Выиграть дело в суде — это целое мастерство, а итог спора часто зависит не столько от правовых и фактических аргументов, сколько от их подачи, санкционного элемента и сформировавшихся подходов судов. Все эти аспекты обсудили судебные юристы на традиционной конференции Право.ru, посвященной литигации. Эксперты рассказали, когда нужно привлекать консультантов и почему проигрыш не всегда значит поражение. Еще юристы обсудили, как удерживать внимание судьи, поделились проблемам сформировавшейся практики по санкционным делам, а инхаус-юристы раскрыли KPI судебных специалистов.
❯❯ Евгений Летуновский, старший юрист Orion : «Когда появляется новый спор, нужно оценить ресурсы и понять, что можно сделать самостоятельно: есть ли в команде судебный юрист, какая загрузка у команды, владеют ли юристы нужными языками и знаниями о нужной юрисдикции. Если это типичный спор, то можно справиться самостоятельно. Но если это уникальное и значимое дело для компании, то стоит привлекать консультантов. Это еще дает возможность распределить риски, если что-то пойдет не так. Кроме этого, есть гибридный формат, когда инхаус-юристы и консультанты работают вместе. Еще можно предварительно запросить предложение у консультантов, чтобы увидеть план действий и сравнить цены».
❯❯ Дмитрий Малюкевич, советник Никольская Консалтинг : «Качество судебного консультанта часто определяется по простому признаку — победил или нет. Но на деле не все так просто. Качество определяется опытом и тем, может ли консультант эффективно его демонстрировать. Но если клиент еще не работал с этим юристом, он не знает, как консультант себя проявит в процессе. Чтобы понять это, нужно смотреть, есть ли у фирмы сильная команда, оценивать промежуточный результат на каждом этапе работы и как юрист реагирует на информацию от клиента. Кроме этого, важна этичность консультанта. Если он рекомендует продолжать спор вместо того, чтобы подписать мировое соглашение, для увеличения своей оплаты, то это явно недобросовестная практика. Поэтому добросовестный консультант будет всегда держать в курсе клиента относительно всех расходов».
Выбор того, с каким юридическим консультантом «идти в бой», — это очень ответственный этап разрешения любой проблемной ситуации. В постоянно меняющихся обстоятельствах особенно важно вести диалог о том, на чем строится процесс такого выбора со стороны клиента и чем внешние консультанты могут помочь этому процессу.
❯❯ Александра Медникова, старший юрист Адвокатское Бюро ЕПАМ : «Проигрыш в суде — это не всегда провал, а победа — это успешная реализация совместно выработанной с клиентом стратегии, в которую заложен наиболее благоприятный для вас исход. Залог победы — это работа клиента и консультанта над проектом в унисон и грамотное управление ожиданиями бизнеса. Для этого нужно качественно провести диагностику и выявить основные проблемные вопросы, сформировать многоступенчатую стратегию работы с опорой на опыт и знания. Кроме этого, важно общаться с клиентом на одном языке и выстраивать прозрачную коммуникацию. Еще не стоит обещать 100%-й выигрыш, лучше ставить реалистичные цели. Мы не настраиваем клиента на проигрыш, но рассказываем все возможные сценарии. Дополнительно нужно всегда получать развернутую обратную связь, в частности от судей, и работать с ней. Провал — это тогда, когда вы отказываетесь от анализа совместно проделанной с клиентом работы, просто скрываетесь и говорите, что вы сделали все, что могли, а все, что произошло, — это по объективным причинам».
Не все отношения между клиентами и консультантами могут пройти проверку проигрышем в суде. Но чтобы все прошло успешно, очень важно завоевать расположение доверителя еще в начале работы. И стоит правильно сформировать ожидания клиента, а после проигрыша устроить разбор полетов, то есть показать клиенту всю картину, а не оставить его наедине с его мыслями. Кроме того, важно показать, как вы будете действовать дальше, ведь проигрыш не всегда окончательный.
❯❯ Андрей Пьяных, директор департамента судебной и административной практики МТС: «В зависимости от того, по какой причине бизнес обращается к консультантам, те или иные качества выходят на первый план. Для меня в первую очередь важна честность, точность и внимательность к акцентам клиентов. Не нужно говорить клиенту, что что-то неважно, желание спорить — это тоже неправильно. Сложные ситуации возникают тогда, когда консультанты общаются с командой литигаторов бизнеса, не делая различий в подготовке. Еще важен открытый диалог между консультантами и клиентами — это залог успеха. Есть и вещи, которые никогда нельзя делать. Например, направлять клиенту официальную претензию, что он не оплатил вовремя счета».
