Должен ли разработчик программного обеспечения передавать заказчику не только права на использование программ, но и сами дистрибутивы? Что является "стандартным программным решением", а что принципиально новым ПО? Может ли "расщепление" договора заказа защитить от возврата средств при его ненадлежащем исполнении? Ответ на эти вопросы искал АСГМ, на втором круге рассматривая иск "Евросети" к "Винкор Никсдорф".
ООО "Евросеть-Ритейл" решило заказать программное обеспечение для 8000 салонов по всей России у ООО "Винкор Никсдорф", и 8 августа 2011 года стороны заключили два взаимосвязанных договора: сублицензионный договор о предоставлении права использования программного продукта (простая (неисключительная) лицензия и договор на настройку и внедрение программного обеспечения. Согласно их условиям, разработчик должен был передать заказчику права использования копий программ для ЭВМ по электронным каналам связи и установить их на оборудование "Евросети". Компания в ответ обязалась выплатить вознаграждение за переданный комплекс программ, принять и оплатить работы по его внедрению и настройке. Перечень ПО из 11 пунктов, его стоимость и сроки оплаты определялись в приложении № 1 к сублицензионному договору. Сумма вознаграждения составила €3,75 млн. "Винкор Никсдорф" свои обязательства по передаче ПО выполнило, что подтверждается подписанным актом передачи и приемки прав использования программ для ЭВМ от 8 сентября 2011 года, "Евросеть" же должна была перечислить деньги до 24 августа 2012 года. Однако к указанной дате разработчик получил лишь €2,017 млн (54 % вознаграждения, около 81,28 млн руб. по тогдашнему курсу).
Однако в ходе совместной работы у сторон возник конфликт. Претензии заключались в том, что в сентябре 2011 года "Винкор Никсдорф" передало "Евросети" права на стандартный программный продукт, но сами экземпляры (копии) ПО, то есть дистрибутивы, переданы не были. Кроме того, заказчиков не устраивали скорость и качество работы. В декабре 2011-го был подготовлен первый прототип программного обеспечения на базе решения для магазина и окончены этапы функционального анализа и технического проектирования, а в марте – июне 2012 года запущен пилотный объект с решением, обучены сотрудники "Евросети". 8 июня 2012 года заказчик направил разработчику письмо, в котором говорилось, что, если работы не будут сданы до 1 октября 2012 года, ООО "Евросеть-Ритейл" потеряет интерес к результату выполнения работ, будет вынуждено вернуть лицензию (права использования по лицензионному договору) и расторгнуть договор. 12 марта 2013 года "Евросеть" направила разработчику письмо, в котором сообщила о расторжении сублицензионного договора в одностороннем порядке в течение 30 рабочих дней с даты получения уведомления, а 17 июня предложила расторгнуть договор на настройку ПО, с чем тот не согласился и обратился в суд (дело № А40-45539/2013).
21 февраля 2014 года АСГМ рассмотрел исковое заявление ООО "Винкор Никсдорф", которое требовало взыскать с ООО "Евросеть-Ритейл" задолженность по договору о предоставлении права использования программного продукта в размере €1,906 млн (из которых €1,733 млн – основной долг, а еще €173254 – пени в рублях по курсу ЦБ РФ на дату исполнения судебного акта), а также встречный иск "Евросети" о взыскании суммы неосновательного обогащения в размере 81,3 млн руб. и процентов за пользование чужими денежными средствами в размере 5,5 млн руб. (ст. 395 ГК РФ).
Нет доказательств – нет оплаты
В тот день не повезло ни одной из сторон – решением судьи Максима Ведерникова в удовлетворении обоих исков было отказано. В п. 3.1. сублицензионного договора говорилось, что сублицензиат вправе расторгнуть его в одностороннем внесудебном порядке по собственному усмотрению, письменно известив об этом сублицензиара за 30 рабочих дней до даты расторжения договора, чем "Евросеть" и воспользовалась. "Каких-либо условий об обязанности произвести оплату по договору о предоставлении права использования программного продукта (простая (неисключительная) лицензия) от 8 августа 2011 года, в случае его расторжения по основаниям, установленным в п. 3.1., спорный договор не содержит", – указал суд.
