Директор по правовым вопросам Фонда "Сколково" Игорь Дроздов рассказал в интервью "Право.Ru" о том, почему он согласился покинуть весьма престижную должность руководителя аппарата Высшего Арбитражного Суда, чем уникальна его новая работа, как предполагается изменить правовую основу работы инновационного центра, какие услуги будут получать участники проекта, от кого ему поступило предложение занять нынешний пост и о том, зачем в Сколково нужна собственная налоговая инспекция.
- В Вашей карьере произошла радикальная перемена. Скажите, что Вас побудило покинуть весьма престижную должность руководителя аппарата Высшего Арбитражного Суда? Не жалеете о своем решении?
- Думаю, каждый человек в своей жизни должен периодически что-то менять. В изменениях залог развития. А что касается резкого, как Вы сказали, изменения карьеры, — оно связано с моим давним желанием заниматься сугубо юридической работой. Моя предыдущая должность предполагала в значительной мере работу административную, юридической составляющей в ней оставалось не так много места. Мне же всегда хотелось работать над каким-то серьезным проектом именно в качестве юриста, руководителя юридической службы. Поэтому поступившее предложение мне показалось интересным.
Оно и сейчас продолжает казаться мне интересным, возможно, даже больше, чем я представлял. Это не совсем обычная юридическая работа, не работа в обычной компании. Это работа в организации, которая наделена, в том числе, функцией нормотворческой деятельности – она разрабатывает правила, которые обязательны для участников проекта, для тех, кто трудится на территории инновационного центра Сколково. Мне всегда нравилась нормотворческая работа, и в этом смысле я себя могу в полной мере реализовать в нынешнем качестве.
Кроме того, всегда, наверное, важно для любого человека чувствовать, что его труд не оказывается в корзине, что он востребован, и ты реально можешь влиять на окружающий мир, пытаясь улучшить то, что в нем есть, и привнести что-то новое. Мне кажется, Сколково – это как раз тот проект, где можно себя в этом качестве реализовать.
- От кого Вам поступило предложение о новой работе?
- От Виктора Вексельберга. У нас с ним была встреча, на которой он предложил мне эту работу. Мы вкратце обсудили то, чем придется заниматься, я высказал свое видение.
Надо сказать, что сейчас, в процессе работы обнаруживаются совершенно новые направления деятельности, о которых не думалось тогда, когда я принимал решение. Например, когда я только пришел в Сколково, то курировал правовой департамент, а теперь у нас создано еще и управление интеллектуальной собственности, деятельность которого я также курирую, идет речь о создании центра интеллектуальной собственности. Это чрезвычайно интересная тема, и работа оказалась даже более увлекательной, чем мне казалось на первый взгляд.
- Из чего сейчас складывается работа?
- Как я уже говорил, в моем ведении два подразделения – правовой департамент и управление интеллектуальной собственности. Одно из основных направлений деятельности правового департамента – это сопровождение хозяйственной деятельности фонда. Значительную часть работы также составляет правовое сопровождение строительства будущего центра. Законодательство в этой сфере комплексное, весьма разветвленное, поэтому возникают самые разнообразные проблемы, касающиеся создания объектов недвижимости и инфраструктуры.
Еще одно важное направление работы – это нормотворчество. Фонду Сколково предоставлено право издавать так называемые правила проекта. Они обязательны для лиц, участвующих в реализации проекта Сколково, и представляют собой совокупность документов. Уже сейчас действует относящийся к правилам проекта документ, устанавливающий порядок присвоения и утраты статуса участников проекта. В ближайшем будущем планируется разработка целого ряда других документов. Это и порядок предоставления грантового финансирования, и правила деятельности в инновационном центре Сколково, и порядок использования инфраструктуры на его территории. Предстоит разработать весьма значительное число документов, и я надеюсь, что большая часть из них будет принята в этом году.
Следующий блок работы – это взаимодействие с государственными органами по вопросам совершенствования законодательства, начиная от мониторинга применения законодательства в центре, заканчивая предложениями по его корректировке.
Ряд наших предложений уже поддержан. В частности, готовятся поправки в налоговое и таможенное законодательство, уточняющие и дополняющие набор преференций, предоставляемых участникам проекта. Но этим наша работа не ограничивается. Я стараюсь по мере сил участвовать и в работе над другими законопроектами, связанными с совершенствованием законодательства в области инновационной деятельности.