❯❯ Сергей Ковалев, управляющий партнер Ковалев, Тугуши и партнеры : «Можно ли выиграть спор, обладая определенными качествами и навыками, которые помогают нам добиваться успеха, или объективная реальность намного сильнее и решения все равно будут такими, как предполагается изначально движением этой реальности? Я предполагаю, что юристы способны влиять на те тенденции, которые есть. Даже если мы не можем выиграть какой-то спор, мы вкладываем свою субъективную лепту в формирование трендов и судебной практики, которая становится нашей новой реальностью. И, возможно, в этой реальности мы сможем выигрывать те споры, которые не могли до этого».
❯❯ Наталья Цепляева, руководитель направления взыскания корпоративного и инвестиционного бизнеса «Т-Банка»: «Когда у компании есть активы в РФ, то с исполнением все более или менее понятно. Но если имущества нет, то с 2022 года было два варианта исполнения: за счет денег на счетах типа „С“ или активов дочерних компаний. Но с того времени внесли изменения в указы президента, которые, по сути, поставили крест на исполнение решений за счет денег на счетах типа „С“. Из-за этого стало больше исков к дочерним компаниям должников. После этого в ЕС приняли 14-й и 15-й пакеты санкций, которые закрыли возможность исполнять решения по ст. 248.1 АПК. И сейчас пока неясно, как исполнять такие решения даже в дружественных юрисдикциях. И наша самая большая боль, как банка, — это решение Верховного суда по делу «Совкомбанка» (№ А40-167352/2023). ВС повысил стандарт доказывания по искам о солидарном взыскании с российских „дочек“ иностранных должников».
В дружественных странах равноправный арбитраж возможен, но стоит проверить на наличие санкционных норм и применимое к правоотношениям право. Даже «дружественный» арбитраж, применив право страны ЕС, может нанести непоправимый ущерб правам и законным интересам компаний.
❯❯ Василий Бакуменко, старший юрист практики разрешения споров Asari Legal : «Дело „Ситибанка“ № А40-167352/2023 стало практикообразующим, хотя тренд на солидарную ответственность российских „дочек“ иностранных компаний начал формироваться еще раньше, но практика не была однозначной. В деле „Ситибанка“ ВС занял умеренную позицию и предоставил большое поле усмотрения для нижестоящих судов. Несмотря на то что ВС не запретил прямо привлекать „дочек“ иностранных компаний, последняя практика показывает, что суды стали внимательнее изучать обстоятельства спора и идут по пути отказа от привлечения дочерних компаний к солидарной ответственности. Но есть и обратная практика».
В делах Gekolina № А40-231669/2023 и Perpecia № А40-231664/2023 похожие обстоятельства, но суды по-разному раскрыли понятие групповой солидарной ответственности и заняли противоположные позиции. С точки зрения практики это создало серьезное противоречие и неясность в том, как нужно формировать границы солидарной ответственности в рамках группы компаний. Вполне возможно, ВС придется еще раз поставить точку в этой дискуссии и четче разъяснить, как нужно себя вести нижестоящим судам.
❯❯ Борис Романов, руководитель проектов АБ Вертикаль : «Обзор практики ВС от 25 декабря 2019 года создал некий базис для формирования судебной практики относительно увеличения уставного капитала. Но одновременно он вызвал некоторые проблемы и противоречия. Это возникло из-за того, что в обзоре используются неконкретные формулировки и нет распределения бремени доказывания нарушения интересов компании. Но основная проблема — в доказывании экономической обоснованности увеличения уставного капитала. Единообразной практики нет, но около 40% исков о признании недействительными решений об увеличении уставного капитала суды удовлетворяют. Еще возникают вопросы при определении стоимости новых акций. В судебной практике неоднозначную формулировку закона воспринимают тоже гибко».
