адвокатов "Монастырский, Зюба, Степанов и Партнеры" Виктория Дергунова. Публичные реестры нотариально удостоверенных медиативных соглашений отсутствуют, а для простых соглашений они не предусмотрены законом.
Почему интерес к медиации растет
Еременко считает, что в широком смысле медиация становится все более популярной, поскольку практически все крупные комплексные споры так или иначе заканчиваются миром. Не последнюю роль в этом сыграла пандемия COVID-19, когда бизнес-цепочки рвались, а суды не работали. Тогда опция договориться зачастую становилась практически единственным вариантом, чтобы продолжать бизнес.
Но в узком смысле медиация пока остается невостребованной как процедура. Лим частично объясняет это понятным и удобным для граждан принципом работы российских судов: они быстро и дешево выносят решение, которое можно принудительно исполнить. Например, по экономическим спорам в среднем от подачи иска до вступления в силу судебного акта проходит четыре месяца, а иногда и меньше, соглашается Еременко.
В США ситуация с медиацией обстоит иначе: большинство разбирательств не доходят до суда, поскольку судиться — это дорого и долго. Довод «долго» всегда был уместен и для российской судебной системы, а вот «дорого» до недавнего времени был не совсем применим, поскольку для россиян доступность разбирательства была выше, чем в западных странах, отмечает адвокат и медиатор BGP LitigationГаяне Штоян. Но на фоне принятого закона о повышении госпошлин аргумент «дорого» как никогда актуален и уместен, уверена эксперт.
Часть юристов считает, что после повышения судебных госпошлин интерес к медиации возрастет, ведь стороны начнут искать менее дорогостоящие, но не менее эффективные способы урегулирования споров. Например, до принятия закона максимальная госпошлина за раздел совместно нажитого имущества супругов составляла 60 000 руб., а теперь — 900 000 руб. Притом в семейных центрах Москвы процедуру медиации проводят по тарифу 1000 руб. в час, а в судебных комнатах примирения и вовсе бесплатно, сравнивает Дергунова. «Это может стать объективным экономическим поводом для развития медиации в России», — соглашается Штоян.
Востребованность медиации будет расти не только потому, что судиться станет дороже. Наличие судебных претензий несет риски: затруднение деятельности, аресты активов, сложности в получении финансирования, падение ковенантов. Все эти факторы могут привести к пониманию, что договариваться дешевле и эффективнее.
Другие юристы, напротив, уверены: поднятие пошлин не свидетельствует о том, что стороны предпочтут судам процедуру медиации. Несмотря на повышение стоимости разбирательств, российское правосудие осталось одним из самых недорогих и доступных в сравнении с западным, констатирует Роженцов. В конфликтах с большими ставками размер пошлин в принципе никто не замечает, а для маленьких споров приглашать медиатора просто нецелесообразно, добавляет Тай. «Скорее третейские суды, а не медиация будут более предпочтительным вариантом, поскольку в сравнении они не столь дорогостоящие, решение получается в приемлемые сроки, его можно быть признать и исполнить через относительно простую процедуру», — уверен Лим.
Старший юрист практики разрешения споров и банкротства Меллинг Екатерина Ерова объясняет непопулярность медиации отсутствием доверия к самому институту и менталитетом. В большей степени так происходит из-за неосведомленности о преимуществах медиации, низкой информированности граждан, нехватки большого количества опытных медиаторов и из-за большего доверия суду. «Традиционно у нас высокий уровень конфликтности и мало опыта ведения переговоров, потому суды и перегружены», — констатирует эксперт.
Любая попытка примириться и договориться воспринимается как признак не силы и мудрости, а слабости и уязвимости, и конфликт разгорается с еще большей силой, чтобы «дожать» оппонента. Это показывает недостаточную зрелость общества, которую еще только предстоит преодолеть.
