Ордер DIFC в деле Wintershall Dea: оценка юристов и последствия для Дубая

16 апреля Генеральная прокуратура подала иск в АСГМ к трем иностранным арбитрам — Хамиду Гарави, Шарлю Понсе и Олуфунке Адекоя, нефтегазовой компании Wintershall Dea и юридической фирме Aurelius Cotta (дело № А40-92702/2025). Ведомство попросило запретить продолжать разбирательства Wintershall Dea против РФ в международном коммерческом арбитраже при Постоянной палате третейского суда в Гааге. По мнению Генпрокуратуры, все три арбитра не беспристрастны: это граждане недружественных Швейцарии, Франции и Великобритании, которые предвзято относятся к России. Это разбирательство стало первым примером, когда антиисковый запрет истребовали не только в отношении стороны спора, но и ее представителей и даже арбитров.

Летом Гарави взял самоотвод, поэтому Генпрокуратура отказалась от требований к нему. В сентябре АСГМ полностью удовлетворил требования надзорного ведомства в отношении всех остальных ответчиков. За нарушение антиискового запрета суд установил для каждого из них штраф €7,5 млрд. А 10 ноября Генеральная прокуратура подала заявление о взыскании этой суммы, так как Wintershall Dea, Aurelius Cotta и арбитры не исполняли решение российского суда. 

После этого 17 ноября суд Дубайского международного финансового центра (DIFC) — место арбитража Wintershall Dea против России — принял промежуточное решение, которым запретил РФ продолжать, как-либо участвовать или поддерживать процесс в АСГМ и совершать какие-либо действия по исполнению полученного антиискового запрета. По мнению суда DIFC, такие действия несут риск обострения спора и вмешиваются в арбитражный процесс. Решение подписал только один арбитр — Адекоя. Это уже не первое подобное решение: в мае и октябре суд вынес два похожих.

Как сообщает Global Arbitration Review, 19 ноября суд DIFC провел срочное заседание, на котором бывший председатель Коммерческого суда Англии Джереми Кук вынес штрафное уведомление (penal notice) в адрес России. В нем он запретил проводить слушание в АСГМ по поводу взыскания штрафа за нарушение антиискового запрета и обратился к РФ следующим образом. (Стиль написания и содержание полностью сохранены; так как документа нет в открытом доступе, то мы цитируем GAR. — Прим. ред.)

ЕСЛИ ВЫ, РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ, НЕ ПОДЧИНИТЕСЬ ПРИКАЗУ, ВАС МОГУТ ОБВИНИТЬ В НЕУВАЖЕНИИ К СУДУ И ОШТРАФОВАТЬ ИЛИ НАПРАВИТЬ К ГЕНЕРАЛЬНОМУ ПРОКУРОРУ ДУБАЯ ЛИБО НАЛОЖИТЬ АРЕСТ НА ВАШИ АКТИВЫ.

ЛЮБОЕ ДРУГОЕ ЛИЦО, КОТОРОЕ ЗНАЕТ ОБ ЭТОМ ПРИКАЗЕ И ДЕЛАЕТ ЧТО-ЛИБО, ЧТО ПОМОГАЕТ ИЛИ ПОЗВОЛЯЕТ РОССИИ НАРУШАТЬ УСЛОВИЯ ЭТОГО ПРИКАЗА, ТАКЖЕ МОЖЕТ БЫТЬ ОБВИНЕНО В НЕУВАЖЕНИИ К СУДУ И МОЖЕТ БЫТЬ ПЕРЕДАНО ГЕНЕРАЛЬНОМУ ПРОКУРОРУ ДУБАЯ, ЗАКЛЮЧЕНО В ТЮРЬМУ, ОШТРАФОВАНО ИЛИ НА ЕГО АКТИВЫ МОЖЕТ БЫТЬ НАЛОЖЕН АРЕСТ.

Дополнительно Кук обязал РФ отменить уже полученный антиисковый запрет и все последующие решения, которые АСГМ вынесет в его поддержку. Кроме этого, судья указал, что в соответствии с законодательством Дубая Россия должна отказаться от требования о взыскании штрафа за нарушение антиискового запрета и гарантировать, что разбирательство не возобновится. Еще Кук запретил России и ее государственным органам инициировать в российских судах какие-либо разбирательства, которые касались бы арбитража с Wintershall Dea.

Несмотря на подобное решение, Генеральная прокуратура не отозвала свое требование о взыскании штрафа, и 20 ноября АСГМ удовлетворил его.

Несмотря на довольно угрожающий тон, документ сам по себе носит декларативный характер, обращает внимание юрист практики «Разрешение споров» Nordic Star Александра Кузнецова. «Это ни решение по существу, ни реальная попытка взыскать штраф с государства. Это процессуальный инструмент, направленный на принуждение РФ соблюдать раннее вынесенные запреты», — говорит юрист. Партнер BGP Litigation Сергей Морозов добавляет, что штрафное уведомление DIFC — это не отдельный вид судебного акта, а предупреждение, которое устанавливает негативные последствия для лица, если оно не соблюдает судебный приказ. Затем этот документ становится основанием для начала разбирательства о неуважении к суду, продолжает юрист.