❯❯ Евгений Крюков, управляющий партнер Briefcase Law Office : «Новый обзор ВС о привлечении директоров к ответственности четче сформулировал бремя доказывания для директоров. Это основной плюс этого документа. Кроме этого, п. 16 обзора закрепил право руководителя ссылаться на одобрение его действий участниками компании. Это положение должно защищать директора. В п. 20 обзора есть некое нарушение фидуциарного характера правоотношений, так как не будет ответственности, если директор не получил одобрение для крупной сделки и не было никаких негативных последствий. То есть обзор говорит, что если не было намерений причинить вред, то ничего страшного. И это опасное положение».
❯❯ Вадим Зыкин, партнер Chervets.Partners : «Сейчас государственный контроль ужесточается во всех сферах, и в первую очередь внимание сфокусировано на фискальной дисциплине. ФНС сегодня — это одна из лучших IT-компаний в стране. Что-то скрыть не получится. Основная статья для ответственности предпринимателей — ст. 199 УК, то есть уклонение от уплаты налогов. По этой статье нужно платить и сумму налога, и большие штрафные санкции. При этом уголовная ответственность уже вшита в функционал налоговой, и это несложная процедура для нее. Основная рекомендация для минимизации рисков уголовной ответственности — решать вопросы до того, как все материалы передали следствию, еще на этапе проверки. Кроме этого, нужно оценить перспективы обжалования акта налоговой проверки и возможности погасить все требования налоговой. Благодаря последнему уголовное дело прекращается, но это не реабилитирующее основание».
Еще несколько лет назад идея о привлечении иностранного лица к субсидиарной ответственности в России казалась чем-то утопическим. А в 2024 году уже было 72 дела о трансграничном банкротстве. В банкротстве «Гугла» российские суды демонстрируют активный настрой на приоткрытие «корпоративной вуали». И еще это дело интересно тем, что оно возникло из административного основания. Его можно рассматривать как сигнал для иностранного бизнеса, который работает в регулированных областях, о том, что если нарушаются правила игры, то риски могут быть персонифицированы и доведены до конечных бенефициаров и менеджмента, даже если они находятся за границей.
❯❯ Никита Филиппов, заслуженный юрист РФ, заведующий Бюро адвокатов «Де-юре» : «Суд — это театр, и каждый из участников процесса — актер. Но это иммерсивный театр, где зритель принимает прямое участие и направляет события. Зритель — это суд. И задача юриста попасть в сердце „зрителю“, очаровать его и заинтересовать. Но у суда мало времени, чтобы слушать все аргументы. Поэтому надо коротко и тезисно заставить вас слушать. И тогда минута может превратиться в 10 или 20 минут. При этом нужно оперировать не только словами. Важно то, как вы преподносите себя суду. Если вы неуверенны, то вряд ли суд будет правильно воспринимать то, что вы пытаетесь до него донести. И самое важное — верить в то, что вы произносите. Можно быть несогласным с клиентом, но это нельзя транслировать суду».
❯❯ Виталий Веселов, начальник отдела управления судебной защиты ПСБ: «Часто победа зависит не от силы аргумента, а того, как вы их донесете до судьи. И здесь монотонность — ваш главный враг. У судей ежедневно сотни дел. И если вы говорите монотонно, то вы становитесь частью белого шума для судьи. Поэтому в зависимости от обстоятельств нужно менять свой тон, темп, интонацию, громкость и ритм. С помощью этого вы помогаете судье структурировать вашу речь. Так она лучше уложится в голове у другого человека. Живой голос всегда побеждает бездушный документ».
Наша сессия выходит за рамки традиционного обсуждения судебными юристами норм права и практики. Мы говорим о том, как формируется убедительность юриста в зале суда за счет синергии содержания и подачи. Ключевой акцент — на переводе сложных правовых конструкций в ясные нарративы, которые судья готов воспринимать с первых минут, и необходимости «убрать шум».
❯❯ Артем Володяев, руководитель направления претензионно-исковой работы «ЭН+ Холдинг»: «Внимание держится пять-семь минут максимум. Не нужно говорить монотонно и подробно перечислять все детали, использовать специальные сложные юридические формулировки. Разделяйте доказательства, не прошивайте их все в одной пачке. Не нужно надевать в суд яркий костюм, чтобы привлечь внимание. Любая сложная история — это простая история. Весь пятилетний процесс нужно уметь рассказать за три минуты. Суду нужен ясный и простой рассказ».
