«Наша задача — синергия разных миров»: интервью с Габриэлем Лански, управляющим партнером LGP Group

Lansky, Ganzger, Goeth & Partner (LGP Group) существует уже более 20 лет и входит в десятку наиболее известных юридических фирм Австрии. Помимо штаб-квартиры в Австрии (Вена), LGP имеет офисы в Словакии, Чехии, Северной Македонии, Сербии, Турции, Казахстане и ОАЭ. У LGP есть обширный опыт в сфере защиты интересов заявителей по вопросам обжалования персональных санкций в Суде ЕС, защиты интересов физических и юрлиц перед национальными судами и регуляторами стран ЕС. Юрфирма также представляет клиентов и выступает экспертом в коммерческих спорах и инвестиционном арбитраже.

Роман Бевзенко: Доктор Лански, я очень рад возможности побеседовать с Вами и приоткрыть для российских читателей завесу над австрийской юриспруденцией и австрийским юридическим бизнесом. Как бы Вы описали австрийскую правовую базу и правовую систему?

Габриэль Лански: Что мы имеем в результате 150–200-летнего развития австрийского права? В настоящее время оно являет собой пример континентального правопорядка, в основу которого положены римское право и Кодификация Юстиниана. В ней был представлен довольно формализованный способ структурирования правового материала, в частности частного права. Такая правовая культура формального юридического мышления передалась и нам. Достаточно сильно на нее повлияло национальное (австрийское) понимание положений нашей Конституции, изложенное Гансом Кельзеном в работе Reine Rechtslehre («Чистое учение о праве»). Оно сформировало формальный подход к иерархии правовых норм и обосновало возможность оспаривать правовые акты более низкого уровня со ссылкой на вопрос о соответствии их нормам высшей юридической силы.

Позже многие страны переняли это эффективное средство защиты. И мы гордимся тем, что имеем систему сдерживания и противовесов в реальности, а не на бумаге. Юристы и их клиенты используют возможности системы для оспаривания незаконных правовых актов в соответствующих судах. Приблизительно с 1848 года, за исключением темного нацистского периода, мы, австрийские юристы, привыкли относиться с уважением к нашей профессии, потому что можем применять право в подлинном смысле этого термина. Полагаю, что это достойный результат, особенно для тех, кому довелось пережить холокост во времена нацизма.

Вступление в ЕС тоже повлияло на наш правопорядок: заставило всех поверить, что право сильнее, чем могущественные друзья в Вене или Граце. Это был полезный опыт участия в общеевропейском правовом развитии, начавшемся для Австрии в 1994–1995 годах.

Таким кратким обзором истории права я хочу подвести к осознанию того, что все мы действуем как юристы в рамках дозволенного нам историческим бэкграундом, нашей культурой и правом, которое мы изучали. И, конечно же, в дополнение к истории все это в значительной степени обусловлено еще и окружающей действительностью.

Р. Б.: Давайте перейдем к окружающей действительности и поговорим, например, о санкциях. Хотелось бы узнать Ваше мнение по поводу действующего сейчас в Европе санкционного режима.

Г. Л.: Я думаю, что ЕС, к сожалению, утратил свою приверженность правовым ценностям, которые когда-то провозгласил целью собственного существования. Февраль 2022 года в некотором смысле стал переломным для Запада, считавшего себя управомоченным на определенные действия в отношении оппонентов. Поэтому, хотя сейчас ситуация меняется, в начале конфликта ЕС и США реагировали таким образом, что все правовые принципы были отодвинуты в сторону простым утверждением: «Да, но ведь война*». Признаюсь, такое изменение способа юридической аргументации меня напугало. Я занимаюсь правозащитой и правами человека с конца 1970-х годов и могу констатировать, что никогда до этого не было настолько серьезного ограничения фундаментального права, сопровождаемого не юридическими, а политическими взглядами и рассуждениями.

Но я должен сказать, что за последние два с половиной года кое-что все же изменилось. В частности, проявило себя нежелание судей Суда ЕС быть политиками. Защищая свою репутацию юристов, профессионалов в области права, они все же стараются указывать на существование определенных рамок применительно к тому, что говорят и делают политики. Сейчас наступает новый период юридической работы по вопросам санкций. Недавно состоялось первое слушание в апелляционной инстанции Суда ЕС, где мы имели честь представлять интересы одного из наших доверителей. Мы надеемся, что Суд ЕС апелляционной инстанции в своих решениях будет руководствоваться базовыми принципами ЕС, такими как верховенство закона и соразмерность ограничительных мер. Суд ЕС первой инстанции уже пытался решить некоторые вопросы, связанные с санкционным режимом, пусть и не самые значимые, а скорее проясняющие детали персонального санкционирования, в частности в отношении российских бизнесменов.

