От арбитров до исполнения решений: что обсудили на XVI арбитражной конференции ICC Russia

Проблемы арбитража — от санкций до признания решений

В начале мероприятия с приветственным словом выступила генеральный секретарь ICC Russia Татьяна Монэгэн. Она отметила, что мир продолжает искать и устанавливать баланс, в частности, в области арбитражной практики. Появляются новые арбитражные центры, трансформируется глобальная система решения споров, из-за чего бизнес переориентируется на новые юрисдикции. В первую очередь это ОАЭ, Гонконг, Сингапур и Китай. Последний, по различным оценкам, на текущий момент рассмотрел более 50% всех арбитражных разбирательств мира. 

С видеообращением выступил генеральный секретарь Международного арбитражного суда ICC Александр Фессас. По его словам, сегодня арбитраж и медиация на подъеме. Он поделился статистикой ICC, согласно которой центр в 2023 году зарегистрировал 890 новых дел, что стало третьим лучшим результатом в истории. Всего за свою столетнюю историю в ICC поступило 29 000 дел, что, по мнению Фессаса, однозначно говорит о доверии бизнеса к такому институту, как арбитраж. 

Адвокат Brick Court Chambers Майкл Суэнстон затронул тему значимости международного права в условиях глобальных вызовов. Основное внимание он уделил разрушительным последствиям санкций и их несоответствию нормам международного права. Эксперт напомнил, что после Второй мировой войны международное сообщество разработало правовые механизмы, такие как Генеральное соглашение по тарифам и торговле от 1947 года (GATT), чтобы предотвратить новые конфликты и защитить права человека. Эти документы обеспечивали защиту гражданских лиц и регулировали вопросы торговли. Но односторонние санкции, вводимые отдельными государствами, противоречат этим нормам. Он подчеркнул, что такие меры не могут считаться законными контрмерами, поскольку в итоге санкции наносят ущерб гражданам, а не государствам. Поэтому важно, чтобы международные арбитражные суды руководствовались нормами международного права, а не национальными политическими интересами. 

Тему влияния санкций продолжил адвокат Essex Court Chambers Пол Ки. Вначале спикер подчеркнул, что санкции влияют на исполнение контрактов, арбитражные соглашения и процедуру арбитража в целом. После Ки рассказал о различных правовых механизмах, которые применяют английские суды для оценки воздействия санкций на договоры. Один из них — фрустрация (освобождение сторон от исполнения договора при таких обстоятельствах, когда исполнение становится невозможным или невыгодным). Ки подчеркнул, что важную роль играют и санкционные или форс-мажорные оговорки в контракте, которые влияют на обязательства сторон. Если их нет, то английское право предлагает сторонам защиту, но при условии, что они действовали с разумным убеждением о применимости санкций.

Модерировавший сессию партнер Дмитрий Дякин поинтересовался тем, как британские суды воспринимают антиисковые запреты, вводимые российскими судами. Ки ответил, что английские судьи уважают коллег, но применяют другой подход. Британские суды рассматривают арбитражные соглашения по английскому праву как обязательные, тогда как российские суды, ссылаясь на ст. 248 АПК («Исключительная компетенция арбитражных судов»), могут считать их недействительными. При этом эксперт считает, что в практическом плане российская сторона часто выигрывает, поскольку активы находятся в России и иностранные компании не могут и не хотят ими рисковать.

Руководитель практики разрешения споров «Восход»Андрей Ушаков рассуждал о применении санкций, которые не выступают частью материального права, но влияют на арбитражные разбирательства. Ситуации могут быть разные. Например, подчиненный российскому праву договор исполняется в Европе, где местные санкции запрещают импорт в Россию. Либо одна из сторон зарегистрирована в стране, которая ввела санкции, запрещающие экспорт определенных товаров. В традиционном подходе такие санкции рассматриваются как фактические обстоятельства, а не правовые нормы, применимые к договору. Но в последнее время появилась тенденция рассматривать их как сверхимперативные нормы или как часть публичного, национального или даже международного порядка.

В связи с этим Ушаков подчеркнул важность более скрупулезного подхода к структурированию международных договоров. Спикер советует учитывать, какие санкции могут быть применимы в стране исполнения обязательств или регистрации сторон. Еще, по его мнению, важно противостоять попыткам представить санкции как часть некоего универсального международного публичного порядка. Это особенно актуально, поскольку санкции часто отражают интересы отдельных государств, а не международного консенсуса. 