Согласился суд и с тем, что без передачи дистрибутивов сублицензионный договор нельзя считать исполненным. Допрошенный на заседании сотрудник ООО "Евросеть-Ритейл", подпись которого стоит в акте, пояснил, что не проверял, состоялась ли фактическая передача и установка программ, а документ подписал по распоряжению руководства. "Суд пришел к выводу, что надлежащих доказательств, свидетельствующих об исполнении обязательств по передаче программного обеспечения в соответствии с условиями п. 7.2 договора в полном объеме в материалы дела не представлено, что, в свою очередь, явилось причиной неисполнения обязательств по договору на настройку и внедрение программного обеспечения в полном объеме и основанием для расторжения сублицензионного договора, в порядке предусмотренном п. 3.1 указанного договора", – сказано в решении.
Отказывая в удовлетворении иска "Евросети", суд сослался на ст. 453 ГК РФ, где говорится, что при расторжении договора обязательства сторон прекращаются. А также отметил, что полученную "Винкор Никсдорф" сумму нельзя посчитать неосновательным обогащением, что доказывают доводы, приведенные в исковом заявлении заказчика. В частности, там сказано, что разработчику, пусть и с серьезным нарушением сроков, удалось завершить лишь первый ознакомительный этап договора на внедрение – функциональный дизайн. После оплаты этого этапа "Винкор Никсдорф" без объяснения причин не приступил к выполнению следующих этапов. "Таким образом, суд усматривает, что частичная передача спорного ПО подтверждается доводами самого истца по встречному иску. Поскольку денежные средства были уплачены в качестве исполнения встречных обязательств по договору (обязательств по оплате), спорная сумма не может быть признана судом неосновательным обогащением, применительно к положениям ст. 1102 ГК РФ", – сказано в решении. Кроме того, суд посчитал, что не полученная заказчиком возможность использования ПО является следствием неполного исполнения обязательств по договору внедрения, а не по лицензионному договору. И взыскание упущенной выгоды по нему должно стать предметом отдельного судебного разбирательства. "Указанная позиция суда подтверждается материалами дела. Так, ООО "Евросеть-Ритейл" было подано встречное исковое заявление о взыскании суммы убытков по договору на внедрение ПО, которое определением от 12 августа 2013 года было судом возвращено заявителю ввиду отсутствия оснований для его принятия в качестве встречного искового заявления, предусмотренных ст. 132 АПК РФ. Названное определение было сторонами обжаловано в апелляционном и кассационном порядке. Постановлением Суда по интеллектуальным правам от 19 декабря 2013 года определение суда оставлено в силе", – указал АСГМ.
Неосновательное обогащение: было или не было?
23 мая 2014 года тройка судей 9-го ААС под председательством Ольги Чепик рассмотрела апелляционные жалобы "Евросети" и "Винкор Никсдорф". Коллегия согласилась с выводами суда первой инстанции о том, что предметом договора является не только предоставление права использования ПО, но и его непосредственная передача заказчику. "Спорный договор не может быть признан надлежаще исполненным в отсутствие доказательств передачи программного обеспечения в полном объеме", – сказано в постановлении, при этом акт приема-передачи доказательством надлежащего исполнения договора суд не посчитал, поскольку в нем о передаче дистрибутивов не сказано ни слова. Так как разработчик не исполнил условия договора, оснований для удовлетворения его иска нет, постановила апелляция.
А вот встречный иск "Евросети", наоборот, был удовлетворен. Суд счел, что в рамках данного дела допустимо применение ст. 1102 ГК РФ, в соответствии с которой, разработчик обязан возвратить заказчику неосновательно приобретенное или сбереженное имущество, а также проценты за пользование им. А также указал, что спор рассматривался именно в рамках сублицензионного договора и средства, которые "Евросеть" требует вернуть, выплачивались по нему, а не по договору внедрения. Так как сумму в 81,3 млн руб. "Винкор Никсдорф" не оспаривало и доказательств ее возврата не предоставило, суд постановил, что разработчик должен вернуть полученные средства и 5,5 млн руб. процентов.
Разработчик с вынесенным постановлением не согласился и обжаловал акты судов первой и второй инстанций в Суд по интеллектуальным правам. 15 октября 2014 года СИП их отменил и направил дело на новое рассмотрение в АСГМ, указав на необходимость установить и исследовать все существенные для правильного рассмотрения дела обстоятельства, дать надлежащую оценку доказательствам, представленным в подтверждение надлежащего исполнения обязательств сторонами сублицензионного договора в их совокупности и взаимосвязи, а также исследовать наличие условий для возникновения обязательств из неосновательного обогащения, в соответствии с требованиями закона, проверить расчет суммы неосновательного обогащения и процентов за пользование чужими денежными средствами.