Темпы развития медиации существенно ускорятся, если в договоры начнут чаще включать медиативные оговорки, а популяризацией института займутся на государственном уровне, уверена Ерова. Тогда это не сможет не отразиться и на нагрузке судов, и на общем количестве конфликтов. Не менее значительную роль в повышении популярности медиации должны сыграть и представители юридических профессий, которые в силу своего статуса, имея активную коммуникацию с потенциальными сторонами медиации, могут рекомендовать ее как эффективный способ разрешения конфликта и достойную альтернативу суду, считает Штоян. Такого же мнения придерживается руководитель практики разрешения споров Инфралекс Михаил Гусев: «Необходимо доступно доводить до участников гражданского оборота информацию о медиации, ее плюсах и развивать процесс принудительного исполнения медиативных соглашений». Сейчас стороны заключают соглашение о применении медиации только после разъяснения судьей существа этого института, порядка и условий его проведения, делится адвокат.
Партнер Пепеляев Юрий Воробьев считает, что медиация может стать более востребованной в двух случаях: если процедура станет обязательной досудебной стадией разрешения конфликта или если неисполнение медиативного соглашения повлечет за собой его принудительное исполнение. В противном случае медиация продолжит существовать в качестве института, который на практике применяется в разовых конфликтах, уверен эксперт.
При этом в правительстве уже обсуждают совершенствование процедуры. В начале августа Минюст опубликовал законопроект, в котором предложил улучшить правовые условия для применения и развития медиации в России. Концепцию разработали на XII Петербургском международном юридическом форуме в рамках сессии «Давай мириться: медиация или «медитация?» Поправки предполагают выработку единых профессиональных стандартов и общих для всех медиаторов этических норм и создание эффективного механизма саморегулирования института медиации. А в сентябре министр юстиции Константин Чуйченко рассказал о разработке законопроекта, предусматривающего обязательную досудебную примирительную процедуру при расторжении брака, определении места жительства ребенка, разделе имущества и взыскании алиментов.
Какие споры можно решить медиацией
Медиация в России — добровольная процедура, но стороны могут сделать ее обязательной, если заключат отдельное соглашение или включат в договор медиативную оговорку. Можно предусмотреть ее для разрешения всех споров между сторонами или конкретного вопроса и прибегнуть на любой стадии конфликта.
Закон разрешает использовать медиацию для решения:
гражданских, административных и иных публичных правоотношений;споров по предпринимательской и иной экономической деятельности;трудовых и семейных конфликтов.Процедуру медиации не получится провести в отношении коллективных трудовых споров и тех, что затрагивают или могут затронуть публичные интересы или права третьих лиц, не участвующих в процедуре медиации.
Особенно популярна медиация в семейных спорах — 369 дел за 2023 год, тогда как на прочие категории споров пришлось всего 522 дела, а на трудовые, жилищные и связанные с землей — 153. Частично это объясняется тем, что медиация по семейным и наследственным вопросам практикуется на базе семейных центров, куда может обратиться любой желающий, объясняет Овцынова. А если стороны настроены на примирение уже после инициирования судебного разбирательства, можно обратиться в комнату медиации, расположенную в суде. Такие комнаты есть в Суде по интеллектуальным правам, в АСГМ и во многих судах общей юрисдикции.
Статистики о внесудебной медиации нет, но руководитель Центра медиации при Российском союзе промышленников и предпринимателей Елена Ракова рассказывает, что к ним тоже чаще всего обращаются супруги для решения семейных конфликтов и собственники бизнеса для его раздела. Директор центра медиации СПБГУ Евгения Жомнир делится, что к ним приходят и соавторы объектов интеллектуальной собственности, владельцы ноу-хау, товарных знаков и собственники бизнеса, связанные международными контрактами, обязательства по которым в текущих условиях стало сложно реализовывать в их первозданном виде. В практике центра были и конфликты с кредитными организациями, между наследниками и споры при строительстве крупных инфраструктурных объектов.
Заключить медиативное соглашение можно и в рамках обособленных споров. В пример юрист S&K Вертикаль Лилия Тайгунова приводит дела о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц (дело № А68-4634/2018) и о взыскании убытков с арбитражного управляющего (дело № А40-48355/2011). В последнем конкурсный отказался оспаривать сделки по выводу объектов недвижимости из имущественной массы должника, что послужило основанием для взыскания убытков. Стороны заключили медиативное соглашение, по которому управляющий обязался вернуть в конкурсную массу недвижимость или взыскать эквивалентную сумму денежных средств в случае невозможности ее возврата в натуре.
Соглашение может быть альтернативным решением, когда получить реальное исполнение от контролирующих должника лиц или управляющего нельзя, но возможность пополнить конкурсную массу другими способами сохраняется.
