Международный дайджест за ноябрь: оспаривание 18-го пакета санкций и отказы в антиисковых запретах

Осенью российские инвесторы начали оспаривать положения 18-го пакета санкций ЕС, которые ограничивают возможности инвестиционного арбитража. Иски подали еще в сентябре, но выдержки из них опубликовали только в ноябре.

Согласно регулированию, введенному 18-м пакетом санкций ЕС, признание и исполнение решений инвестиционного арбитража, требования по которым будут нарушать санкционные регламенты ЕС (№ 269 и 833), считается нарушением публичного порядка. По этой причине государства — члены объединения могут не признавать и не исполнять подобные решения арбитражей и должны противодействовать продолжению таких разбирательств.

Кроме этого, статьи 11e и 11f регламента № 833/2014 позволяют государству — члену ЕС взыскивать убытки и расходы со стороны, которая инициировала против него инвестиционный арбитраж в связи с санкциями ЕС. Убытки можно взыскать как с физических, так и с юридических лиц, которые инициировали инвестарбитраж, участвовали в нем или пытались исполнить решение, вынесенное по итогам такого процесса. Это же правило относится к владельцам таких компаний и контролирующим фирмам.

Новое регулирование оспаривают четыре человека: Владимир Бер (дело № T-640/25), Владимир Шелков (дело № T-655/25), Екатерина Жукова (дело № T-698/25) и Константин Вакорин (дело № T-699/25). Аргументы всех заявителей похожи и заключаются в том, что введенные запреты нарушают Нью-Йоркскую конвенцию 1958 года о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений (ст. V(2)(d)), Вашингтонскую конвенцию 1965 года о порядке разрешения инвестиционных споров (ст. 54) и один из принципов международного права pacta sunt servanda (ст. 26 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года). Кроме этого, заявители ссылаются на нарушения нормативных правовых актов ЕС. Так, введенное 18-м пакетом санкций регулирование не соответствует следующим нормам:

ст. 4(3) Договора о ЕС, где закреплена обязанность выполнять международные обязательства;

ст. 215 Договора о функционировании ЕС, так как выбраны неверные правовые основания для введения нового регулирования;

ст. 41(а), 47 и 48 Хартии ЕС об основных правах, ст. 6 и 13 Европейской конвенции по правам человека, которые устанавливают право на эффективную судебную защиту и право быть выслушанным в суде;

ст. 17 Хартии ЕС об основных правах, ст. 1 Протокола № 1 к Европейской конвенции по правам человека, которые закрепляют право на частную собственность.

Старший юрист Campa Avvocati Давид Роветта, который представляет истцов вместе с основателем этой итальянской юрфирмы Массимо Кампа, указывает: «Все эти дела направлены на отмену положений законодательства ЕС в рамках 18-го пакета санкций. Они противоречат положениям двусторонних инвестиционных договоров и арбитражным оговоркам, которые согласовывали и подписали государства — члены ЕС. Более того, все эти соглашения до сих пор действующие».

Мы хотели бы, чтобы Суд ЕС четко разъяснил, что Совет ЕС не может отменять положения международного права, относящиеся к международным договорам и арбитражным соглашениям ЕС. Совет ЕС, по сути, применяет экономические санкции по политическим причинам.

По словам партнера практики международных споров и санкций BGP Litigation Сергея Морозова, попытки российских инвесторов оспорить положения 18-го пакета санкций ЕС, ограничивающие возможность участвовать в инвестиционном арбитраже, выглядят логичными и приветствуются в международном юридическом сообществе. Но юрист указывает, что Суд ЕС традиционно довольно лоялен к санкционным решениям и регламентам Совета ЕС, поэтому полной отмены оспариваемых положений 18-го пакета ожидать не стоит. По мнению Морозова, наиболее вероятно признание непропорциональности отдельных элементов 18-го пакета санкций.

Юридическое сообщество однозначно рассчитывает на определенные разъяснения от Суда ЕС, связанные с балансом между введенными ограничениями, принципами пропорциональности и предсказуемости и правом на доступ к правосудию. Отдельно стоит разобрать вопрос о ретроактивном применении оспариваемых положений 18-го пакета на уже инициированные разбирательства. Такие разъяснения важны не только для текущих дел, но и для будущих инвестиционных разбирательств, которые все еще можно инициировать с благоприятным исходом для инвесторов за пределами ЕС.

