Авторы: Анастасия Тимоничева, Марина Труханова
В августе Мособлсуд снова начал рассмотрение дела "Аскар Егизеков vs "Альта-банк"". Коллегия его судей, два раза до этого удовлетворившая требования к кредитной организации о выплате $400 000 с процентами, сменилась вторично. Теперь судьи хотят изучить все возможные документы и выслушать всех, кто причастен к этой истории, так или иначе связанной с менеджером банка, ставшим фигурантом дела о мошенничестве.
17 апреля 2009 года предприниматель Аскар Егизеков положил, по его словам, в "Альта-банк" $400 000, подписав договор вклада и получив копию приходного кассового ордера. А когда спустя два года решил забрать свои деньги, то сделать это не смог. Банк утверждал, что вклада от Егизекова не было.
Эта история стала одним из двух эпизодов уголовного дела управляющего Одинцовским дополнительным офисом "Альта-банка" Игоря Гурова. Его обвиняли в мошенничестве по двум эпизодам по ч. 4 ст. 159 УК (до 10 лет лишения свободы) – в хищении денежных средств у "Альта-банка" и у Егизекова. Начато расследование было по заявлению работодателя.
В июле 2011 года Одинцовский городской суд приговорил Гурова к двум годам в исправительной колонии общего режима, а также обязал его возместить ущерб "Альта-банку" в 100 млн руб. (дело 1-3/2011). Представители банка обжаловали приговор по мягкости. Мособлсуд его отменил со ссылкой на процессуальные нарушения, дело отправили на новое рассмотрение (дело 1-707/2011). И на этом этапе прокурор отказался от обвинения по эпизоду Егизекова. "Установлено, что Егизеков лично Гурову денежные средства не передавал, объективных данных того, что указанная сумма вносилась Егизековым на счет, суду не представлено", – говорится в приговоре (копия есть у "Право.Ru").
Одним из обстоятельств, по которым прокурор отказался от части обвинений, были выводы почерковедческой экспертизы, проведенной Экспертно-криминалистическим центром при ОМВД по Одинцовскому району. Его специалисты не могли установить, кому принадлежат подписи на ордере, который должен был бы подтвердить внесение денег в кассу банка. "[Это] не представляется возможным в связи с тем, что выявленные совпадающие и различающиеся признаки малоинформативны, малочисленны и не образуют совокупностей, достаточных для решения вопроса в какой-либо положительной/отрицательной форме", – говорилось в заключении. В итоге в декабре 2011 года Гуров был осужден только по одному эпизоду, получив тот же самый срок. Судя по картотекам дел, этот приговор уже не обжаловался.
Длинный путь гражданского дела
Еще до вынесения первого приговора Гурову Егизеков начал через суд доказывать свое право на выплату $400 000 и процентов в размере $73 342. Его иск поступил в Одинцовский городской суд в марте 2011 года (дело № 2-26/2012 (2-3270/2011). А в апреле 2012-го судья Константин Москвин требования отклонил. Его решение было основано, во-первых, на показаниях двух сотрудниц "Альта-банка", которые говорили, что ордер не подписывали и вклад Егизекову не открывали. Во-вторых, на исходе второго процесса по делу Гурова, а именно на заключении экспертов. В-третьих, на неверном оформлении ордера. "[Он] не содержит расшифровок подписей, как бухгалтерского работника, так и кассира, что является нарушением порядка его оформления", – резюмировал в решении судья и сделал вывод: договор вклада не был заключен "в связи с невнесением денежных средств в кассу банка".
Но затем у этого решения начался длинный путь по вышестоящим инстанциям. Егизеков подал апелляцию в Московский областной суд, и в июле 2012 года коллегия под председательством Елены Гусевой поправила Одинцовский суд. У нее доказательная сила ордера сомнений не вызвала. Дала апелляция оценку и ссылкам суда первой инстанции на постановление о прекращении уголовного дела в отношении Гурова по эпизоду с вкладом Егизекова. "Указанное постановление не имеет преюдициального значения для разрешаемого спора", – говорится о определении Мособлсуда. В итоге с "Альта-банка" было взыскано $461 685 – сумма процентов была несколько уменьшена, так как в договоре не было их капитализации.
В Верховном суде "Альта-банку" тоже сначала не сопутствовал успех – в рассмотрении кассационной жалобы было отказано. Но затем, 5 марта 2013 года, зампред ВС Василий Нечаев принял противоположное решение, а коллегия под председательством Вячеслава Горшкова отменила определение Мособлсуда. "Выводы суда апелляционной инстанции сделаны с существенным нарушением норм процессуального права", – решила кассация, так как доводы ответчика были недостаточно исследованы. ВС также посчитал, что апелляция не уделила должного внимания утверждениям банка о подложности кассового ордера и тому обстоятельству, что счет для вклада в банке не открывался. "Судом обсуждалось заключение почерковедческой экспертизы, проведенной в рамках уголовного дела, однако информация о том, каким образом судом было получено это заключение, а также текст экспертного заключения в материалах гражданского дела отсутствуют", – говорится в судебном акте кассации. Надо провести новую экспертизу, предписал ВС. Дело по вкладу Егизекова отправилось в облсуд, но в иной состав.
Экспертизу провели в ФГКУ "111-й Главный государственный центр судебно-медицинских и криминалистических экспертиз" Минобороны. И его специалисты установили, что одна из двух подписей в ордере принадлежит Елене Павловой – кассиру банка, в суде первой инстанции утверждавшей, что не подписывала документ. В итоге апелляционная коллегия под председательством Альбины Ризиной во второй раз поддержала истца.