- Чем занимается управление интеллектуальной собственности?
– Прежде всего, оно оказывает участникам проекта комплексный набор услуг: помощь в подаче заявок на выдачу патента, в регистрации товарного знака, в организации текущей деятельности участников проекта, например, в составлении договоров между работодателем и работником, выполняющим исследовательскую, научную деятельность, которая может повлечь за собой создание охраноспособных результатов интеллектуальной деятельности. Очень важно, чтобы работодатель в полной мере обеспечил свои права на результаты такой деятельности, если они были созданы в рамках служебного задания, и управление оказывает участникам проекта содействие в этом.
В чуть более отдаленной перспективе мы планируем предоставлять услуги, которые в России практически никто не оказывает. Речь идет о помощи компаниям в разработке стратегии по охране интеллектуальной собственности и о так называемой патентной аналитике. Я имею в виду оказание услуг по патентному картированию.
На Западе уже получила распространение модель предоставления информации о патентах в виде различных графиков, схем и карт. Эта информация позволяет сделать вывод о том, какие научные направления на данный момент востребованы рынком, какие устарели, какие ниши рынка уже плотно заняты индустриальными лидерами, какие еще остаются более-менее свободными. Эта информация позволяет корректировать исследовательскую работу, делать исследование коммерчески ориентированным. С ее помощью можно также осуществлять поиск партнеров по исследовательской деятельности.
В целом, патентная аналитика находится на стыке права и технологий. Мы планируем развивать оказание этих услуг с учетом лучшего международного опыта, и уже ведем переговоры на этот счет с крупными транснациональными корпорациями, которые являются лидерами в этой сфере. Я надеюсь, что в итоге будет сформирован пул технических специалистов, которые будут заинтересованы в повышении своей квалификации, в обучении такого рода методикам. Мы рассчитываем, что в течение ближайших полутора-двух лет такие специалисты пройдут обучение, затем придут к нам на работу или будут помогать нам в оказании этих услуг в качестве привлеченных экспертов.
- Когда начнется оказание этих услуг? Будет ли взиматься плата за них?
– Мы начали оказывать участникам проекта определенный набор услуг с 20 июня, причем на безвозмездной основе. Я не вижу причин, почему мы должны это делать возмездно, во всяком случае, на первом этапе нашей работы. Собственно говоря, Фонд "Сколково" и создан, в том числе, для оказания сервисных услуг участникам проекта, причем на условиях лучших, нежели предлагает рынок
Конечно, в перспективе, если мы говорим о развитии сервисов в области интеллектуальной собственности, возможно, некоторые услуги будут оказываться на возмездной основе. Среди них я вижу, например, поиск потенциальных покупателей лицензий, патентов, принадлежащих участникам проекта. Но об этом говорить еще рано, это сюжет для следующего года.
То же самое можно сказать и о патентном картировании. В самом общем виде оно может быть безвозмездным, но глубокие аналитические исследования требуют уже серьезных ресурсов, поэтому, возможно, они будут оказываться на возмездной основе. Но в любом случае их стоимость будет ниже, чем рыночная стоимость такого рода услуги.
- Вы закончили формировать команду?
- В правовом департаменте штатная численность составляет 6 человек, в управлении интеллектуальной собственности – три. Вместе со мной и помощником – это 11 человек. Из них около половины имеют степень кандидатов юридических наук, то есть это люди, имеющие как большой практический опыт, так и хорошую теоретическую подготовку. Все они пришли из разных сфер. Кто-то – из адвокатского бюро, кто-то пришел с государственной службы, кто-то – из крупных корпораций.
Все эти люди друг друга более чем удачно дополняют. У нас чрезвычайно разноплановая работа, приходится погружаться в самые разнообразные отрасли права – гражданское, административное, налоговое, таможенное, градостроительное, земельное, бюджетное. Все эти отрасли специфичны, и поэтому обязанности между сотрудниками распределены таким образом, что каждый из них ведет определенные направления.