Следующий вопрос, вытекающий из санкций, — формирование состава арбитров. Партнер Curtis, Mallet-Prevost, Colt & Mosle LLP Анна Козменко обратила внимание, что теперь все чаще предпочтение отдают специалистам из нейтральных стран Латинской Америки, Азии и Африки. Такой сдвиг связан с необходимостью обеспечить объективность, особенно в делах с участием российских сторон. При этом между независимостью и беспристрастностью арбитра есть различия. Независимость подразумевает отсутствие связей с одной из сторон, в то время как беспристрастность относится к субъективному состоянию, исключающему предвзятость. Международные регламенты, такие как руководство IBA о конфликтах интересов, устанавливают стандарт обоснованных сомнений в независимости и беспристрастности арбитра, который оценивают с точки зрения разумного третьего лица.

Особое внимание Козменко уделила роли соцсетей в современном арбитраже. Изучение публичных заявлений и онлайн-активности арбитров уже стало обычной практикой, и это нередко заканчивается их отводом. В качестве примера она привела дело китайского пловца Сунь Яна, где председательствующий арбитр был отстранен из-за оскорбительных твитов о китайцах. Еще спикер рассказала о случаях, когда арбитра отстранили не из-за его личных заявлений, а из-за позиции организаций, с которыми он был связан. Это показывает, насколько важно тщательно проверять не только профессиональную репутацию, но и публичные высказывания арбитров перед назначением. 

Одно дело получить решение, другое — признать и исполнить его. О сложностях этого процесса говорила директор Kadhims Нур Кадим. По статистике, лишь около 30% решений в инвестиционных спорах исполняются добровольно, что заставляет юристов искать креативные подходы. Но исполнение часто становится более сложной и дорогостоящей задачей, чем сам арбитраж, особенно когда вмешивается государство. 

Серьезно осложняют взыскание и санкции, особенно если активы находятся в стране, которая подпала под ограничения. По мнению Кадим, одно из ключевых условий успешного исполнения арбитражного решения — личность ответчика, относится он к частной компании или государству. Поддержка последнего может сильно повлиять на исход дела, особенное если на кону активы центральных банков или дипломатическая собственность. Еще важно тщательно изучать активы ответчика и использовать общественное давление и медиаподдержу, поскольку они повышают шансы на исполнение.

Антиисковые запреты и публичный порядок

О последней практике применения «закона Лугового» говорил руководитель практики международного коммерческого арбитража КИАПСтепан Султанов. Он подчеркнул, что ситуация с этим законом стала настолько привычной, что даже те случаи, которые ранее считались перегибами, теперь воспринимаются как норма. Спикер подробно остановился на двух ключевых аспектах закона: исключительной компетенции российских судов по делам с подсанкционными лицами (ст. 248.1 АПК) и возможности антиисковых запретов (ст. 248.2 АПК), которые предусматривают штрафы за их нарушение. 

Султанов отметил, что суды, рассматривающие дела по «закону Лугового», часто исходят из презумпции неисполнимости арбитражных соглашений, не углубляясь в детали и обстоятельства конкретного спора. В пример он привел ноябрьское решение по делу «Лукойла», где Верховный суд уточнил стандарты доказывания и впервые подтвердил возможность признания исключительной компетенции по спору между двумя российскими лицами, если причиной возникновения спора стали санкции (дело № А40-214726/2023). При этом Султанов обеспокоен тем, что разрешение арбитражных оговорок в пользу Лондонского международного арбитражного суда станет только началом и аналогичная участь может постигнуть другие юрисдикции. 

Но антиисковый запрет — это не российское изобретение. Партнер Better chanceДмитрий Кайсин рассказал, как антиисковые запреты применяют в Великобритании, которые стали особенно актуальны в спорах с участием российских компаний. Английский суд может запретить одной из сторон продолжать судебное разбирательство в другой юрисдикции, если это противоречит арбитражному соглашению, предусматривающему разбирательство в Лондоне. Такие запреты часто выносят в одностороннем порядке и без участия российской стороны на первом этапе.

Стандартная процедура выглядит так: барристеры (адвокат высшего ранга в Великобритании) подают заявление о запрете, суд быстро назначает слушание. Если запрет выдан, российская сторона может оспорить его, но это занимает больше времени. Нарушение запрета грозит серьезными последствиями, такими как штраф или тюремное заключение до двух лет. Несмотря на эффективность этого метода, Кайсин считает, что в России не стоит вводить уголовную ответственность за неисполнение антиисковых запретов, лучше оставить штрафы.