Несмотря на противоречие многим нормам внутреннего законодательства ЕС и международным нормам, ограничение на инвестиционный арбитраж приняла и Швейцария. Подобная мера ухудшает имидж этой юрисдикции, традиционно признаваемой максимально нейтральной арбитражной площадкой, считает Морозов. Для иностранных инвесторов это создает дополнительные риски, связанные с потенциальной невозможностью эффективно вести уже инициированные разбирательства с местом арбитража, например, в Женеве. Но юрист указывает, что у истцов все еще остается возможность ходатайствовать об изменении места арбитража с опорой на доктрину существенного изменения обстоятельств (rebus sic stantibus).

В рамках 18-го пакета санкций ЕС ограничения ввели еще и в отношении 21 банка. Три из них оспаривают попадание в санкционные списки. Это «Яндекс Банк» (дело № T-676/25), «Экспобанк» (дело № T-679/25) и «Банк 131» (дело № T-691/25). Иски подали еще в октябре, но аргументы истцов опубликовали только в ноябре. Так, банки ссылаются на то, что решение о включении их в санкционные списки приняли без корректной доказательственной базы и оно не обосновано. «Банк 131» дополнительно уточнил, что он не относится к значимой финансовой организации России и не проводит значительные объемы трансграничных платежей.

Санкции затронули и IT-сектор. Ограничения в этой сфере ввели еще в 2023 году в рамках 11-го пакета санкций ЕС. Тогда добавили новый критерий и позволили накладывать санкции на компании, которые работают в российском IT-секторе и имеют лицензию ФСБ или Минпромторга на оружие и военную технику. Под это описание попали семь компаний, среди которых была группа «Позитив». Компания оспорила введенные против нее санкции и сам критерий для IT-компаний (дело № T-573/23). Но Суд ЕС отказал в снятии санкций, подтвердил законность нового регулирования и указал, что санкции можно вводить в отношении всей группы, даже если соответствующая лицензия есть только у одной «дочки». В ноябре группа «Позитив» подала апелляцию на это решение (дело № C-770/25 P).

Решение суда первой инстанции юрист Delcredere Анна Щербакова называет прецедентным. Но это не первый подобный случай. Так, в деле EM System UAB v. SEB Bankas AB, Citadele banka AS Lietuvos filialas (№ C‑84/24) генеральный адвокат Суда ЕС Тамара Капета указала, что санкции не должны распространяться на лицо, не указанное в санкционных списках. Но контроль 50% акций означает, что подсанкционное лицо контролирует несанкционную компанию. По ее мнению, термин «контроль» должен трактоваться как можно шире. «Подобный подход подтверждается и другой практикой Суда ЕС, где все положения санкционных регламентов толкуют как можно шире», — указывает Щербакова.

Дело группы «Позитив» должно стать прецедентным для споров с участием других российских IT-компаний, поскольку в рамках этого дела подробно изучена механика работы лицензий ФСБ. Но с учетом широкого толкования термина «контроль» и того, что критерий (i) ст. 3 Регламента ЕС № 269 применяется на основе одного наличия лицензии на средства шифрования при отсутствии доказательств пособничества IT-компании политике государства, вероятность того, что компанию исключат из санкционного списка, крайне мала.

В ноябре сразу в двух делах российские стороны получили штрафные уведомления (penal notice). Сначала 19 ноября суд Дубайского международного финансового центра провел срочное заседание, на котором бывший председатель Коммерческого суда Англии Джереми Кук вынес штрафное уведомление в адрес России. В нем он запретил проводить слушание в АСГМ по поводу взыскания €7,5 млрд штрафа за нарушение ранее выданного антиискового запрета в адрес Wintershall Dea, юридической фирмы Aurelius Cotta и двух арбитров, Шарля Понсе и Олуфунке Адекоя (дело № А40-92702/2025). Подробнее о приказе и его последствиях — в материале «Ордер DIFC в деле Wintershall Dea: оценка юристов и последствия для Дубая».

Wintershall Dea vs Российская Федерация

16 апреля Генеральная прокуратура подала иск в АСГМ к трем иностранным арбитрам — Хамиду Гарави, Шарлю Понсе и Олуфунке Адекоя, нефтегазовой компании Wintershall Dea и юридической фирме Aurelius Cotta (дело № А40-92702/2025). Ведомство попросило запретить продолжать разбирательства Wintershall Dea против РФ в Международном коммерческом арбитраже при Постоянной палате третейского суда в Гааге. В сентябре АСГМ полностью удовлетворил требования надзорного ведомства и установил штраф €7,5 млрд за нарушение антиискового запрета. 10 ноября Генеральная прокуратура подала заявление о взыскании этой суммы, так как Wintershall Dea, Aurelius Cotta и арбитры не исполняли решение российского суда. 20 ноября АСГМ удовлетворил это требование.