Процесс формирования команды не завершен, он будет продолжаться. Я думаю, будет расти численность управления интеллектуальной собственности. Предполагается, что в перспективе оно выделится в Центр интеллектуальной собственности, где будут работать не только юристы, но и технические специалисты. И поиск юристов тоже, пусть и не спеша, но мы продолжаем. Как я уже сказал, численность у нас маленькая, поэтому каждый сотрудник везет на себе достаточно тяжелый воз, испытывает большую нагрузку, особенно на этом этапе, когда необходимо подготовить значительное число документов. Хотя мы, конечно, пользуемся и услугами консультантов там, где это необходимо, там, где мы не можем, в силу объема работы, справиться своими силами.
- Разочаровавшихся членов команды еще не было?
- Не было и, надеюсь, не будет. Я периодически спрашиваю, не жалеет ли никто о том, что стал заниматься этим проектом. Говорят, что нет, не жалеют.
- Вы кого-нибудь из своих бывших коллег из арбитражного суда не планируете переманить сюда?
- Не планирую. Тех, кого я хотел взять, я уже взял. Я думаю, что нужно искать новые таланты. Это слишком простой путь – воспользоваться теми, кого ты уже знаешь, к тому же те, кто являются действительно очень ценными, профессиональными сотрудниками, нужны на том месте, где они сейчас работают. Поэтому для меня даже есть какой-то вызов в том, чтобы найти новых талантливых специалистов.
- Если взять направление интеллектуальной собственности, то специалистов высокого уровня очень немного. Это может быть для центра проблемой?
- Это действительно так, хотя бы потому, что у нас вообще не так много людей занимается профессионально интеллектуальной собственностью. Даже количество юридических фирм, которые специализируются на этих вопросах, во много раз меньше, чем фирм широкого профиля. Но с другой стороны, все специалисты как на ладони, они все известны, и выбор понятен.
Но я, кстати, пока очень доволен, как у нас начинает работать управление интеллектуальной собственности, и рассчитываю, что в управлении мы сможем вырастить своих специалистов самого высокого уровня.
- В одном из своих интервью Вы говорили, что фонд сформирует свою политику в области интеллектуальной собственности. Она будет зафиксирована в каком-то конкретном документе?
- Да, такая политика, бесспорно, будет, но не в виде какого-то отдельного документа – это будет часть большого документа, регулирующего широкий спектр отношений. Я уже говорил о правилах деятельности на территории инновационного центра Сколково, о том, что такой документ разрабатывается и будет включать, в том числе, и положения, касающиеся интеллектуальной собственности.
По сути, мы планируем описать правила оборота прав на объекты интеллектуальной собственности на территории центра. Содержание этих правил мне в целом понятно. Однако нам еще предстоит уточнить детали. Уверен, что будут еще обсуждения на эту тему и с участниками проекта, и с нашими ключевыми партнерами. Нам интересно их мнение на этот счет, поскольку, в конце концов, мы работаем для них.
Принципиальным для нас является то, что права на результаты интеллектуальной деятельности, созданные в Сколково, должны принадлежать участникам проекта. Мы это определили в качестве отправной точки для наших дискуссий.
Надеюсь, что к концу лета эти правила будут готовы, и можно будет уже более подробно поговорить об их содержании.
- Сейчас у нескольких десятков компаний есть статус участника проекта, около трети из них уже получили финансирование, отбор заявок по-прежнему продолжается. Есть мнение, что у очень многих претендентов возникают проблемы при оформлении этих заявок. Действительно ли это такая сложная процедура? Какие самые распространенные ошибки совершают претенденты?
- Процесс подачи заявок, действительно, продолжается. За все время существования Сколково к нам, наверное, поступило уже около 500 заявок. Статус участника получили около 70 компаний — вроде как совсем немного из числа обратившихся. Но надо иметь в виду, что в эти пятьсот входит значительное число претендентов, чьи заявки находятся в процессе рассмотрения.
В среднем статус участника присваивается в течение месяца, это не длительная процедура. Но мы работаем над проектом новой редакции правил присвоения статуса участника, в которой предполагается еще больше ускорить прохождение документов внутри фонда.