От обсуждения антиисковых запретов перешли к современным реалиям приведения в исполнение иностранных арбитражных решений. Партнер Владимир Пестриков отметил, что ситуация неутешительна как для одной, так и для другой стороны. Подсанкционные компании с положительным арбитражным решением практически не могут исполнить его в недружественных юрисдикциях. Россия отвечает тем же, вводя новые элементы публичного порядка. Одна из последних тенденций — ссылка на небеспристрастность недружественных арбитров, где показательны дела C. Thywissen GmbH против «Новосибирскхлебпродукта» (дело № А 45-19015/2023) и «НС Банка» против «Лукойла» (дело № А40-214726/2023).

При этом российские суды стали чаще отказывать в приведении в исполнение решений, если они нарушают новый публично-правовой порядок, связанный с контрсанкциями. Пестриков добавил, что вынесенные в СНГ решения продолжают исправно признавать и исполнять и это нивелирует общую негативную динамику.

Продолжила тему исполнения арбитражных решений партнер AlumniЕлена Трусова. Она тоже отметила, что понятие публичного порядка в России значительно меняется. Если раньше оно касалось только фундаментальных принципов права, то сейчас в него включаются принципы законности и добросовестности. Это расширение приводит к тому, что любое, даже незначительное, отклонение от норм может быть воспринято как нарушение публичного порядка.

Трусова акцентировала внимание на том, что государственные суды все чаще вмешиваются в арбитражные решения и ставят их в зависимость от собственных стандартов. По ее мнению, это угрожает гибкости и автономии арбитража, который изначально задумывался как инструмент для разрешения споров вне рамок государственной юрисдикции. Как пример спикер привела спор Hanwha Corporation (дело № А41-2687/2023), в котором суд не стал признавать и приводить в исполнение решение Корейского коммерческого арбитражного совета (KCAB) из-за связи контрагента компании с концерном, поставляющим вооружение НАТО. При этом в другом споре решение KCAB все же признали (дело № А24-283/2024). Эксперт считает, что усиление контроля за решениями арбитражей в долгосрочной перспективе может навредить российской правовой системе. Чтобы этого не произошло, нужен сбалансированный подход, который бы учитывал национальные интересы, но при этом сохранял автономию арбитража и правовую предсказуемость для участников рынка.

Форумы для арбитража

Партнер департамента арбитража и разрешения споров Bin Sevan Advocates & Legal Consultants Осман Саадани поделился мнением о роли Дубая как нового центра для разрешения международных споров. Дубай не первый год привлекает внимание арбитражных специалистов со всего мира, и в последние годы все больше россиян выбирают город для разрешения коммерческих споров. Причины этого не только в хороших правовых условиях, но и в инфраструктуре, которая активно развивается. В ОАЭ есть три ключевые юрисдикции: основная юрисдикция и две специальные зоны — Дубайский международный финансовый центр (DIFC) и Глобальный рынок Абу-Даби (ADGM). В каждой собственное арбитражное законодательство, что делает систему более гибкой и, как следствие, привлекательной. 

Подробнее о реформах арбитражной системы ОАЭ рассказал партнер и основатель M&Co Махмуд Хуссейн. Он подчеркнул, что новые изменения в законодательстве стали важным шагом в улучшении прозрачности и борьбы с конфликтом интересов. Один из пунктов нового закона запрещает членам совета директоров арбитражных учреждений работать в качестве арбитров, если они управляют этими центрами. Это важная мера, направленная на повышение доверия к арбитражу и снижение возможности конфликта интересов. Другое изменение — проведение арбитражных процессов полностью на английском языке. Это упрощает работу международным компаниям и снижает влияние языкового барьера. При этом высокая стоимость арбитража — одна из основных проблем, с которой продолжает бороться DIFC. Но качество решений остается стабильно высоким. Как отметил Хуссейн, за последние 28 лет при обжаловании не отменили ни одно арбитражное решение центра.

Далее спикеры перешли к обсуждению Сингапура. Заместитель руководителя практики международного арбитража Rajah & Tann Авинаш Прадхан рассказал о «рецепте» привлекательности юрисдикции, который состоит из трех частей. Первая — законодательная база, основанная на международных стандартах и модели закона ЮНСИТРАЛ. Ее главная особенность — способность быстро адаптироваться к изменениям международной практики. Спикер выделил и поддержку со стороны судебной системы. Она выражается в принципе невмешательства в решения арбитров, содействии арбитражу и контроле за соблюдением принципов естественного правосудия. Последнее, что выделил Прадхан, — арбитражная экосистема Сингапура. Страна привлекает специалистов со всего мира, особенно из Азии, что делает ее многокультурной площадкой в отличие от западных центров. 