Новое ПО или "стандартный продукт"?
В ходе повторного рассмотрения дела в Арбитражном суде города Москвы "Евросеть" уточнила исковые требования, пересчитав проценты за пользование чужими денежными средствами. Эта сумма была увеличена до 7,7 млн руб.
И снова суд пришел к выводу, что оснований для удовлетворения первоначального иска "Винкор Никсдорф" не имеется, с указанием на прекращение обязательств сторон после расторжения договора и на то, что без передачи дистрибутивов он не может считаться исполненным. Однако, исполняя указания суда кассационной инстанции, судья Ведерников допросил дополнительно вызванных свидетелей по делу с обеих сторон. Выяснилось, что у заказчика и исполнителя разные точки зрения относительно того, какой продукт "Евросеть" должна была получить на выходе. Так, Л. Орлов, старший разработчик "Винкор Никсдорф", пояснил, что по сублицензионному договору заказчику предоставлялся некий "стандартный программный продукт", который фактически мог бы быть использован ответчиком в соответствующей хозяйственной деятельности. Однако А. Талалыкин, директор Департамента информационных технологий ООО "Евросеть-Ритейл", и его подчиненный М. Глаголев, который руководил внедрением проекта, пояснили, что использование "стандартного программного продукта" учитывая специфику деятельности "Евросети", невозможно и не являлось целью заключения договоров. "При такой постановке вопроса спорные договоры вообще не были бы заключены, поскольку фактической целью их подписания являлось получение конечного готового к использованию программного продукта с требуемым функционалом и наполнением", – цитирует АСГМ показания свидетелей в решении, датированном 11 ноября 2015 года. Представители разработчика настаивали на том, что все же адаптировали для нужд "Евросети" некое "базовое" ПО путем "наращивания функциональности".
Суд с этим не согласился, указав в решении, что целью заключенных договоров было получение "Евросетью" права использования нового программного продукта. Сублицензионный договор и договор на настройку фактически регулируют единые правоотношения по созданию нового программного продукта и передаче прав на него, не разделяя процесс исполнения по ним. Например, в переписке, предшествующей заключению договоров, представители сторон рассматривают цену за работы и лицензии как цену по единому контракту. О взаимосвязи документов в суде кассационной инстанции говорили и представители "Винкор Никсдорф", утверждавшие, что исполнение договора на настройку является доказательством исполнения сублицензионного договора. Суд признал, что договоры в совокупности отражают суть договора заказа, а именно такая форма их заключения заказчику навязана разработчиком как некая стандартная схема. Кроме того, согласно п. 31 постановления Пленума ВС РФ № 5, Пленума ВАС РФ № 29 от 26 марта 2009 года "О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации", переработка произведения предполагает создание нового (производного) произведения на основе уже существующего. Модификация ПО путем внесения в него новых модулей является частным случаем переработки, посчитал суд. Кроме того, "Евросеть" неоднократно заявляла, что собиралась приобрести лицензию на продукт на 8000 салонов связи и "не имело смысла приобретать 8000 лицензий на стандартное решение программного продукта, поскольку стандартное решение не могло использоваться для целей ООО "Евросеть-Ритейл". Еще одно доказательство – переписка разработчика и заказчика, в которой они не могли прийти к единому мнению о составе ПО и включении в него тех или иных модулей, что тоже не говорит о продукте как о "стандартном".
Для того чтобы окончательно определить, какой же продукт исполнитель собирался передать заказчику, суд неоднократно предлагал сторонам провести экспертизу спорного ПО. "Евросеть", которая заявляла соответствующее ходатайство, представила копии переданных программ, но "Винкор Никсдорф" этого не сделал, посчитав, что в проведении экспертизы нет необходимости. А это "в соответствии с указаниями Суда по интеллектуальным правам, по мнению суда, является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении заявленных в рамках первоначального иска требований", говорится в решении АСГМ.
Нужны ли дистрибутивы?
