Новые дела ВС: недобросовестные стороны и оспаривание мнимых кредитов
Экономические споры
◉ Толкование условий договора оказания услугКомпании заключили рамочный договор, а затем — допсоглашение, по условиям которого «Р-Дизайн» обязался создать видеоролик, а «Торговый дом промышленность» заплатить за него 6 млн руб. двумя платежами (3 млн руб. в течение пяти дней с даты подписания соглашения и 3 млн руб. в течение десяти дней с даты подписания акта выполненных работ). Стороны включили в договор условие, что работы начинаются после внесения аванса. Если заказчик задерживает аванс, то исполнитель вправе не приступать к выполнению, но заказчик все равно отвечает за просрочку оплаты. В итоге заказчик не внес аванс, а исполнитель все равно снял и отправил готовый видеоролик, правда, с опозданием.
Так и не получив денег, «Р-Дизайн» обратился в АСГМ за взысканием 6 млн руб. платы за оказанные услуги и неустоек, начисленных на сумму неоплаченного аванса и на сумму окончательного расчета (дело № А40-70779/2024). Суд первой инстанции в удовлетворении иска отказал. Апелляция отменила это решение и взыскала в пользу истца основной долг и неустойку. Кассация ее поддержала. Тогда заказчик обратился в Верховный суд. Он настаивал, что суды не исследовали все обстоятельства дела и не приняли во внимание несогласованность исходных данных и его мотивированный отказ от результата работ.
По мнению адвоката, руководителя проектов Хренов и партнерыАндрея Иванова, главная интрига этого дела — поведение сторон договора. «Без глубокого погружения в материалы дела мы, безусловно, не можем вынести обоснованное суждение о том, кто прав. Но исходя из текстов судебных актов, подозревать в недобросовестности можно обе стороны», — считает Иванов. Так, заказчик заключил договор, но не перечислил аванс и не пояснил почему, а исполнитель, не получив аванс, решил выполнить задание, но пренебрег сроками, в которые результат был нужен заказчику.
Было бы крайне полезным, если бы ВС продолжил формировать подходы к оценке поведения сторон договора оказания услуг с точки зрения их разумности и добросовестности в условиях, когда буквальный текст договора не позволяет однозначно выявить, о чем стороны хотели договориться.
«Важным и интересным представляется позиция Верховного суда по вопросу о толковании условий предпринимательского договора, сформулированного неоднозначно, в частности условие об авансировании и начале работ. Тем более что такая некорректная юридическая техника составления договора, к сожалению, достаточно широко распространена», — отмечает Иванов.
В этом деле вновь говорится о невозможности наложения бремени доказывания отрицательных фактов на сторону, о непредоставлении разумного минимума доказательств. Будет интересно увидеть новые разъяснения ВС по этим вопросам, поскольку они нередко возникают в практике и становятся камнем преткновения в процессе.
◉ Оспаривание кредитных договоров как мнимых сделокВ 2012 году банк «Пушкино» выдал компании «Инвестстрой» три кредита на 252 млн руб., поручителем выступил «Сибирьстройрегион». В те же даты «Инвестстрой» и «АНК-1» заключили три инвестиционных договора, по которым банк перечислил застройщику 253 млн руб. — сумму, сопоставимую с размером кредита. На эти деньги застройщик начал строительство здания для нужд банка. Позже «АНК-1» ликвидировали, а «Инвестстрой» не вернул кредит, перечислив банку лишь проценты. Эту задолженность суды взыскали с должника и поручителя в пользу банка.
Вскоре «Инвестстрой» начал процедуру банкротства, и требования банка включили в реестр (дело № А45-26143/2015). Тогда конкурсный управляющий обратился с заявлением о признании недействительными кредитных договоров и применении последствий их недействительности. Он ссылался на транзитный характер совершенных банковских операций, фактически представлявших собой внутригрупповое финансирование. Их цель, по мнению управляющего, — создать фиктивный актив в виде требования к должнику без какого-либо встречного предоставления.
Три инстанции установили, что оспариваемые договоры были мнимыми сделками. При этом суды отклонили заявление банка о применении десятилетнего срока исковой давности. В жалобе в ВС банк настаивает, что взаимоотношения между ним и должником носили гражданско-правовой характер, урегулированы законодательством в сфере банковской деятельности и проверены Центробанком. По мнению заявителя, выводы судов о транзитном характере оспариваемых сделок основаны на неправильном толковании ст. 170 ГК («Недействительность мнимой и притворной сделок»). Кроме того, банк считает, что суды неправильно применили нормы об объективном сроке исковой давности.