Основные ошибки претендентов, конечно, связаны с формальной стороной вопроса. Часто бывает, что устав компании не соответствует требованиям, которые предъявляет закон. Иногда компании прикладывают не те документы, которые требуются в соответствии с положением. Но мы работаем над тем, чтобы помочь претендентам. В структуре фонда создан Технопарк, где организован консультационный пункт, в котором участники проекта могут получить ответы на вопросы, связанные с применением законодательства и подачей заявки на статус участника. Там же участникам могут помочь ее правильно составить, то есть обеспечить прохождение формальной проверки. Кроме того, мы работаем над упрощением анкеты, которую необходимо заполнять при подаче заявки, и перечня документов, которые необходимо подавать. Все это учтено в проекте новой редакции положения о присвоении статуса.
- Наличие иностранного партнера – обязательное условие для того, чтобы стать участником проекта Сколково, что значительно уменьшает для многих компаний шансы попасть в проект. Предполагаете ли Вы как-то изменить это условие с тем, чтобы сделать проект более доступным для отечественных исследователей?
- Пока проблема эта осталась, так как действует старое положение, но, как я уже говорил, почти готов проект новых правил, в котором мы предлагаем несколько иной подход. Очевидно, что не столь важно, чтобы в проекте участвовал человек, имеющий паспорт иностранного гражданина. Важно, чтобы лица, которые составляют команду проекта, имели международное признание в исследовательской среде. Авторитет тех людей, которые будут двигать проект, должен быть таким, чтобы эксперты, оценивающие заявку, поверили: проект действительно может быть конкурентоспособным в международном масштабе.
- Участники Сколково пользуются налоговыми льготами и льготами по уплате страховых взносов в социальные фонды, но в отношении последних есть проблема, касающаяся их предоставления. Как ее решить?
– Действительно, в силу закона участники проекта имеют возможность выплачивать страховые взносы по пониженным тарифам, а именно в размере 14% фонда оплаты труда. Но процедура предоставления этой льготы, на мой взгляд, описана достаточно неоднозначно.
Одно толкование предполагает, что компания имеет право пользоваться льготой автоматически, с момента получения статуса. Другое возможное толкование – компания имеет право на льготу только после того, как налоговый орган установит соответствие компании критериям по выручке (не более миллиарда рублей в год) и по прибыли (не более 300 млн руб. в год) или только по прибыли. При этом сама процедура установления налоговым органом этого соответствия в законе никоим образом не описана. Поэтому мы хотели бы, чтобы указание на эту процедуру было исключено из закона, и компании автоматически, с момента получения статуса, пользовались правом выплачивать страховые взносы по пониженным тарифам.
Думаю, в будущем требует обсуждения вопрос и о том, насколько уместно устанавливать такого рода ограничения по выручке и прибыли для цели уплаты страхового взноса по пониженным тарифам. Например, уже сейчас компании, работающие в сфере IT, имеют льготы по страховым взносам независимо от размера выручки и прибыли, вносятся изменения и в налоговое законодательство. Получается, зачастую для ряда компаний, находящих за пределами Сколково, формируется налоговый режим, предполагающий больше льгот. Поэтому, полагаю, нужно внимательно следить за тем, чтобы налоговый режим инновационного центра Сколково оставался лучше, нежели общий налоговый режим, и своевременно реагировать на изменяющееся налоговое законодательство. Если же налоговый режим в Сколково останется неподвижным, а за пределами центра он будет меняться в сторону либерализации, может так статься, что сколковский режим окажется менее выгодным, чем общий.
- Мы затронули два конкретных вопроса, касающихся изменения правового режима функционирования "Сколково", но в своем предыдущем интервью Вы говорили о том, что новаций может быть гораздо больше – и на уровне правил, которые устанавливает фонд, и на уровне законодательства. Как идет процесс определения актуальных проблем, которые требуют изменения нормативной базы? И может ли он быть закончен?
– Я думаю, этот процесс вряд ли может быть доведен до конца. Конечно, в течение этого года нам предстоит принять огромный массив документов, и в целом сформировать в широком смысле правила проекта Сколково. Но я не думаю, что дальше все должно находиться в состоянии статики. Жизнь будет в любом случае меняться, необходимо будет вносить какие-то коррективы. К тому же активная деятельность, например, на территории Сколково, то же использование инфраструктуры, начнется только в 2014 году. И быть может, практика покажет, что те правила, которые нам кажутся верными сейчас, на самом деле требуют корректировки.
