Авторы: Татьяна Берсенева, Евгения Ефименко
На конференции, посвященной новеллам в ГК, юристы рассуждали о теории и практике их применения. Такие изменения, как другая ставка законных процентов, введение института эскроу и другие, по мнению большинства, положительно скажутся на гражданском обороте. Но юристы нашли повод и покритиковать новые институты, а замруководителя Суда по интеллектуальным правам Владимир Корнеев рассказал о нормах, которые не работают из-за отсутствия подзаконных актов Правительства РФ.
25 сентября в Москве состоялась конференция РБК "Изменения в Гражданском кодексе – 2015", посвященная изменениям в Гражданском кодексе РФ, которые произошли в нем за последние три года. Открывая мероприятие, Ольга Рузакова, замруководителя думского комитета по законодательству, упомянула о предыстории масштабных изменений, которые сейчас вносятся в ГК: весной 2012 года будучи в том момент президентом России Дмитрий Медведев внес в Госдуму проект о корректировке всех четырех частей кодекса. Госдума "довольно активно" взялась за работу над ним, он был оперативно принят в первом чтении, а для подготовки создали пять рабочих групп, которые рассмотрели более 2000 поправок. Но в результате было решено разделить документ на блоки и принимать их по мере подготовки, сначало их было девять, а теперь 11, восемь из которых уже принято. Первый блок изменений вступил в силу 1 марта 2013 года о внесение изменений в первые четыре главы части первой ГК. К одной из основных новелл, которые в дальнейшем отразились на всей законопроектной работе по другим частям ГК, Рузакова отнесла закрепленный с того момента принцип добросовестности. С этого момента ГК запретил намеренно причинять вред другому участнику гражданских правоотношений, действовать в обход закона с противоправной целью. Очень важным был, по ее словам, и отказ от двойной регистрации договоров о передаче недвижимости, законодатель ограничился регистрацией только перехода права собственности.
Вопрос с нотариальным заверением сделок не закрыт
Она напомнила, что при подготовке блоков ГК "было много проблемных моментов", которые до сих пор не имеют однозначного, принципиального решения, но по которым законодатель должен был поставить на определенном этапе точку. К таким вопросам Рузакова отнесла вопрос о нотариальном удостоверении сделок. Президентская редакция "нового ГК" предусматривала обязательное нотариальное оформление сделок с недвижимостью, но на этапе подготовке документа ко второму чтению депутаты от этого отказались. Павел Крашенинников, единоросс, глава думского комитета по законодательству объяснял это решением "президентской стороны": тогда было решено отложить этот вопрос до принятия нового закона о нотариате и утверждения новых тарифов на услуги нотариусов.
– Действующие расценки, которые прописаны в Налоговом кодексе и Основах законодательства о нотариате делают нотариальное оформление сделок с недвижимостью непривлекательным, – сказал кто-то из зала и поинтересовался, планируются ли какие-либо изменения законодательства, которые могли бы сделать их более привлекательными.
– Те нотариусы, которые заинтересованы, у них есть способы снижения тарифов. Если посмотреть по Москве, то цены-то разные. Есть нотариусы, у которых вполне приемлемые цены за регистрацию сделок с недвижимостью, – сказала Рузакова. Также она попыталась заверить, что нотариусам уже даны пособы для привлечения клиентов. В частности, они могут получать документы из различных госорганов, у них есть доступ к госреестрам через электронное взаимодействие. Кроме того, госрегистрация прав на основании нотариально удостоверенных документов теперь осуществляется в течение трех дней, а если нотариус представит на регистрацию документы в электронном виде, то за один рабочий, в то время как в обычном порядке на это придется потратить 10 дней.
При этом Рузакова отметила, что пока рано говорить о завершении реформы гражданского законодательства и ее результатах. Еще три блока, которые нуждаются в принятии, среди них один касается вещных прав, но вопрос его принятия в эту сессию пока не стоит остро. "Пока неизвестно, примет ли Госдума в этот созыв, до сентября следующего года, раздел о вещных правах", – сказала она.