Р. Б.: Расскажите, пожалуйста, о том, что изменилось в деятельности LGP с 2022 года.

Г. Л.: Давайте я сначала коротко расскажу, что представляет собой LGP. Это группа юристов, а также бывших политиков, бизнесменов и профессоров юридических факультетов, работающих совместно для оказания услуг нашим доверителям в режиме одного окна. Мы специализируемся на международной санкционной политике и санкционном праве, на международном торговом праве и действующих в отношении него ограничениях, введенных в связи с новым мировым порядком. Мы принимаем активное участие в международных разбирательствах, которые являются следствием произошедших изменений, а также занимаемся вопросами международного уголовного и торгового права.

Мы поддерживаем в нашем маленьком мире культурное многообразие: у нас работают коллеги примерно из 20 стран, среди них есть коллеги с африканскими, китайскими, индийскими и, конечно, русскими корнями. Это помогает нам лучше понимать другую культуру и другую юридическую методологию.

Несмотря на все изменения, произошедшие с 2022 года, такой международной юридической фирме, как наша, с ее профилем, необходимо присутствовать в тех странах, которые являются частью мира, сохраняющего нейтралитет по отношению к позициям США и Евросоюза. Именно поэтому мы сосредоточили внимание на рынках Сербии и Турции, ОАЭ и других арабских стран. Мы также сохраняем свое присутствие в Казахстане.

Наше бюро начало интенсивно и успешно заниматься делами, связанными с санкциями, на высоком уровне с дела Николая Азарова (бывшего премьер-министра Украины) в 2014 году. В дальнейшем к этому добавились и другие дела в Суде ЕС. С начала конфликта между Россией и Украиной и введением санкций мы действовали избирательно: внимательнее изучали попадающие к нам дела, отыскивая в них аргументы в пользу доверителей.

Р. Б.: Интересно, какое дело в сфере санкционного права стало наиболее важным лично для Вас?

Г. Л.: Сейчас мы трудимся более чем над десятью крупными делами, трудно выделить одно дело. Обычно мы представляем интересы лиц, внесенных в санкционный список Совета ЕС, а также компаний, которые раньше находились в их сфере влияния. Это человеческие судьбы, истории бизнеса, и каждая история уникальна. В качестве примеров могу привести известные дела, в сопровождении которых мы добились успеха. Это делистинг Аркадия Воложа Советом ЕС, отмена санкций в Суде ЕС в отношении семьи Пумпянских, а также Владимира Рашевского и некоторые другие.

Р. Б.: Что, по Вашему мнению, позволило LGP добиться таких успехов?

Г. Л.: Добиться отмены санкций можно двумя способами — обращаясь в суды и выигрывая дела либо обращаясь к уполномоченному государственному органу. Хороший санкционный юрист знает: чтобы вывести клиента из-под санкций, необходимо использовать оба этих способа. Вероятно, мы являемся одной из самых крупных и в некоторой степени уникальной структурой в Европе, которая занимается этими вопросами, используя все доступные законные инструменты, в том числе в дополнение к чисто юридической составляющей задействуя тщательно подобранную сеть партнеров в разных странах и авторитетных экспертных советников, выступающих своего рода представителями LGP, включая бывших политиков, послов. Они поддерживают контакт с заинтересованными сторонами в разных странах — участницах ЕС, а именно из них и состоит Совет ЕС. Поэтому работа по делистингу ведется как в Брюсселе, так и в столицах входящих в ЕС государств. Это очень важная работа, целью которой является информирование, исправление ложного впечатления, освещение негативных последствий или, наоборот, возможностей для Евросоюза. В каждом случае свой подход.

Р. Б.: Расскажите, пожалуйста, как Вы начинали работу на постсоветском пространстве и выстраивали отношения с российскими юридическими фирмами?

Г. Л.: Я работаю на постсоветском пространстве с 1991 года. Тогда клиенты начали выходить из советской действительности в глобальный мир, большая часть впервые создавала свои компании и представительства в Австрии, некоторые обратились за помощью к нашему бюро. Это были удивительные времена, которые давали замечательный опыт. Помню, например, как вместе с одним из моих друзей из страны, находящейся на постсоветском пространстве, мы летали на деловые переговоры сначала к одному президенту бывшей союзной республики, затем на похожие переговоры к президенту другой такой республики. В результате были заключены сложные взаимосвязанные бартерные сделки, а я приобрел непривычный для австрийского юриста опыт бартерной торговли.