Если говорить об изменении законодательства, то, мы, конечно, в целом представляем, что стоит изменить, но это не значит, что завтра не появятся новые темы для обсуждения. Когда я говорил чуть ранее о дальнейшем стремительном изменении налогового законодательства, я постарался проиллюстрировать на конкретном примере, что изменение правового поля за пределами инновационного центра может оказывать непосредственное воздействие и на само Сколково.
Для меня это, кстати, стало любопытным открытием. Широкое распространение получила идея о том, что территория Сколково – место для апробации новых идей и решений, в том числе правового свойства, которые в дальнейшем можно будет распространить на всю Россию. Но, как оказывается, может быть и обратная связь: изменение законодательства применительно ко всей территории России может оказывать воздействие и должно оказывать воздействие на режим, который существует в Сколково.
- Есть еще один аспект обособленности Сколково – организационный. Действительно ли для центра будут созданы своя собственная налоговая инспекция и полиция?
- Да, речь идет о том, что будет создана налоговая инспекция, где будут учитываться компании-участники проекта. Но смысл ее появления будет только тогда, когда эти компании будут физически находиться в Сколково. Сейчас пока неразумно обязывать их вставать на учет в какую-то определенную налоговую инспекцию с учетом того, что они разбросаны на территории от Москвы до Владивостока.
Но сама идея создания налоговой инспекции, на мой взгляд, разумна. Я ее всячески приветствую, так как особый налоговый режим, который будет существовать в Сколково, потребует и выработки определенной практики его применения, и, конечно, эта практика должна быть единообразной. Поэтому при наличии единой инспекции, где будут собраны специалисты, ежедневно работающие именно со "сколковскими" правилами, будет достигнута большая эффективность в плане организации взаимоотношений между налогоплательщиком-участником проекта и налоговым органом.
Что касается своей собственной полиции, то это некое преувеличение. Речь пойдет о создании особого подразделения в рамках Министерства внутренних дел, которое будет обеспечивать выполнение функций полиции на территории Сколково.
- О каком-то особом ОВД?
- Может быть. Но пока наши переговоры на этот счет с МВД находятся на ранней стадии, и не двигаются активно из-за реорганизации самого ведомства. Думаю, предметно об этом можно будет говорить в следующем году.
- Следующий вопрос касается методики контроля в отношении участников проекта в плане расходования ими предоставляемых денег. Есть ли у Вас какие-то представления о том, какой должна быть ее конфигурация, базовые принципы?
- Я думаю, методика должна быть либеральной, но эффективной. Необходимо найти разумный баланс в этом.
Вообще я вижу два направления контроля – контроль за грантополучателями и контроль над участниками проекта. Естественно, механизмы контроля в одном и другом случае должны быть различные.
Если говорить о грантополучателях, то здравый смысл подсказывает, что фонд, который предоставляет денежные средства участникам проекта, должен следить за тем, чтобы эти средства эффективно расходовались. Формы контроля в отношении них описаны в нашем грантовом соглашении. Это, по сути, два вида контроля: финансовый и технологический.
В рамках финансового контроля мы должны установить, что компания израсходовала средства в соответствии с тем целевым назначением, которое описано в грантовом соглашении. А технологический контроль должен зафиксировать, что компания выполнила те мероприятия и достигла тех результатов, которые были предусмотрены грантом.
Кроме того, технологический контроль включает в себя и мониторинг актуальности самого проекта, который реализует компания. Если вчера, например, она получила финансирование, и эксперты решили, что ее проект является инновационным, то есть он заслуживает того, чтобы получить денежные средства и развиваться, то, к примеру, завтра оценка может быть уже другой. После завершения первого этапа проекта его анализ может показать, что за этот период компания отстала, совершен прорыв кем-то другим в этом направлении, и проект утратил свою перспективность.
Формы контроля в отношении грантополучателей, которые сейчас разработаны, конечно, не догма. Они подвижны, даже уже претерпели изменения с декабря, когда были заключены первые договоры, стали более либеральными и более детально прописанными.
Есть еще и другой аспект. Далеко не все компании получили финансирование. Но это не значит, что они не должны быть объектом контроля, ведь статус участника предполагает наличие налоговых и прочих льгот, преференций, которые даются не просто так, а в связи с тем, что компания берет на себя обязательства осуществлять исключительно исследовательскую деятельность. И, конечно, мы должны быть уверены, что компания-участник проекта ведет именно такую деятельность.