Еще одним важным вопросом было: а передавался ли "Евросети" по факту хоть какой-то программный продукт (базовый или модифицированный) и необходимо ли было отдавать дистрибутивы, ведь предметом сублицензионного договора являются действия лицензиара по передаче "права использования результата интеллектуальной деятельности в пределах прав и способов использования, предусмотренных договором". Пункт 1.1 заключенного сублицензионного договора предусматривает, что сублицензиар за вознаграждение предоставляет сублицензиату право использования копий программ для ЭВМ, перечисленных в спецификации, и передает ему программный продукт по электронным каналам связи, далее – дистрибутив. То есть "обязанность передать программный продукт у сублицензиата существует; указанная обязанность должна была быть исполнена одновременно с передачей прав на программный продукт", сказано в решении суда.
"Винкор Никсдорф" указывало, что доказательством исполнения обязательств по договору является акт приема-передачи, но суд, изучив документ, пришел к выводу, что это не так. "В каждой из 14 позиций акта указаны слова "право на…" и название программы, право на которую передается по акту. Пункт 7.3 сублицензионного договора действительно предусматривает, что акт приема-передачи прав использования программного продукта подписывается одновременно с получением ООО "Евросеть-Ритейл" программного продукта. Тем не менее предполагаемость передачи программного продукта не освобождает ООО "Винкор Никсдорф" от самой передачи программного продукта", – указано в решении. Между тем в ходе судебного разбирательства по делу представители заказчика не раз говорили о том, что передача программного продукта не состоялась ни в момент подписания акта, ни когда-либо еще. Стороны подписали акт приема-передачи прав использования программного продукта без передачи самого программного продукта, что подтверждается представленной суду электронной перепиской между ответчиком и истцом.
Верните деньги "Евросети"!
"Суд пришел к выводу, что факт передачи программного продукта в соответствии с условиями спорных договоров (стандартного, модифицированного нового) документально не подтвержден, фактически система (программный продукт, стандартный программный продукт, программное обеспечение и т. п.) не была передана в объеме и форме, пригодных к фактическому использованию, не была установлена, настроена, запущена и введена в эксплутатцию, не прошла какое-либо тестирование, в хозяйственной деятельности ответчиком по первоначальному иску не использовалась, какого-либо результата интеллектуальной деятельности, пригодного к использованию в хозяйственной деятельности ООО "Евросеть-Ритейл", в соответствии с целями заключенных договоров, последним не получено. При таких обстоятельствах, требования о взыскании суммы задолженности по сублицензионному договору от 8 августа 2011 года, а также суммы договорной неустойки, не могут быть признаны обоснованными. Таким образом, требования ООО "Винкор Никсдорф", заявленные в рамках первоначального иска, подлежат отклонению в полном объеме", – делает вывод судья Ведерников.
Что же касается встречных исковых требований, то, поскольку суд установил, что спорный сублицензионный договор не может быть признан надлежаще исполненным, а после был расторгнут, полученные по нему 81,3 млн руб. являются неосновательным обогащением ООО "Винкор Никсдорф" и должны быть возвращены "Евросети". Взыскал суд и запрошенную сумму процентов за пользование чужими денежными средствами, полностью удовлетворив встречный иск.
Чем интересен спор
Значимость дела для судебной практики оценили эксперты "Право.ru". "В судебном решении сделано два вывода, важных для последующей судебной практики: для исполнения лицензионного договора при передаче прав использования программы для ЭВМ необходима передача дистрибутива, и договорные схемы компаний – разработчиков программ по заключению лицензионных договоров на стандартный продукт с последующей донастройкой могут трактоваться как заключение договора заказа на программу ЭВМ с последующей передачей прав использования на новую модифицированную программу заказчику, если это следует из сути отношений", – комментирует Анастасия Тараданкина из коллегии адвокатов "Делькредере", которая в данном процессе выступала на стороне "Евросети".
По ее мнению, до настоящего времени в судебной практике не было высказано однозначных мнений о том, можно ли считать лицензионный договор исполненным, если права на программу ЭВМ переданы (подтверждено актом), но не передан дистрибутив. В отличие от таких результатов интеллектуальной деятельности, как, например, художественное произведение, произведение искусства, которые находятся в публичном доступе и, соответственно, можно использовать, программу ЭВМ невозможно использовать без передачи дистрибутива или получения удаленного доступа к нему. Эту специфику учли суды в настоящем деле. В постановлении кассационной инстанции СИП указал, что "передача объективного выражения программного продукта подразумевается совместно с передачей права использования", то есть является необходимым для признания лицензионного договора исполненным со стороны лицензиара. К этому же выводу пришел и суд первой инстанции в новом решении.