В некоторых случаях вопрос о заключении соглашения нужно решать на собрании кредиторов, которое должно определить его целесообразность и экономическую эффективность, предупреждает Тайгунова. В деле № А40-239410/2016 кредиторы отказались заключать медиативное соглашение с управляющим, поскольку предъявление требований к СРО и страховым позволит с большей степенью вероятности возместить убытки. При этом эксперт советует помнить, что в законе «О банкротстве» и так предусмотрена возможность мирно урегулировать спор, заключив мировое соглашение. В крупных процедурах это возможно, если привлечь стороннего инвестора и изменить персональный состав органов управления (дело № А65-31606/2019).
В налоговых спорах первым случаем медиации стало соглашение между налоговой и компанией «Риф» (до реорганизации — «Таллер») в 2020 году. После проверки служба выявила у фирмы риски неуплаты налогов, и после консультаций с медиатором стороны достигли договоренностей: налогоплательщик в удобные для него сроки уточнил свои налоговые обязательства, уплатил соответствующие суммы налога, тем самым устранив риски.
Мирное урегулирование в разрешении спорных ситуаций между налоговыми органами и налогоплательщиками в последнее время встречается даже чаще, чем выездные проверки, говорит партнер практики налоговых споров МЭФ LEGAL Александр Ерасов. Эксперт связывает это с тем, что если служба видит спорный вопрос в подходе налогоплательщика к подсчету налогов, то она старается сообщать об этом до выхода на проверку и предлагает добровольно их доплатить. «Так называемая контрольно-побудительная работа внутри налоговой ценится даже больше, чем выявления нарушений по результатам налоговых проверок», — обращает внимание эксперт. Если сумма доплаты налога одинаковая, то получить ее без проверки эффективнее, поскольку это экономит время, ресурсы и позволяет получить деньги в бюджет быстрее.
Актуальна медиация и в трансграничных спорах. В проектах с иностранным элементом в области семейного и наследственного права Штоян часто приходит к выводу о необходимости повременить с судебным процессом и войти в процедуру медиации. «И дело не только в геополитической обстановке, сложных межгосударственных отношениях, но и в отличиях менталитетов спорящих сторон, правовых культур и, порой, шкалах ценностей», — поясняет адвокат.
Для некоторых же компаний процедура может оказаться излишней. Медиация не подойдет тем фирмам, где обращение в суд используют как форму отчетности перед руководством или даже как средство пиара, отмечает Лим. Нередко участники идут в суд и для того, чтобы побудить контрагента исполнить свои обязательства по договору или решение суда о принудительном взыскании. Гусев считает, что при таких мотивах прибегать к медиации будет излишним, поскольку это может только затянуть исполнение обязательств.
Принципы и преимущества медиации
Равноправие, взаимное волеизъявление сторон, сотрудничество, добровольность и конфиденциальность — главные принципы медиации, которые официально закреплены в ст. 3 закона «О медиации».
Медиация не поможет, если одна из сторон не желает договариваться, а руководствуется иными целями: наказать, самоутвердиться и принудить вторую сторону к исполнению своих требований, а также найти в лице медиатора единомышленника, чтобы доказать свою правоту. В подобных случаях судебное разбирательство — единственная возможность разрешить конфликт.
Вместе с принципами юристы выделяют и другие преимущества медиации:
ГибкостьСтороны организуют процедуру самостоятельно: выбирают медиатора, согласовывают дату, время и перечень конфиденциальной информации. Соглашение можно удостоверить и удаленно — у нотариуса по видеосвязи.Конфиденциальность и приватностьИнформация, полученная в рамках процедуры, конфиденциальна, и ее объем медиатор имеет право раскрыть только с согласия сторон. О судебном споре не узнают в СМИ, поэтому развод или раздел имущества медийного лица не попадет в газеты. Есть гарантии и для медиатора: его нельзя привлечь в качестве свидетеля и допросить об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с проведением процедуры.Независимость от государстваСтороны самостоятельно составляют медиативное соглашение. От внутреннего убеждения или загруженности судьи документ не зависит.Форма соглашенияСоглашение можно утвердить в качестве мирового в рамках судебного разбирательства или заверить у нотариуса без обращения в суд. СкоростьМедиация проходит в более короткие сроки, чем судебное разбирательство.Еще стороны могут согласовать дополнительные требования к медиатору. Например, он должен быть специалистом в определенной области, поскольку при обращении в суд нет гарантии, что попадется разбирающийся в этих тонкостях судья, добавляет Воробьев. В такой ситуации специалист поможет сторонам понять объективную картину применительно к их правоотношениям, что позволит достичь определенного компромисса.