В определении о взыскании штрафа АСГМ указал, что учел приказ первой инстанции DIFC от 19 ноября по делу № ARB 025/2025. По мнению российского суда, этот документ противоречит нормам международного права, а у судьи Кука не было компетенции принимать такие меры по отношению к России. АСГМ напомнил о принципе «Равные не имеют власти друг над другом», согласно которому суверенное государство не подчиняется исполнительной или судебной власти другого равноправного государства. Кроме этого, подобный приказ противоречит принципу невмешательства во внутренние дела других стран.

Еще одно штрафное уведомление получил «Еврохим Северо-Запад-2». Его выдал английский судья Кристофер Бутчер в рамках разбирательства российского предприятия с итальянской Tecnimont.

«Еврохим Северо-Запад-2» vs Tecnimont

Предприятия должны были совместно построить завод в Ленинградской области к 2023 году. Но итальянская компания перестала исполнять свои обязательства после введения в 2022 году санкций, и в итоге «Еврохим Северо-Запад-2» расторг договоры.

В 2022 году «Еврохим Северо-Запад-2» начал разбирательство в Высоком суде Англии. Российское предприятие требовало от банков ING и Societe Generale выплаты по гарантиям, которые обеспечивали исполнение контрактов с Tecnimont. Но английский суд отказал в удовлетворении иска, так как «Еврохим Северо-Запад-2» находится под контролем Андрея Мельниченко, который с 2022 года включен в санкционные списки ЕС. С учетом этого банкам запрещено исполнять требование компании о выплатах по гарантиям.

Одновременно между предприятиями идет арбитражное разбирательство в ICC, где Tecnimont пытается взыскать €700 млн убытков. А «Еврохим Северо-Запад-2» подал уже пять исков в российские суды против итальянского предприятия и его материнской компании Maire. По трем делам суды еще не приняли решения (№ А56-98479/2025,№ А56-114850/2025 и № А40-322328/2025). В одном деле в конце октября АСГМ арестовал деньги на счетах и активы Tecnimont и «МТ Руссия» в размере 9,5 млрд руб. (№ А40-231304/2025). «Еврохим Северо-Запад-2» обосновал необходимость обеспечения тем, что компании не выполняют свои обязательства по контрактам, уклоняются от возврата выплаченного аванса и открыто говорят о невозможности продолжать работу в России. Все это может в дальнейшем затруднить исполнение решения суда. Еще один иск АСГМ возвратил истцу (дело № А40-202409/2025).

В рамках арбитража «Еврохим Северо-Запад-2» уже получил несколько антиисковых запретов на продолжение разбирательств в российских судах. Но так как предприятие их не исполняет, то Tecnimont обратилась в английский суд за штрафным уведомлением. Оно вступило в силу 21 ноября. После этой даты «Еврохим Северо-Запад-2» подал еще один иск в АС Санкт-Петербурга и Ленинградской области (дело № А40-322328/2025). Учитывая это, Maire считает, что российское предприятие нарушает штрафное уведомление судьи Бутчера и проявляет неуважение к английскому суду.

«Стороны атакуют друг друга в различных юрисдикционных контурах. При этом можно предположить, что развитие параллельных споров сторон только набирает свои обороты», — считает адвокат Saveliev, Batanov & Partners Ольга Миронова. Она предполагает, что дальше стороны будут пытаться предпринять активные действия в рамках исполнения полученных ими судебных документов. «Еврохим», вероятно, будет пробовать исполнить решения отечественных судов за счет российских активов «МТ-Руссия» и Tecnimont, которые уже арестовали. При этом случаи подчинения антиисковым запретам или штрафным уведомлениям единичны, отмечает Миронова.

Штрафное уведомление в большинстве случаев остается нереализованной мерой, по-видимому направленной лишь на запугивание одной из сторон спора. Таким образом, штрафные уведомления и антиисковые запреты не являются 100%-й гарантией предотвращения параллельных разбирательств. Но они позволяют усилить позицию стороны в рамках исполнения судебных актов в иностранных юрисдикциях.

Санкции за неисполнение штрафного уведомления включают в себя возбуждение дела о неуважении к суду, заключение в тюрьму, штраф или конфискацию активов. Если же в отношении «Еврохима» начнется процесс о неуважении к суду, то Maire придется доказывать вину по уголовному стандарту, что довольно сложно и влечет повышенные издержки в судах, продолжает Миронова. Но успешные примеры подобных разбирательств уже есть. Так, в деле JPMorgan Chase Bank, N.A. v. VTB Bank на российский банк наложили штраф в размере $500 000 за неисполнение антиискового запрета (дело № 24-2327). Причем до этого решения JPMorgan Chase Bank отказался от иска в американском суде, подчинившись антиисковому запрету АС Санкт-Петербурга и Ленинградской области (дело № А56-39808/2024).

