Как думают следователи, именно $1,5 млн потребовал председатель правления “Росбанка” Владимир Голубков у одного из клиентов, чтобы пролонгировать кредит на щадящих условиях. Заемщик, основной долг которого составлял $80 млн, согласился дать денег, одновременно заявив на топ-менеджера в полицию. На этой неделе Голубкова вместе с другой сотрудницей банка, которая вроде как была посредницей на безвозмездной основе, задержали, а суд отправил обоих под домашний арест.
На оперативную видеозапись, выложенную в интернет, момент получения Голубковым последнего транша в 5 млн руб. не попал. Человек с камерой входит в председательский кабинет, когда там уже работают несколько правоохранителей. Голубков внешне спокоен, на пачки денег, лежащие на столе, внимания не обращает, а руки старается держать в карманах или за спиной. Предоставленный общественности вариант съемки оставляет всем сторонам конфликта изрядное пространство для маневра: может брал, а может и подкинул кто.
Вымогать $1,5 млн председателю правления одного из крупнейших частных банков России, казалось бы, незачем. Годовая зарплата Голубкова составляет не меньше $2 млн, плюс бонусы — не тот уровень. Все равно, что среднестатистического московского клерка попросить выгрузить три мешка с картошкой за “пару тыщ”. Деньги вроде и не лишние, но пиджак потом стирать себе дороже выйдет. Да и картошка ли в этих мешках? На такую сделку можно пойти из любви к приключениям.
Голубков приключения, судя по всему, не любит. Он выучился на инженера, проработал в “Росбанке” 14 лет (до этого также трудился в финансовом секторе), а после смены собственника (сейчас банк, который он возглавляет, входит во французскую финансовую группу Societe Generale) даже получил повышение.
Другое дело — его антагонист в этой истории. Андрей Ковалев брал кредит в “Росбанке” для своей компании “Авто-Престиж I”. Занимается она, вопреки названию, преимущественно недвижимостью. Ковалеву через его главный актив — “Экоофис” — принадлежат коммерческие площади по всей Москве, особенно велики его владения в районе Дербеневской набережной. Как и любой успешный девелопер (годовая выручка группы оценивается в $55 млн), он имеет зацепки в политике на городском уровне и даже отработал четыре года депутатом в Мосгордуме.
Помимо квадратных метров, Ковалев увлекается музыкой. Свою он производит в рок-группе “Пилигрим”, для которой пишет почти все песни. Того, кто назовет этот ансамбль второсортным, можно заподозрить в небескорыстной симпатии, зато их творчество всегда соответствовало конъюнктуре. Так, в год предпоследних президентских выборов у “Пилигрима” вышел альбом “Выбора нет”, в 2009-м — пластинка “Тризи$”, а дебютная запись, которая называлась “Слава России!”, предвосхитила чиновничью моду на оголтелый патриотизм.
О становлении своего бизнеса в 1990-е Ковалев сам однажды колоритно поведал в интервью газете “Ведомости”:
— Расскажите о самой смешной стрелке, на которую вам доводилось приезжать.
— Звонит однажды директор нашей егорьевской фабрики: какой-то уголовник вернулся из заключения, требует денег за то, чтобы быть нашей крышей, забил стрелку. Звоню своему другу, руководившему охраной Верховного совета…
— Откуда такие друзья?
— Человек, который производил мебель в то время, был нужен всем: мебель была дефицитом. Так вот, он говорит: "Андрюха, блин, вопросов нет, дай три машины, и я четыре своих возьму". На мой вопрос, зачем нам семь машин, отвечает: на всякий случай. Приехали в Егорьевск: суровые ребята, человек 25, в спортивных костюмах, у каждого чемоданчик, в котором лежит короткий автомат Калашникова. Конечно, другая сторона не появилась. Но мы узнали, где живет этот бандит, выбили дверь, 25 человек пописали в его квартире, предупредили каждого в доме, что башку ему открутим. После этого крышевать нашу фабрику желающих уже никогда не было.
Столкновение в одном сюжете таких далеких друг от друга по укладу сознания персонажей или, как минимум, их проекций в информационном пространстве — это конфликт откуда-то из эпохи европейского романтизма в его зените. Место действия — правое поле — тоже будто бы не случайно: плодородная почва для развития диалектики добра и зла. Не хватает только имен драматурга и постановщика.