Интеллектуальное право: ляпы законодателя
Зампред Суда по интеллекутальным правам Владимир Корнеев с тем, что итоги подводить рано был не согласен. В своем выступлении упомянул несколько проблем, которые уже выявились за время действия новых норм. В частности, он посетовал на то, что "не все поправки, которые вступили в силу, реально действуют". Это касается нового порядка распоряжения результатами интеллектуальной деятельности: с 1 января 2015 года появился новый институт публичных заявлений, по которому правообладатель может сделать публичное заявление и разрешить всем и каждому определенными способами, которые он определил, использовать результать его интеллектуальной деятельности (ФЗ-35 от 12 марта 2014 года). Еще до вступления нормы в силу велись дискуссии о том, как этот институт регулировать, рассказал Корнеев, были опасения, что появятся злоупотребления: ненадлежащие субъекты вместо автора сделают такое заявление и последний лишится определенной части своих доходов. В результате законодатель формализовал порядок таких публичных заявлений: их можно делать только в одном источнике – на сайте одного из органов исполнительной власти, который определит Правительство РФ. Но Белый дом этот орган не определил до сих пор, а разработал лишь проект своего постановления о том, что такие заявления будут размещаться в единой государственной информационной системе учета научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ гражданского назначения. "С одной стороны норма ГК действует уже 9 месяцев, с другой – она реально использоваться не может", – посетовал зампред СИП.
Также Корнеев говорил о том, что в ходе корректировки ГК не удалось устранить все его внутренние противоречия, в частности, из-за того, что изменения в него принимались частями. Упомянул Корнеев о соотношении норм о наследовании с нормами части четвертой ГК ("Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации"). "Безусловно, права могут наследоваться, но вопрос в том, что в некоторых случаях положения часи четвертой ГК могут применяться наследниками. И не всегда понятно наследниками чего", – заинтриговал собравшихся он. Дело в том, что сейчас нельзя регистрировать в качестве товарного знака имя известного человека без его согласия или согласия его наследников Но право на имя не наследуется, не входит в состав наследуемого имущества. "Общий подход, выработанный судебной практикой, показал, что нужно унаследовать хоть что-то, чтобы получить право давать согласие на использование имени известного человека. Но правильно ли это? – рассуждал Корнеев. – Наследники могут быть самые разные, это не обязательно прямые потомки, родственники. Это могут быть и абсолютно посторонние лица, в том числе, например, какая-то чатсь имущества оставляется домработнице, сиделке, которая провела с известным человеком последние годы жизни".
Возникают у правоприменителя и вопросы при передаче прав на результаты интеллектуальной деятельности в доверительное управление, эта сфера оказалась за рамками четвертой части ГК, но подход описан во второй части кодекса. Однако за кадром остался вопрос о том, какие права получает доверительный управляющий. В частности, может ли он защишать нарушаемые результаты интеллектуально деятельности, рассуждал зампред СИП. На первый взгляд может, но в ст.1020 ГК, которая определяет меры защиты при доверительном управлении, в частности оговаривает только вещно-правовые способы, без всякой отсылки к четвертой главе ГК. Корнеев отметил, что в рамках дальнейшего реформирования, заклнодателю следовало бы снова вернуться к вопросу о соотношении части четвертой с другими нормами.
Проценты и переговоры
Вторая часть конференции была посвящена обязательственному праву. Открыло ее выступление директора юридической дирекции Росбанка Полины Лебедевой. В числе прочего юрист рассказала о законной неустойке. Раньше она рассчитывалась по ставке рефинансирования – абстрактному проценту, под который в реальности нельзя получить ни один заем. Теперь плата за пользование деньгами привязана к средней ставке банковского процента. "Иными словами, если раньше она была самой низкой из низких, то сейчас – средняя из высоких. А значит, кредитор получит такую плату, как если бы сделала вклад, что более справедливо," – сказала Лебедева. О возможности взыскать проценты по двум статьям (395-ой и 317.1) юрист высказалась так: "Практика пока в основном идет по пути, что они могут быть начислены лишь единожды. Такой подход наиболее безопасный с точки зрения устойчивости позиции в суде".
Коснулась Лебедева и норм, которые регламентируют переговоры о заключении договора. В их свете любой имейл может быть расценен как часть переговоров, а любое неосторожное действие – как предоставление неполной или недостоверной информации, предостерегла Лебедева. Она советует юристам четко определить полномочия каждого сотрудника, который имеет дело с контрагентами – кто и что может согласовывать. Необходимо обратить внимание и на внутренние правила ведения переговоров. Кроме того, снизить риск претензий контрагентов помогут технические средства, применяемые в письмах.
Последние тенденции судебной практики
Сергей Колтунов, заместитель Генерального директора по правовым и корпоративным вопросам Русагро, рассказал о тенденциях судебной практики. Одна из них – в том, что расширяется институт добросовестности. Например, правило о том, что недобросовестное лицо лишается права ссылаться на недействительность сделки, было применено в 2013 году, рассказывал Колтунов.