В ноябре в нескольких делах суды отказали сторонам в выдаче антиисковых запретов. Так, АСГМ в деле № А40-319336/2025 решил, что ст. 248.1 и 248.2 АПК не предусматривают возможность запрета иностранному арбитражу продолжать рассмотрение спора. Об этом просило российское предприятие «Двигатели „Владимир Климов — Мотор Сич“», которое участвует в арбитраже в МКАС при ТПП Украины. Дело в том, что истец направил в суд как основное заявление об антиисковом запрете, так и идентичное требование об обеспечительных мерах. Таким образом «Двигатели „Владимир Климов – Мотор Сич“» пытается не допустить вынесения решения арбитражным трибуналом до тех пор, пока российский суд не решит вопрос об антиисковом запрете, разъясняет советник Stonebridge Legal Анастасия Сивицкая.

Ходатайство о принятии обеспечительных мер дублирует основное заявление и, по сути, направлено на приостановление производства в МКАС при ТПП Украины. Но согласно сформированному судебной практикой подходу, применение обеспечительных мер не должно предрешать судьбу рассматриваемого спора по существу.

В другом деле АС Московского округа отказал банку «Пересвет» в выдаче антиискового запрета на разбирательство на Кипре, так как в нем участвуют две российские компании, одна из которых, Fonds Rusnano Capital S.A., — с государственным участием (дело № А40-139350/2025). Кассация указала, что нет данных том, что банк находится под санкциями, хотя на его единственного акционера наложены ограничения ЕС и США. Кроме этого, не доказано, что есть сложности с доступом к правосудию на Кипре: спор в Окружном суде Никосии длится с 2014 года, но «Пересвет» только сейчас решил получить антиисковый запрет. Все это, по мнению АС Московского округа, говорит о попытках затянуть процесс. Более того, суд решил, что заявление об антиисковом запрете направлено на причинение вреда РФ, так как убытки с банка пытается взыскать «дочка» госпредприятия.

Такое решение кассации демонстрирует отход от распространенной практики выдачи антиисковых запретов по просьбе практически любых российских компаний, прямо или косвенно затронутых иностранными санкциями. Но обстоятельства делают понятной логику этого исключительного решения. В итоге выдача антиискового запрета по просьбе любого российского лица не всегда отвечает целям этого института.

По мнению Сивицкой, это решение суда — пример взвешенного подхода к применению ст. 248.1 и 248.2 АПК. «Если учесть, кто выступает сторонами в деле, можно сказать, что в разбирательстве объективно нет риска ограничения прав российского подсанкционного лица на допуск к правосудию, так как суд не может оказывать предпочтение иностранной стороне, которая не находится под репутационным влиянием антироссийских санкций», — говорит юрист.

А в разбирательстве между банком «Юникредит» и кипрской FH Holding Moscow Ltd. антиисковый запрет не выдал уже английский суд (дело FH Holding Moscow Ltd. v AO Unicredit Bank & Anor [2025] EWHC 3111). Стороны судятся в АС Московской области по поводу залога недвижимости (дело № А41-22057/2025), но FH Holding обратился в Высокий суд Англии за запретом продолжать это разбирательство. Компания обосновала это тем, что, согласно арбитражной оговорке по кредитному договору, все споры нужно решать в Венском международном арбитражном центре. Но английский судья разделил кредитный договор и договор о залоге и указал, что все споры о залоге недвижимости должны рассматривать в российских судах, то есть по месту нахождения активов.

Дополнительно суд отметил, что применение английского права к кредитному соглашению и существование филиала итальянского банка в Лондоне не образуют тесной связи спора с Великобританией. При этом раньше английские суды могли довольно широко трактовать свои полномочия, указывает партнер ККМП Станислав Добшевич. Например, только из-за применения английского права к договору суды могли признать свою компетенцию на выдачу антиискового запрета, разъясняет юрист.

Высокий суда Англии и Уэльса по делу FH Holding Moscow Ltd. v AO Unicredit Bank & Anor сформулировал важную позицию, которая в какой-то мере идет вразрез с предыдущими тенденциями в практике английских судов. Английский суд однозначно указал на отсутствие у него «достаточного интереса» для вмешательства в российский судебный процесс лишь на том основании, что это соответствует британскому публичному порядку, поддерживающему санкционный режим ЕС. Это сбалансированный подход, который не позволяет обращаться в английские суды, когда реальной связи дела с Великобританией нет.