Плюсом медиации будет и то, в каком формате стороны получают результат при применении процедуры медиации — win-win, в то время как в судебном решении всегда будет win-lose.
Большинство экспертов выделяют такое преимущество, как сохранение личных отношений между сторонами конфликта. При процедуре нет противостояния сторон и улучшается эмоциональный фон, что помогает бесконфликтно разрешать и иные вопросы, перечисляет Орешкина. Тай добавляет и другие аргументы: «Медиация позволяет уйти от «нулевого варианта» или ситуации «пан или пропал», поэтому стороны сохраняют не только имущество, но и честь, достоинство, репутацию и способность дальше спокойно жить и работать с этим контрагентом и любыми другими».
Как одновременно и адвокат, и медиатор, если я вижу малейший потенциал мирного разрешения конкретного конфликта, я всегда отдаю приоритет медиации. Ведь ее главное преимущество — возможность сформировать цивилизованные отношения между сторонами после окончания спора, чего крайне сложно достигнуть по завершении судебного разбирательства.
Другой плюс медиации — ее инициирование стратегически выигрышно в судебном процессе. Поскольку первостепенная задача любого судьи — привести стороны к мировому соглашению, то аргумент о том, что сторона инициировала урегулирование спора в рамках медиации, может импонировать суду и в дальнейшем способствовать усилению позиции в процессе, объясняет Штоян.
Главным недостатком и риском процедуры юристы называют некомпетентность некоторых медиаторов. Роженцов рассказывает, что его коллеги дважды сталкивались с медиацией в судах общей юрисдикции. В первом случае стороны остались довольны результатом и заключили медиативное соглашение на взаимовыгодных условиях, а во втором — были неприятно удивлены качеством документа, который был подготовлен посредником: в нем было много юридических ошибок и неточностей.
Требования к медиаторам, где они учатся и как их найти
Медиатор — нейтральная фигура в процедуре, которая помогает сторонам прийти к соглашению на взаимовыгодных условиях. Он разъясняет суть и принципы медиации, выслушивает их позиции в конфликте, формулирует вопросы для обсуждения и по итогу готовит соглашение на основе решения, к которому пришли стороны. При этом посредник обязан действовать в рамках закона «О медиации»: не навязывает свою позицию, не высказывает свою точку зрения и не предлагает сторонам варианты разрешения спора.
Чтобы лучше понять роль медиатора, Штоян проводит аналогию с совместной поездкой спорящих сторон и переговорщика в одном автомобиле. На задних сидениях находятся участники конфликта, а медиатор — на пассажирском сидении. И его задача — обеспечить комфортную и безопасную поездку (переговоры): устанавливать правила движения, очередность сторон в управлении рулем, контролировать климат в автомобиле, разрабатывать маршрут и определять истинный пункт назначения поездки — цели. «Пунктом назначения», которого медиатор должен помочь достичь сторонам, будет нотариус — он удостоверит медиативное соглашение.
Закон разделяет профессиональную и непрофессиональную медиацию. Непрофессиональным посредником может быть любой дееспособный гражданин старше 18 лет, не имеющий судимости и без дополнительной подготовки. Чтобы стать профессиональным медиатором, кандидат должен быть старше 25 лет с высшим и дополнительным образованием по медиации. Но до 2021 года такого разделения не было, и нотариус был обязан удостоверить медиативное соглашение, составленное любым человеком, который выступил в роли медиатора, рассказывает Овцынова. На практике это привело к злоупотреблениям и появлению новых мошеннических схем, в связи с чем с середины 2021 года медиативное соглашение удостоверяется нотариусом только при участии профессионального медиатора (ст 59.1 закона «О нотариате»).