Он заметил, что все чаще встречается ссылка на ст. 10 и 168 ГК (Последняя статья объявляет недействительными сделки, заключенные с нарушением закона, а одним из таких нарушений может быть злоупотребление правом согласно 10 ст. – Право.Ru) Эта "термоядерная связка" требует деликатного применения, подчеркнул Колтунов. Но если стороны или суд используют сочетание 10-ой и 168-ой статей вместо специальных норм, то это говорит об их некомпетентности, считает докладчик.
Следующая тенденция, которую он выделил, – это расширение рамок судейского усмотрения, особенно в части применения последствий недействительности сделок. Этот вопрос юристы часто оставляют на усмотрение суда, а затем приставы и регистрирующие органы не знают, как исполнять решение. "И в 30 % случаев приходится бежать дорабатывать вопрос через разъяснения, – посетовал Колтунов. – Поэтому советую коллегам быть внимательнее."
Константин Кряжевских, директор по правовой и корпоративной работе "Русатом Оверсиз", посвятил свою речь неустойке. Он назвал "интересной странностью" то, что Постановление Пленума № 25 от 23 июня 2015 года дало возможность судам самостоятельно применять нормы о злоупотреблении. Таким образом, вдобавок к специальной ст. 333 суды получили еще одно основание снижать неустойку.
Ограничительный подход к ее размеру отличает не только российское законодательство. Кряжевских привел в пример германское право, в котором до недавнего времени существовало правило – не более 5 % от стоимости контракта или 0,3% в день. А в Китае взыскивают неустойку не больше 30 % от суммы контракта. Кряжевских считает такую жесткость неоправданной.
"Надо, чтобы нормы о неустойке существовали в русле договора сторон, а вмешательство суда было исключением и касалось не предпринимательских отношений. Где неустойки не взыскиваются – транзакционные издержки и цена товара выше."
Константин Кряжевских, директор по правовой и корпоративной работе "Русатом Оверсиз"
Как суды будут считать убытки?
Затем Кряжевских перешел к "еще менее рабочему" институту убытков, который законодатель постарался улучшить: теперь необязательно доказывать точный размер убытков, рассчитать его может суд. Кряжевских назвал такие правила сложными в применении, поскольку они требуют познаний в области индустрии и финансов. Юрист "Русатома" выразил уверенность, что новые нормы не заработают без накопленной практики и без гибкости суда в принятии доказательств.
Свое мнение на этот счет высказал Алексей Карпенко, старший партнер АБ Forward Legal. По его словам, установить размер убытков чрезвычайно сложно, "это в некотором роде усмотрение, фантазия судей". Чтобы справиться с задачей, у них должна быть специализация, понимание экономической сути отношений сторон и последствий.
" Вопрос здесь один – как суд будет считать убытки? Не превратится ли это в спор сторон, когда истец будет говорить: "Мне кажется, тут 1 млн руб.", а ответчик – "А мне кажется, не больше 10 000". Мне жалко суд в этом случае."
Лидия Михеева, д.ю.н, профессор, заместитель руководителя Исследовательского центра частного права при Президенте РФ.
Эскроу: что ждет банки и их клиентов
Анастасия Малюкина из АБ Forward Legal поведала о новом институте эскроу. "Его правила логичны и просты: должник во исполнение обязательства передает имущество третьему лицу, эксроу-агенту, а бенефициар может получить его при наступлении определенных условий." Этот механизм, популярный и на Западе, и на Востоке, в России адаптирован не полностью: имуществом могут служить только деньги, а эскроу-агентами выступают лишь банки.
Институт даже в урезанном виде является гибким и имеет хороший потенциал, признала Малюкина. Во-первых, условия получения денег могут зависеть от воли сторон, а во-вторых, они могут попросить эскроу-агента проверить не формально, а сущностно, наступили ли эти условия. Таким образом, можно существенно повысить ответственность третьего лица, рассказала Малюкина.
Полина Лебедева из Росбанка объяснила, что ограничение числа эскроу-агентов до банков – это способ бороться с отмыванием денег, полученных преступным путем, ведь эти кредитные организации работают жестко. По словам Лебедевой, запрос со стороны бизнеса на услугу есть, но он не масштабный. Условия сделки не типизированы, а подбираются под каждого клиента и особенности его сделки, "иначе нет смысла".
Участники дискуссии ответили на вопрос из зала о стоимости эскроу: будет ли оно дороже аккредитива, раз банк может проверять условия по существу? Малюкина ответила, что за рубежом стоимость услуги зависит не от цены контракта, а от его сложности, а затем юрист порассуждала о российских реалиях.