«Транзитные перечисления денег через подконтрольных лиц часто используются для создания фиктивной задолженности. Банки не исключение в этом случае», — рассказывает младший партнер, соруководитель практики разрешения споров и банкротства VinderМарат Фаттахов. Например, в конце прошлого года Верховный суд рассмотрел похожий спор, в котором установил, что латвийский банк через транзитное перечисление кредитных средств создал фиктивную задолженность у якобы независимого от него заемщика. Это было сделано для формального выполнения требования латвийского регулятора об увеличении капитала банка и банковской группы (дело № А67-7786/2020).
ВС не раз указывал, что в случае мнимых сделок документы могут быть внешне безупречными. Поэтому можно предположить, что Верховный суд обратил внимание главным образом на пропуск десятилетнего срока исковой давности.
Фаттахов считает, что ВС может отменить судебные акты и отказать в удовлетворении заявления кредитора. «Такой результат нельзя признать удовлетворительным. Можно смириться с тем, что из-за пропуска срока исковой давности банк не будет возвращать деньги, полученные от должника под видом процентов. Но отказ рассматривать вопрос о мнимости кредитных договоров из-за пропуска срока исковой давности может привести к тому, что в реестре останется фиктивная задолженность, которая будет конкурировать с требованиями иных независимых кредиторов», — отмечает Фаттахов.
◉ Ничтожность условия договора лизинга«Энергия» и «РЕСО-Лизинг» заключили договор лизинга, по условиям которого лизингодатель обязался приобрести для лизингополучателя самосвал. При досрочном прекращении договора лизингополучатель должен уплатить лизингодателю сумму закрытия сделки. В нее включены отступной платеж по сделке для расчетного периода, выкупная цена имущества, сумма несписанной части аванса при ее наличии, сумма дополнительных авансов, а также сумма всех неоплаченных платежей, штрафов, пеней и неустоек. Но когда пришло время закрывать сделку, у сторон возникли разногласия из-за суммы в части обязанности выплаты отступного платежа. Тогда «Энергия» обратилась в суд, который отказал в удовлетворении иска (дело № А40-51870/2022). Апелляция и кассация с ним согласились. Теперь, по словам Догузовой, ВС предстоит оценить правомерность включения соответствующих условий в договор и их соотношение со свободой договора.
◉ Ненадлежащее уведомление стороны арбитражного процесса«В1» обратилось в Арбитражный суд Московской области с имущественным иском к «Альянс М» (дело № А41-42976/2023). Суд его удовлетворил. Через полгода «Альянс М» обжаловал решение в апелляции, заявив ходатайство о восстановлении срока на обжалование судебного акта, поскольку ранее он не знал о судебном процессе. Но Десятый арбитражный апелляционный суд и кассация ему отказали. Суды исходил из того, что не было уважительных причин, из-за которых заявитель не мог своевременно обратиться с апелляционной жалобой. Апелляция сочла, что ответчика известили надлежащим образом, поскольку направленная на его юридический адрес корреспонденция вернулась с отметкой «Отсутствует адресат». Дополнительно суд принял во внимание, что извещения также направляли по адресу регистрации генерального директора ответчика. «Альянс М» настаивал: почтальон не пытался вручать корреспонденцию, что подтверждается справкой из почтового отделения. Кроме того, на имеющемся в материалах дела конверте почтового отправления нет ярлыка, на котором указывают конкретную причину возврата отправлений. Верховный суд рассмотрит дело 25 сентября.
Это дело представляет интерес ввиду того, что вопрос уважительности причин пропуска процессуальных сроков всегда довольно щепетильный. Закон не устанавливает критерии уважительности и не предлагает их закрытый перечень. Вопрос уважительности суд решает на свое усмотрение с учетом обстоятельств дела.
По словам Ентяковой, остается открытым вопрос о том, считается ли извещение по адресу юридического лица надлежащим без попытки вручения конверта. В подобных делах ответчики также могут пытаться оспорить указанный на почтовом конверте адрес, представить доказательства недостоверности почтовых уведомлений, указать на неправомерные действия органов почтовой связи при доставке корреспонденции. «Также ответчику предстоит объяснить, в какой момент он узнал о судебном процессе и вынесенном против него решении», — считает эксперт. По мнению Догузовой, экономколлегия прокомментирует вопрос о надлежащем уведомлении стороны спора и о возможности отнесения ошибки «Почты России» или курьерских служб к сфере контроля лица, которое не уклонялось от получения корреспонденции.