Вторая проблема заключается в том, что на практике компании-разработчики программ часто продают заказчикам сначала лицензию на существующую стандартную программу, потом – по отдельному договору дорабатывают ее до нужд заказчика (фактически разрабатывают новую программу на базе своей стандартной). Они навязывают такую договорную схему заказчикам, чтобы получить гарантированную большую часть прибыли на входе в проект (за якобы передаваемую лицензию на стандартный продукт), сняв с себя риски, связанные с неразработкой заказанной модифицированной версии. Такая схема была использована истцом в настоящем деле. Суд оценил данную договорную схему, исходя из цели заключения взаимосвязанных договоров (лицензионного и на настройку), и пришел к выводу, что договоры направлены на разработку и получение прав использования на новый модифицированный продукт. Так как не были переданы ни дистрибутив на стандартный продукт, ни дистрибутив на модифицированную программу ЭВМ, суд отказал истцу в иске о взыскании задолженности по лицензионному договору.
Павел Катков, старший партнер юрфирмы "Катков и партнеры", не уверен в том, что результаты данного спора можно использовать во всех аналогичных делах, поскольку считает, что значение факта передачи результата интеллектуальной деятельности зависит от вида объекта, условий договора, а также обстоятельств и формы передачи. "Так, если бы речь шла не о ПО, а, скажем, об общественном объекте (например, литературном произведении), значение передачи конкретной разработки (в случае с ПО – ядра, программного кода) было бы значительно ниже. При этом обстоятельства каждого дела имеют высокую степень индивидуальности, в связи с чем использование выводов данного дела в других, новых делах данной категории будет зависеть от их обстоятельств: о каком объекте идет спор, каковы условия договора и при каких обстоятельствах передавался или не передавался акт", – считает юрист.
Александра Чиликова, младший партнер "Кульков, Колотилов и партнеры", говорит о том, что позиция суда по делу не нова. К выводу о том, что передача прав по лицензионному договору без передачи самого дистрибутива программы не является надлежащим исполнением лицензионного договора, в российской практике суды уже приходили (см., например, дело № А40-102674/2011). "Однако, чем примечательно именно данное дело, обязательства по передаче прав и настройке ПО были "расщеплены" сторонами на два договора – сублицензионный и договор на настройку и внедрения ПО – и, даже несмотря на это, суд признал исполнение обоих договоров ненадлежащим, установив, что общей волей сторон при заключении этих договоров являлась передача модифицированного программного продукта лицензиату. Такой отход от формализма продолжает положительную тенденцию в практике российских судов. Также примечателен абстрактный вывод суда о том, что обязанность по передаче программного продукта подразумевается при передаче права на использование программы лицензиату, так как в противном случае предмет сублицензионного договора "теряет всякий смысл". Подобная мотивировка может быть полезна в ситуациях, когда в лицензионном договоре обязанность передать дистрибутивов прямо не предусмотрена", – считает Чиликова.
Суд учел специфику разработки сложного программного продукта для нужд крупной компании, которая обычно состоит в модификации и доработке уже существующих программных модулей под нужды конкретного клиента, считает Олег Чунарев, юрист из "Некторов, Савельев и партнеры". "В решении содержится ряд важных позиций. Во-первых, суд по интеллектуальным правам четко указал, что передача прав на программный продукт подразумевает передачу экземпляра произведения. Арбитражный суд отказал в требованиях разработчика ПО прежде всего по мотиву того, что тот не предоставил акт приема-передачи самого программного продукта, в связи с чем лицензионный договор не может считаться исполненным. Во-вторых, суд рассмотрел дело с позиции, схожей с делами по защите прав потребителей или в договорах присоединения. Суд отметил, что разработчик является профессионалом на рынке ПО, поэтому толкование условий договоров должно осуществляться в пользу заказчика исходя из сути его фактических намерений. По мнению суда, "Евросеть" не имела интереса получить стандартный программный продукт, права на который ей были переданы, интересы "Евросети" заключались в получении лицензии на готовый продукт, модифицированный под нужды заказчика, для установки в 8000 салонов. При этом передачу тестовых образцов программы суд не счел исполнением договора. Позиция суда представляется обоснованной и востребованной российским рынком ПО, юристам компаний стоит уделять внимание актированию передачи экземпляров произведений при их удаленной разработке", – комментирует он.