С середины 2000-х началось наше сотрудничество с ведущими российскими юридическими фирмами. Полагаю, мы многому учимся друг у друга. По крайней мере, я с интересом отмечаю то влияние истории, которое проявляется у обеих сторон во многих деталях ведения юридического бизнеса и направляет мысли и действия юристов.

Р. Б.: Какие преимущества имеют российские клиенты, сотрудничающие с LGP?

Г. Л.: Прежде всего, я надеюсь, они получают результаты хорошо выполненной работы. 

Кроме того, наше бюро отличает глубокое понимание русской культуры и потребностей российского бизнеса. Партнер фирмы Анна Цайтлингер — адвокат с русским происхождением. Она имеет двадцатилетний опыт юридической работы и в России, и на Западе. Вместе со мной, Филипом Гётом и другими нашими партнерами из разных стран Анна ведет дела русскоговорящих клиентов и представляет западных клиентов в странах СНГ.

Как я уже говорил, мы не ограничиваемся чисто юридическими вопросами, а проводим весьма эффективную работу с правительствами и структурами ЕС. Мы часто представляем интересы клиентов в Суде ЕС, а также в судах и государственных структурах стран — участниц ЕС, в том числе в политических кругах. Мы также активно консультируем клиентов, в основном банки и крупный бизнес, в сфере санкционного комплаенса, разъясняем, как проверять клиентов на благонадежность и при необходимости защищать предприятия от негативного влияния санкций в отношении физических лиц — бывших бенефициаров, попавших в санкционный список. Активно работаем в области исков об ответственности против стран, нарушивших свои международные обязательства по отношению к иностранным инвесторам. 

Мы ведем дела более чем в 15 странах, многие из них являются мультиюрисдикционными. LGP, как глобальная юридическая фирма, обеспечивает управление комплексными проектами в сотрудничестве с юристами заказчика, поскольку коллеги даже в очень крупных компаниях часто испытывают сложности при ведении подобных дел самостоятельно.

Р. Б.: Сейчас у молодых и давно практикующих юристов в России возрождается интерес к римскому праву. Появились внеуниверситетские курсы, где обучающиеся платят за то, чтобы глубоко изучить римское право. Остается ли оно по-прежнему значимым для европейского права и европейских юристов и как повлияло на ваш личный опыт?

Г. Л.: Опыт почти четырехлетней работы ассистентом на кафедре римского права оказал радикальное влияние на мой стиль работы адвокатом. Кафедра дала мне возможность стать юристом с прочным догматическим фундаментом, каковым я остаюсь и поныне.

Некогда известный министр юстиции Австрии был для меня другом и учителем на протяжении 20 лет. Благодаря ему меня пригласили в министерство для участия в реализации правовых реформ уголовного права и решения других вопросов, затрагивающих основные права человека. Я был одновременно вовлечен в глубокую историческую реконструкцию права (через римское право) и в текущие правовые события в Австрии. Кроме того, долго практиковал именно в сфере защиты прав человека. Все это определенным образом сказалось на моем дальнейшем пути юриста. 

Знание римского права породило стремление влиять на право. Я люблю выступать в Суде ЕС, в Страсбурге или в международных судах — там можно хотя бы немного повлиять на право, ведь такие суды именно для этого и существуют.

В прошлом юристы понимали, что даже внутри одного государства есть разные правовые системы и правопорядки. Надо было уметь пользоваться ими всеми, извлекая из каждого все самое полезное. 

Р. Б.: Подводя итоги нашей беседы, хочу спросить, какой совет Вы могли бы дать современным российским юристам, особенно молодым?

Г. Л.: Свой совет я хотел бы адресовать тем блестяще образованным российским коллегам, которые в связи со сложившейся очень сложной для них ситуацией, возможно, утратили свою вовлеченность в международный правовой обмен. Я предлагаю им рассматривать нынешнее весьма непростое время как вызов для процесса взаимного обогащения знаниями и опытом. Для меня диалог с друзьями, российскими юристами, является продуктивным, я многому учусь, общаясь с ними. Возможно, и они испытывают то же самое. Поэтому в качестве общей задачи я вижу грамотное использование синергии наших пока еще разделенных миров.

* Официальная применимая к конфликту формулировка: «Специальная военная операция».