❯❯ Анна Акифьева, партнер Каменская & партнёры : «Арбитражный процесс исходит из негласного приоритета письменных доказательств перед устными. И чем выше вы поднимаетесь по судебным инстанциям, тем больше важность процессуальных документов. Но это не значит, что не нужно готовиться к выступлениям в апелляции или кассации. При этом роли юриста везде будут разные. В первой инстанции юрист — рассказчик истории, во второй инстанции — критик, а в третьей — знаток права».
❯❯ Евгения Никитина, имиджмейкер-стилист: «Мы начинаем видеть с того момента, когда объект попадает в поле зрения, а стиль — это всегда контекст. И на свой образ нужно смотреть с позиции судьи и собирать в зависимости от конкретной ситуации. При этом важно первое впечатление, ведь если оно нечеткое, то мозгу придется корректировать его. А судье может быть некогда это делать, поэтому важна визуальная ясность: как выглядит человек, уместность образа контексту и отсутствие шума. Юристу можно использовать монохромные образы, при этом важно не сливаться с интерьером судебного зала и не превращаться в невидимку».
❯❯ Никита Тизенгольт, старший юрист Artegra : «После введения санкций юристы начали предлагать судам понятную историю, основанную на справедливости и фактической ситуации. Как показывает практика и громкие дела, риторика может победить корпоративное право. Например, один из нарративов — это „единая семья“, вследствие которого суды стали привлекать к солидарной ответственности российских „дочек“ иностранных компаний. А с помощью нарратива „единственного выбора“ суд пошел навстречу истцам, которые заявляли такой тезис, и предоставил выбирать способ исполнения. При этом закон не позволяет истцу самому на стадии судебного разбирательства выбирать, как и за счет какой компании группы исполнить решение. В итоге сейчас мы видим формирование новой реальности: простая история — это уже не soft skill, а то, что формирует судебную практику».
❯❯ Павел Карпенко, начальник отдела судебной защиты «Газпрома»: «Судебные KPI довольно сложно установить, и многие относятся к ним со скепсисом, говоря, что к судебным юристам невозможно применять классические KPI. Кроме этого, результат не всегда зависит от вложенных усилий. Но многие команды привязываются к проценту выигранных дел от общего числа споров. Как правило, этот показатель варьируется в пределе 50–60%. Кроме этого, смотрят на конверсии взысканий, победы по конкретным делам и процент минимизации ущерба по делам с негативным исходом. В карточке каждого судебного дела стоит указывать коэффициент сложности, объем вмешательства в него руководства для контроля и общую оценку руководством приложенных усилий. Это помогает лучше оценить качество работы. При этом победа не должна всегда премироваться, так как она может не отличаться от обычной юридической работы».
❯❯ Никита Кузнецов, ведущий юрисконсульт отдела правового сопровождения судебной работы «Т-Банка»: «Для взыскания судебных расходов нужно собрать полный комплект документов и доказать их разумность. Это ключевое условие для взыскания. Кроме этого, стоит подробно описать объем работы представителя и показать сложность дела. Еще важную роль играет вид оплаты. Например, для крупных дел легче обосновать почасовой формат оплаты. При этом взыскать судебные расходы можно и до вынесения судебного акта».
❯❯ Глеб Ковригин, старший юрист LEVEL Legal Services : «Экономика международного процесса складывается из консультантов, цели, места расположения активов и возможных оснований для предъявления требований. Кроме этого, можно выбрать арбитраж или государственный суд и стоит оценить перспективы исполнения судебного или арбитражного решения. Так, в странах ЕС, США и Великобритании сейчас есть сложности с этим. В странах СНГ есть практика исполнения российских судебных решений, но это, как правило, решения, вынесенные не на основании „закона Лугового“. Такая же практика есть в Турции и Китае».
❯❯ Андрей Докучаев, руководитель группы по судебно-правовым вопросам «Европлана»: «Компании должны на уровне как ценностей, так и политики юридической функции имплементировать установку на заключение соглашений. Это приводит к экономии средств и долгосрочному сотрудничеству с контрагентами. И вероятность исполнения таких соглашений выше, чем решений по итогам времязатратных судебных разбирательств. Для достижения соглашений юрист может описывать лучший исход при заключении соглашений и худший исход в противоположном варианте развития событий. Сейчас кажется, что тренд на урегулирование мирным способом возобладал в некоторых областях. Но есть и риски. Например, до сих пор не определены границы преддоговорной ответственности».
С презентациями всех спикеров можно ознакомиться по ссылке.