Кроме этого, Высокий суд Англии и Уэльса суд отметил, что коммерческие риски истца, обоснованные потенциальным нарушением санкционного законодательства, не оправдывают вмешательство английского суда в этот спор. Подобное вторжение без других весомых причин противоречило бы принципу взаимного уважения и не было бы обосновано с точки зрения законных интересов самого английского суда. А руководитель международной практики K&P.Group Ирина Чеботарева обращает внимание на еще один довод суда. Так, английский судья отметил, что санкционные ограничения и связанные с ними юридические и экономические риски очень усложняют применение традиционных процессуальных инструментов. То есть исполнить английский антиисковый запрет может быть сложно или даже невозможно, а попытка следовать ему повлечет для стороны несоразмерные юридические последствия в другой юрисдикции.

Для компаний, ведущих бизнес с российскими контрагентами, это сигнал, что в текущих условиях договорной защиты и выбора нейтральных юрисдикций может быть недостаточно. Реальный уровень правовой защиты все чаще будет определяться не только традиционными контрактными оговорками, но и геополитикой, экономическими рисками и присутствием активов в разных юрисдикциях.

В ноябре получить антиисковый запрет удалось «Газпром экспорту». АС Санкт-Петербурга и Ленинградской области полностью удовлетворил соответствующее заявление российского предприятия в споре с австрийской OMV Gas Marketing and Trading GmbH (дело № А56-91014/2025). Теперь «дочка» OMV не может продолжать разбирательство в Арбитражном институте Торговой палаты города Стокгольма по спору № V2025/088. Если OMV Gas Marketing and Trading GmbH нарушит запрет, то с нее взыщут €32 млн. Эта сумма равняется сумме требований австрийской компании в SCC.

OMV Gas Marketing and Trading GmbH начала арбитраж в Стокгольме в июне. Но АС Санкт-Петербурга и Ленинградской области указал, что спор не может продолжаться там, потому что у «Газпром экспорта» ограничены возможности нанимать иностранных юристов, а Швеция относится к недружественным странам. Кроме этого, арбитражное решение SCC могут пересмотреть в апелляционном суде округа Свеа. Решение этого суда будет уже окончательным для сторон, а это ставит решение спора между «Газпром экспортом» и OMV Gas Marketing and Trading GmbH в зависимость от действий национального суда Швеции.

Но это не остановило немецкую Linde Engineering, которая в ноябре начала арбитраж в SCC против другой структуры «Газпрома» — «Газпром переработка Благовещенск». Иностранное предприятие хочет взыскать €700 млн по контрактам на строительство завода в Амурской области. Одновременно разбирательство идет и в АС Амурской области (дело № А04-9599/2024). В рамках этого дела «Газпром переработка Благовещенск» требует взыскать сразу с восьми компаний группы Linde €663 млн, ¥4,1 млн и больше 15 млрд руб.

Одновременно российские инвесторы пытаются получить компенсацию за замороженные активы. Так, в ноябре Михаил Фридман подал инвестиционный иск против Великобритании. Это уже второе подобное разбирательство: в прошлом году российский миллиардер начал процесс против Люксембурга в Гонконгском международном арбитражном центре. Фридман оспаривает экспроприацию своих активов и указывает, что из-за санкций он лишился инвестиций и его репутация серьезно пострадала. А европейские страны, блокируя активы, нарушают инвестиционные соглашения с Россией.

Согласно отчету агентства AK&M (есть в распоряжении РБК), за девять месяцев года было всего 15 сделок по выходу иностранцев из российских активов. Это самый низкий показатель с 2022 года. Эксперты связывают такую статистику с изменившимися правилами выхода иностранцев: в октябре прошлого года минимальный дисконт повысили с 50 до 60%, а размер добровольного взноса в бюджет поднялся с 15 до 35% от рыночной стоимости актива. Если же инвесторы готовы продать бизнес, то они сталкиваются с проблемами при согласовании таких сделок. Дальше, по прогнозам экспертов, количество подобных «выходов» будет приближаться к нулю.

В то же время Владимир Путин в конце ноября подписал распоряжение, которым разрешил «Ренессанс Капитал – Финансовый Консультант» купить 100% акций «Ситибанк». Раньше ими владела Citigroup Netherlands B.V. Решение сразу вступило в силу, а сторонам не нужно получать никаких дополнительных разрешений и согласований.