Партнер ЕПАМЕвгений Ращевский отметил впечатляющий успех Сингапурского международного арбитражного центра (SIAC). Каждый раз публикация статистики центра вызывает у арбитражных практиков интерес и даже споры о том, сколько дел будет зарегистрировано в очередном году. Он подчеркнул, что рост числа дел SIAC вызывает обеспокоенность у некоторых европейских арбитражных институтов. Но конкуренция со стороны Дубая и Абу-Даби растет. В связи с этим он поинтересовался планами SIAC на ближайшие пять лет.

Прадхан подчеркнул, что арбитраж в Сингапуре сосредоточится не только на крупных спорах, но и на более мелких делах благодаря таким механизмам, как ускоренные процедуры. Еще он рассказал о внедрении искусственного интеллекта в работу арбитража для анализа и отбора документов. Прадхан не исключил, что в будущем роль ИИ может стать более значимой, но юристам придется адаптироваться и учиться работать с новыми технологиями. 

По видеосвязи выступил старший партнер Beijing DHH Law Firm Лю Сэнь. Он поделился сведениями о прогрессе арбитражного законодательства в Китае и значительных изменениях, которые произошли в этом году. Местный закон об арбитраже действует с 1994 года, он претерпел несколько изменений, включая новые поправки, касающиеся места арбитража и действительности арбитражных соглашений. Одним из последних нововведений стала возможность арбитражного трибунала заранее проверять арбитражные соглашения. Еще он уделил внимание временным мерам и ad hoc арбитражу. Принятые в Гонконге или Макао временные меры теперь можно признать в Китае при соблюдении определенных условий, а ad hoc арбитраж стал возможен в зонах свободной торговли для международных коммерческих споров. В завершение он отметил, что Китай адаптируется к международным стандартам и становится более открытым для арбитража. 

Партнер GPS Legal Сонни Пейн сосредоточился на вопросах приведения в исполнение арбитражных решений Гонконга на территории материкового Китая. Он отметил, что после передачи Гонконга Китаю в 1997 году Нью-Йоркскую конвенцию перестали применять для признания арбитражных решений между Гонконгом и материковым Китаем, так как это одна страна. Вместо этого действует взаимное соглашение о признании арбитражных решений, впервые введенное в 2000 году и дополненное в 2020-м. Это соглашение практически идентично положениям Нью-Йоркской конвенции, что обеспечивает надежное исполнение арбитражных решений.

Особое внимание он уделил нововведению 2019 года, которое позволило сторонам арбитража в Гонконге обращаться в промежуточные народные суды материкового Китая за временными мерами, такими как заморозка активов и обеспечение доказательств. Это стало важным шагом, устранившим пробел в поддержке со стороны материковых судов на стадии арбитражного разбирательства. Пейн подчеркнул, что такие взаимные договоренности дают Гонконгу значительное преимущество в спорах с китайскими контрагентами.

В конце мероприятия прошли три круглых стола в формате трех раундов по 30 минут. Участники по очереди присоединялись к обсуждению вопросов, касающихся различных аспектов юридической практики, под руководством опытных модераторов и экспертов отрасли. Партнер Nordic StarАнна Заброцкая, партнер ELWI Сергей Алехин и партнер Brevia Виктор Раднаев обсуждали, как изменились подходы к правосудию в свете новых вызовов, и делились примерами эффективного взаимодействия с системой в современных условиях. 

За вторым столом вместе с партнером ALUMNI PartnersЮрием Бабичевым, старшим партнером LEVEL Legal ServicesАлексеем Дудко и партнером NSPИльей Рачковым гости обсудили последние изменения в практике международного арбитража. Говорили о новых требованиях к арбитрам, особенностях формирования состава арбитража и перспективах появления новых учреждений. 

На третьем круглом столе участников ждала тема антиисковых запретов. Модераторы — партнер Энтони Уолкер, партнер ELWIЮрий Башмаков и старший юрист OrionАрина Фот — помогли разобраться в тонкостях применения антиисковых запретов, оценить их влияние на международное сотрудничество и рассмотреть новые стратегии в работе с такими ограничениями.

Материал подготовлен при участии Тамары Кекух.