Несмотря на изменения, требований к профильным экспертным знаниям медиатора или конкретному юридическому образованию для оценки достигнутого сторонами решения закон не предусматривает, отмечает Дергунова. За рамками закона остаются и качества личности медиатора, которые позволяют вступить в профессию и успешно развиваться в ней: склонность к эмпатии, высокие моральные и этические стандарты, любовь к людям, желание нести позитивные изменения и готовность меняться самому, добавляет Жомнир.
К профессии медиатора приходят осмысленно, когда понимают, что хотят увидеть другое качество отношений между людьми, освоить те инструменты управления, которые не создают насилия и манипуляций, а ведут к решению через доверие и конструктивный диалог, настраивая стороны не просто на разговор, а на совместные действия.
Программы профессиональной подготовки медиаторов есть во многих вузах, специализирующихся на экономике и юриспруденции, а также при центрах медиации. Обучение для выдачи диплома о профессиональной переподготовке занимает 250 академических часов. Но даже пройдя такой курс, медиатор должен постоянно совершенствоваться не только практикой, но и дополнительным обучением, углубляя знания в смежных отраслях (психология, конфликтология, переговоры) и повышать профессиональную компетентность, уверена Овцынова.
Единого реестра медиаторов в России нет, поэтому каждый центр ведет его самостоятельно. Елена Ракович, руководитель Центра медиации при РСПП, рассказывает, что в свой список они включают только тех, кто соответствует стандартам и утвержденным РСПП нормам. Каждый кандидат проходит внутренний отбор и собеседование, после которого не просто попадает в реестр, а включается в команду, где получает доступ к ресурсам центра и наработанному опыту.
Медиации – это не услуга, а профессиональная деятельность. Поэтому нам важно, чтобы любой новый человек в команде был готов работать и развивать не только себя, но и институт медиации в России в целом. Медиация развивается, рынок меняется, и нам важно также быть гибкими, отказываться от старого в пользу того, что будет более эффективным и станет способствовать развитию медиации.
Стоимость процедуры состоит из организационного сбора, который покрывает издержки на организацию и проведение процедуры, и почасовой стоимости оплаты труда медиатора — ее взимают с каждой из сторон спора. Дальше стоимость зависит от категории спора, его сложности, количества участников и вовлеченных лиц и от других моментов, например от опыта и знаний медиатора, и от тех договоренностей, которые есть со сторонами. В большинстве центров есть собственные положения о сборах и расходах.
Исполнимость медиативного соглашения
Медиативное соглашение исполняется на основе принципов добровольности и добросовестности сторон. Но с 2019 года заверенный у нотариуса документ имеет силу исполнительного листа (ст. 12 закона «О медиации»). Если же документ подписали в рамках судебного процесса, то оно исполняется по аналогии с мировым соглашением. По статистике, исполнимость заверенных нотариусом медиативных соглашений выше, чем у судебных решений: 60% процедур заканчивается достижением тех или иных договоренностей, и 80% из них действительно исполняются, в то время как в судах этот показатель находится в районе 20%, сравнивает Дергунова.
Когда стороны заключают соглашение вне суда, презюмируется, что это «джентльменское соглашение», и стороны его исполнят добровольно. Если такое соглашение не исполняется, то, скорее всего, они окажутся в суде.
На практике возникают и сложности с утверждением медиативного соглашения, отмечает Гусев. Так, сторонам необходимо согласовывать документ по отдельным категориям споров с иными лицами, чьи права или законные интересы могут быть ими затронуты. Например, с арбитражным управляющим (дело № А40-48355/2011). Встречаются и случаи, когда сторонам приходится обращаться в суд за принудительным исполнением медиативного соглашения (дело № А40-242687/2020). Несмотря на постановление пристава, банк отказался проводить платеж из-за подозрений, что медиативное соглашение используют для легализации доходов, полученных преступным путем.
Необязательность медиативных соглашений — основная причина непопулярности медиации. Стороны, потратив средства и время на медиацию, заключают соглашение, в отношении которого отсутствуют рычаги принудительного исполнения.
С исполнением медиативного соглашения проблемы те же, что и с исполнением других соглашений и даже вступивших в законную силу судебных актов, отмечает Тай. Поэтому лучшие медиативные соглашения заключаются так, чтобы спорящие стороны были не в силах его развернуть или не исполнить, иначе оно будет заведомо безнадежным.