Гражданские и другие споры
◉ Признание договора потребительского кредита недействительнымИвану Усачеву* позвонили неизвестные и представились сотрудниками банка. По их указаниям, он скачал мобильное приложение RuatDesk, открыл его и ввел комбинацию цифр. После этого неизвестные получили доступ к телефону. Не понимая, что он включил демонстрацию экрана третьим лицам, Усачев зашел в приложение Сбербанка, после чего ему стали поступать СМС. В итоге с его карты списали 110 000 руб., которые банк предоставил ему в качестве кредита во время телефонного разговора с неизвестными. Когда пострадавший осознал, что стал жертвой мошенников, он обратился в суд. Усачев просил признать недействительным договор потребительского кредита, а сам кредит в размере 110 000 руб. — неполученным. Суд первой инстанции встал на сторону пострадавшего, но апелляция отменила это решение, а кассация ее поддержала. Дело дошло до Верховного суда (№ 9-КГ25-11-К1).
Это дело заинтересовало ВС, вероятнее всего, потому, что судебная практика по признанию кредитных договоров, заключенных в результате мошеннических действий, становится все более обширной. Судам требуется какое-то общее направление.
По словам адвоката, партнера Плешаков, Ушкалов и партнерыЕлены Якушевой, в последнее время выработался подход, согласно которому оформление кредита путем набора только цифрового кода-подтверждения противоречит порядку заключения договора потребительского кредита. Банки — профессиональные участники рынка, они должны проявлять повышенные меры предосторожности в ситуациях, когда кредитный договор заключается без личного присутствия заемщика. «Именно банки обязаны доказать, что клиента корректно идентифицировали, а операции не были аномальными», — уверена Якушева. Она считает, что при принятии решения по делу нужно оценить несколько моментов: форму заключения кредитного договора, мог ли банк понять, что клиент действует под влиянием обмана со стороны мошенников, и принял ли банк какие-то дополнительные меры идентификации клиента, кроме СМС-кода. Фактически суды оценили только первый блок, и то их мнения разошлись. Остальные обстоятельства, по словам эксперта, остались без оценки, и это предстоит сделать гражданской коллегии.
Этот спор существенно выбивается из сложившейся судебной практики и ставит под сомнение ранее сформулированные ВС подходы. Соответственно, это классическое дело для формирования, а вернее даже подтверждения, Верховным судом единого подхода к рассмотрению споров подобной категории.
По мнению адвоката, управляющего партнера a.t.LegalНиколая Титова, Верховный суд отменит принятые судебные акты и направит спор на новое рассмотрение. И это решение фактически усилит требования к банкам по идентификации и защите потребителей в подобных ситуациях. Якушева полагает, что в любом случае общий тренд останется на стороне усиления защиты клиента-потребителя и расширении обязанностей банка по контролю за операциями. Старший юрист практики разрешения споров Косенков и Суворов Артем Макаров уверен, что самый интересный вопрос для банковской системы в том, согласится ли Верховный суд признать сумму займа не подлежащей возврату со стороны заемщика, то есть перенесет ли ВС риски последствий мошеннических действий с потребителей на банк.
ВС предстоит определить, достаточно ли формальной СМС-подписи для заключения кредитного договора, если воля клиента искажена действиями мошенников. Ключевым здесь будет вопрос о том, обязан ли банк выявлять аномалии — новые устройства, немедленные переводы на сторонние карты, признаки удаленного подключения — и доказывать, что воля клиента была подтверждена должным образом.
Коллегия по административным делам рассмотрит пять жалоб. Среди них жалоба судьи Красногорского городского суда Московской области Алены Кривиной на решение ВККС об оставлении без изменения решения ККС Московской области. Кривину привлекли к дисциплинарной ответственности в виде предупреждения, из-за которого досрочно прекратили ее полномочия судьи и лишили седьмого квалификационного класса. Областная коллегия наказала ее за нарушения процесса, в частности несоблюдение прав сторон на судопроизводство в разумный срок. Кроме того, секретари писали на судью докладные. В ответ Кривина рассказала: у нее есть аудиозаписи, которые подтверждают, что секретари делали это по принуждению. Еще судья поделилась, что ей запрещали рассматривать дела после 18:00 — в зал заходил пристав и оказывал на нее давление. К тому же Кривиной приходилось самостоятельно загружать дела в ГАС «Правосудие», а потом ее обвинили в том, что она делает это слишком долго. По мнению судьи, у нее вообще нет обязанности загружать информацию в систему. При этом она выгрузила в систему мотивировку, на которой стояла более ранняя дата изготовления. Региональная коллегия указала, что судья не направляла мотивировку сторонам до ее выгрузки в систему, такого дела не было и в канцелярии. По предположению коллегии, Кривина намеренно сфальсифицировала дату.
* Имена и фамилии изменены редакцией.