Штрафные уведомления часто используются в международном коммерческом арбитраже DIFC и в отношении частных компаний, указывают юристы, а текст уведомления стандартизирован. Так, в документе в адрес РФ используются формулировки из Приложения А к ч. 25 Правил DIFC 2014 года. При этом необычно то, что такой документ обращен к суверенному государству. По словам Кузнецовой, это нетипично для практики DIFC.

Подобных случаев применения штрафных уведомлений DIFC прямо против государства ранее не наблюдалось. Это придает ситуации характер процессуального прецедента.

Встает вопрос о государственных иммунитетах и о том, насколько в целом возможно применить какие-либо санкции к государству. С одной стороны, учитывая характер штрафного уведомления, оно не нарушает иммунитет РФ, отмечает Кузнецова. Но с другой стороны, этот документ по своей сути затрагивает область поведения государства в рамках его суверенных функций и тем самым потенциально вступает в коллизию с доктриной иммунитета, продолжает юрист.

В то же время уже сложилась практика, по которой антиисковые запреты не применяются к государствам. «Антиисковый запрет может быть исполнен, только если государство выразило прямое и недвусмысленное согласие на это. При этом арбитражное соглашение не может расцениваться как согласие на отказ от иммунитета», — рассказывает Морозов. Подобный вывод недавно подтвердил Международный коммерческий суд Сингапура в деле Cooperativa Muratori and Cementisti — CMC di Ravenna, Italy v Department of Water Supply & Sewerage Management, Kathmandu [2025] SGHC(I)16. То есть по общему правилу государства не обязаны следовать приказам иностранного суда, поэтому подобные антиисковые запреты выполняют скорее функцию юридического и политико-правового сигнала, фиксируют позицию суда и формируют давление в процессуальном или переговорном контексте, перечисляет Кузнецова.

Но кроме России штрафное уведомление DIFC затрагивает еще и частных лиц, которые знают о судебном приказе и способствуют его несоблюдению. И так как в этом случае иммунитетов нет, то потенциально юристам, вовлеченным в разбирательство РФ с Wintershall Dea, грозит не просто штраф, но даже уголовная ответственность. Подобные случаи были в практике DIFC по коммерческим спорам. Так, Морозов приводит в пример дело № CFI 004/2022 Gulf Wings FZE v A and K Trading Limited. В нем суд выдал участникам спора запрет на вывоз имущества из DIFC и совершение сделок, направленных на уменьшение активов. Такой запрет содержал еще и штрафное уведомление. Но стороны не стали исполнять предписания этого документа, и в связи с этим судья Кук вынес три приказа о неуважении к суду. В двух случаях он передал вопрос на рассмотрение генеральному прокурору Дубая для применения мер уголовной ответственности, а в третьем случае применил меру гражданско-правовой ответственности в виде штрафа в размере $100 000. Кроме этого, один из участников спора получил также запрет на въезд в ОАЭ.

Обстановка в деле накаляется. Россия уже получила решение суда на солидарное взыскание €7,5 млрд с Wintershall Dea, юрфирмы Aurelius Cotta и арбитров Понсе и Адекоя за нарушение антиискового запрета, вынесенного АСГМ. В ответ немецкое нефтегазовое предприятие, скорее всего, будет дальше инициировать процесс о неуважении к суду со стороны РФ и привлеченных консультантов, предполагают юристы.

Но пока неизвестно, насколько эффективными будут меры, которые на стороны успели наложить. Дело в том, что в России активы могут быть только у Wintershall Dea: при выходе из совместных предприятий с «Газпромом» корпорация фиксировала убыток в размере €5,3 млрд. А перспективы исполнения решений, вынесенных на основании ст. 248.1 и 248.2 АПК, в других юрисдикциях пока неясны. В то же время потенциальные штрафные санкции со стороны суда DIFC в адрес РФ тоже вряд ли трансформируются в реальный механизм воздействия, считает Кузнецова. «Иммунитет от принудительных мер остается ключевым ограничителем, который существенно снижает вероятность практического исполнения подобных актов в отношении государственных активов», — говорит юрист.

Не ожидают юристы и кардинальных изменений в отношении Дубая как проарбитражной и нейтральной юрисдикции для российских сторон. В первую очередь потому, что штрафное уведомление вынесли в рамках инвестиционного разбирательства, а не коммерческого арбитража.

Вряд ли вынесенное штрафное уведомление серьезно повлияет на выбор DIFC российскими сторонами, так как институт penal notice — это не изобретение дубайского правоприменителя, а процессуальный институт английского права, который нашел свое отражение в Правилах гражданского cудопроизводства. Учитывая, что правовая система DIFC во многом базируется на принципах общего права, разумно предполагать, что судьи DIFC будут использовать штрафное уведомление.

Но текущая ситуация может усилить политико-юрисдикционную неопределенность, особенно среди практикующих юристов, которые будут внимательнее учитывать потенциальные риски взаимодействия суда с государственными органами, считает Кузнецова.