То, что эскроу-агентами могут быть только банки, является фактором риска в использовании института. Если учреждение не готово предоставить услугу, боится, не уверено – то в эти отношения вступать не будет. Мне представители организаций жалуются, что банки им говорят – "Мы такие услуги не предоставляем".
Анастасия Малюкина, юрист АБ Forward Legal
Лебедева из Росбанка рассказала, что эскроу требует больших операционных расходов, чем аккредитивы. "Конечно, одежда, сшитая на заказ, дороже фабричной. Но в случае с эскроу клиент может рассчитывать на более высокий уровень сервиса и более внимательный учет требований," – уверила Лебедева.
Какой смысл у банкротства физлиц и кому оно выгодно
Кирилл Бодров, арбитражный управляющий, управляющий партнер юркомпании "За и Против", уделил большое внимание в своем докладе банкротству физических лиц, закон о котором вступит в силу 1 октября. Главную проблему здесь Бодров видит в неосведомленности граждан – по его словам, не больше 10 % знают, что такое несостоятельность, поэтому необходима государственная программа информирования.
Арбитражный управляющий скептически относится к самой идее института, согласно которой, "долги не списываются, а реструктуризируются". Тогда непонятен смысл процедуры, говорит Бодров. По его мнению, новый закон выгоден кредитным организациям. Проблему он видит и в том, кто будет оплачивать банкротство отсутствующего должника. Бодров видит пробел регулирования в норме о том, что нельзя продавать единственное жилье гражданина. А что, если таким жильем окажется десятикомнатная квартира в самом центре Москвы? "Надо ждать практику", – резюмирует юрист.
Бодров приводит красноречивую статистику: в Московском регионе около 300 тысяч граждан имеют признаки банкротства и на них приходится всего 20 тыс. арбитражных управляющих. Более того, им хотят разрешить проводить не более двух процедур физических лиц. Вместе с тем, Бодров уверен, что всплеска банкротств не будет из-за неудачного законодательного регулирования.
– А если арбитражный управляющий не согласен [вести процедуру банкротства физического лица]? – последовал вопрос из зала.
– Заставить никто не может, должно быть согласие, – ответил Бодров. – Возможно, законодатель захочет стимулировать. У арбитражных управляющих настроение не очень, но кто-то хочет попробовать. Я готов, но один раз, для коллекции.
Частное и общее о новеллах
Лидия Михеева, д.ю.н, профессор, заместитель руководителя Исследовательского центра частного права при Президенте РФ (принимал участие в модернизации ГК) решила поговорить о нескольких новых нормах.
Она рассказала об опционах, которые нашли отражение в ст. 429.2 и 429.3 ГК (стороны могут заранее договориться об условиях, на которых должна быть заключена в будущем сделка). Две статьи – необходимость учесть уже сложившийся на фондовых рынках опыт, рассказала Михеева. Она отметила, что опционы не ограничены предпринимательскими сделками, в них вполне могут участвовать физические лица.
Михеева уделила внимание институту потерь (уплачиваются и в случае отсутствия вины). Суд по общему правилу не может их снижать. Докладчик объяснила, что этот запрет введен с учетом судебной практики по снижению неустоек. По мысли Михеевой, это защитит сторону, которой причитается компенсация. Иное мнение высказал Андрей Рябинин из фирмы "Муранов, Черняков и партнеры" на семинаре "О новых нормах ГК РФ в свете сложившейся практики английского права", который прошел 23 сентября. По мнению Рябинина, судам все-таки надо дать право снижать размер потерь, если стороны согласовали заведомо чрезмерную сумму – например, в целях вывода активов (см. "Российское право – это пока мутная вода, в которой можно попробовать половить рыбку").
Вслед за Колтуновым из Русагро Михеева раскритиковала "топорное" применение ст. 10 и 168 ГК. По мнению докладчицы, Верховный суд в 25-м Постановлении Пленума мог высказаться о том, возможно ли следовать такой логике, но решил промолчать, поэтому "история продолжается". Профессор высоко оценила само Постановление: "Оно проработано глубоко и с учетом сохранения позиции ВАС". В заключение Михеева дала общую характеристику новеллам.
Нам говорят, что в ГК много норм, которые позволяют "делать деньги из воздуха". […] В головах российских юристов есть представление о том, что гражданское право регулирует отношения эквивалентного обмена, а суд потом еще посмотрит, не дал ли ты слишком мало. Готова ли наша система к восприятию новых либеральных норм?..
Лидия Михеева, д.ю.н, профессор, заместитель руководителя Исследовательского центра частного права при Президенте РФ