Как вести мониторинг за теми, кто не получает финансирования? Это непростой вопрос, на который мы сейчас ищем ответ. Мы хотим, чтобы формы отчетности были не обременительны для участников проекта. Если можно так сказать, эти формы должны быть в чем-то инновационными. Под инновационностью я понимаю их простоту и в то же время информативность. Изучив эти формы камерально, мы должны с высокой степенью достоверности понять: тем занимается компания или не тем.
Все это мы также хотим отразить в правилах деятельности на территории инновационного центра, о которых я уже говорил. И я уверен, что и наши ключевые иностранные партнеры ждут появления этого документа, потому что хотят четко понимать, что их ждет в Сколково.
- Возвращаясь к словам про эксперимент, в рамках которого в Сколково создаются элементы нормативной базы, которые могут быть примерены на всю страну… Вы сказали о том, что приходится заниматься обеспечением строительства целого города и не очень лестно охарактеризовали законодательство о строительной деятельности. Не чувствуете себя уже экспертом, не представляете, как его надо упростить?
- Думаю, что здесь задачу нам должны ставить те, кто занимается строительной деятельностью — технические специалисты, строители.
Действительно, фонду предоставлены широкие полномочия в плане сопровождения строительной деятельности на территории Сколково, например, дана возможность выдавать разрешения на строительство, разрешения на ввод объектов в эксплуатацию, много других документов, имеющих, по сути, публично-правовую природу. На мой взгляд, здесь очень важно не воспроизводить ту систему регулирования, которая существует за пределами Сколково. Очень велик соблазн… Нет ничего проще, как скопировать то, что уже существует, пусть даже неэффективно работающее, но, во всяком случае, вроде надежное.
Но, на мой взгляд, не стоит искать легкого пути. Необходимо поискать оптимальную модель регулирования в этой сфере. Почему бы не изучить зарубежный опыт, и если есть возможность, в каких-то пределах его имплементировать? Для этого у нас есть все возможности.
- Несколько недель назад появились правительственные инициативы о создании в России двух новых форм юридических лиц – инвестиционных товариществ и хозяйствующих товариществ. Это скажется на Сколково?
- Непосредственно к инновационному центру Сколково и к фонду Сколково это отношения не имеет. Но к инновационной среде имеет, бесспорно, поскольку эти организационно-правовые формы необходимы для более эффективной организации деятельности компаний, осуществляющих исследовательскую деятельность. Эти изменения в законодательстве направлены на облегчение доступа венчурного капитала в компании, занимающиеся инновационной деятельностью. Они предполагают появление инструментария, который, должен заинтересовать венчурные компании вкладывать свои средства в российские инновационные компании и привлекать средства частных инвесторов по правилам российского законодательства.
- В Сколково должен разместиться специальный суд, который будет заниматься спорами по вопросам интеллектуальной собственности. И судя по информации, которая витает в юридическом сообществе, оно никак не желает перестать ассоциировать Вас с судебной деятельностью, и многие прочат Вас в председатели этого суда. Можете Вы опровергнуть или подтвердить существование таких планов?
– Фонд Сколково принял решение о содействии в строительстве здания такого суда, если будет принят соответствующий закон и принято решение о размещении суда в Сколково. Будут выделены необходимые площади, быть может, здание будет возведено за счет средств, выделенных на строительство инновационного центра. Причем, я думаю, с учетом того, что будущий город – это не просто город, а город, где должны быть использованы все современные технологии, город будущего, то можно будет создать и суд будущего в технологическом плане.
Но, на мой взгляд, если говорить о реальных сроках создания этого суда, то, на мой взгляд, суд может заработать не ранее 2013 года.
А что касается вашего последнего вопроса, про председателя, то я опроверг бы такого рода слухи.
- А когда собираетесь переехать на работу в Сколково?
- Фонд планирует перебираться в Сколково, но для этого на его территории должна быть создана необходимая инфраструктура. Первый проект – это строительство так называемого здания-куба, где, собственно говоря, и будут размещаться сотрудники фонда или, во всяком случае, их значительная часть. Мы рассчитываем, что в это здание мы сможем переехать в следующем году.
Иван Слепцов, Наталья Шиняева