Но ВС это определение опять не устроило. "Суд апелляционной инстанции не учел указания суда вышестоящей инстанции, которые являлись для него обязательными, ограничившись лишь проведением по делу судебно-почерковедческой экспертизы", – констатировала коллегия под председательством Виктора Момотова. ВС посчитал, что апелляция во второй раз не уделила доказательствам банка должного внимания, оставив доводы ответчика без "правовой оценки". Дело вновь возвратили в Мособлсуд.
"Ваше решение уже два раза отменял Верховный суд… Наше решение"
Там слушания возобновились 11 августа. Дело рассматривает коллегия под председательством Аслана Хугаева.
– При заключении договора открывается счет, но ответчик утверждает, что счет не был открыт, – обратился он к Сергею Гришанову – адвокату истца.
– Мы эту позицию считаем содержащей лукавство со стороны банка, – ответил тот. – Момент заключения договора с банком определяется моментом вручения денег кассиру, который является представителем банка в этот момент. Есть соответствующая инструкция, утвержденная Центробанком. [По ней] единственный документ, который клиент получает в обмен на переданные деньги, – это экземпляр приходного кассового ордера.
– У вас какой расчетный счет был? У вас карточный счет, или вам выдавали книжку такую… сберегательную, – включился в разговор судья Евгений Кучинский.
– Нет, книжку не выдавали.
– По договору банковского вклада вам выдается какой-то документ, куда заносятся движения, книжка такая, – повторяли судьи.
– Это Сбербанк выдает сберкнижку, – не понимал Гришанов, – здесь не давали.
Далее судьи пытались выяснить, в какой момент Егизеков получил экземпляр договора на руки. Его представитель точного ответа не знал. "Я тайминг не уточнял именно момента получения договора, я могу только предположить…" – начал Гришанов.
– Тут предполагать не надо! – перебил его Кучинский. – Ваше решение уже два раза отменял Верховный суд… Наше решение.
Затем Гришанов ходатайствовал о приложении копии статьи "РБК daily", посвященной так называемым "забалансовым" вкладам – их также называют "скрытыми", или "неучтенными": сумма в общем порядке принимается от вкладчика в кассу банка, но не приобретает статуса вклада и не отражается во внутренних документах кредитной организации. По мнению адвоката, это позволяет банкам использовать "исчезнувшие" средства на свое усмотрение. Гришанов считает, что это явление напрямую относится к делу Егизекова.
Приложить статью к материалам дела судьи не позволили. Зато дали подсказку оппонентам.
– По поводу Павловой… Кто-то все-таки будет ее приглашать? – обратился Хугаев к присутствующим. Начальник юридического управления "Альта-банка" Владимир Тизин сразу отреагировал и заявил ходатайство о вызове ее на следующее заседание.
Экспертиза поменялась, показания неизменны
Новое заседание состоялось 1 сентября. Показания Павловой на нем не отличались от данных в суде первой инстанции. Она утверждала, что никаких документов по вкладам Егизекова никогда не подписывала.
– Какие-то пустые бланки, листы с подписью вы отдавали руководителю (Гурову. – "Право.Ru")? – спросил Хугаев у свидетеля.
– Нет, я такого не помню, Единственное, он брал в кассе печать минут на пять. Я уже говорила об этом в суде… – ответила Павлова.
– Гуров мог заключать какие-то договоры сам?
– Нет, этим бухгалтеры и операционисты занимаются, на которых были возложены эти полномочия, – сказала она. Между тем на договоре с Егизековым стоит подпись, визуально похожая на подпись Гурова, и есть соответствующая расшифровка.
После допроса свидетеля Гришанов ходатайствовал о вызове специалистов, сделавших заключение для Мособлсуда. Судьи отказали, сославшись на то, что выводы в заключении категоричны, никаких сомнений эксперты не выражали, а значит, и спрашивать их не о чем, в отличие от бывшего менеджера "Альта-банка". "У нас еще один товарищ без внимания остался, – заметил председательствующий, – Гуров, его нужно вызвать".
У нас не прецедентное право!
Но на заседание 9 сентября Гуров не явился. Его не смогли известить, поскольку по месту регистрации – в квартире своих родителей – бывший сотрудник "Альта-банка" не проживает. Представитель истца заявил, что не настаивает на допросе этого свидетеля. Представители ответчика свое мнение по этому вопросу высказывать не стали.
Затем Гришанов, получив слово, решил обратить внимание судей, что все "стержневые и фундаментальные вопросы" этого дела связаны с подтверждением реальности договора на открытие банковского вклада и его отличия от договора на открытие счета в банке.
– Разница договора вклада и счета в моменте заключения, – говорил адвокат. – В договоре банковского вклада его реальность подчеркивает момент передачи денег, и зачисление этих денег на счет является действием во исполнение уже заключенного договора банковского вклада. А договор банковского счета заключен в тот момент, когда клиенту открыли банковский счет…
– Является пределом ответственности банка, я правильно вас поняла? – перебила председательствующая Ирина Лихачева.
Адвокат согласно кивнул и продолжил объяснения, опираясь на положение ЦБ № 318-П от 24 апреля 2008 года. В пункте 3.4 этого документа сказано, что в подтверждение получения денежных средств кассир делает запись об этом в сберегательной книжке клиента или выдает второй экземпляр приходного кассового ордера с проставленным оттиском штампа кассы. И такой ордер у Егизекова имеется, говорил Гришанов, однако счет для вклада открыт не был, и дальнейшее движение средств никак не прослеживается.
– У нас в стране существует дефицит судебной практики по таким спорам, – продолжил адвокат, – но в одном из верховных судов субъектов мы нашли похожее дело, в котором рассмотрено…
– У нас не прецедентное право! – возразила председательствующая, но Гришанов нашел возможность завершить свою мысль:
– Я лишь хотел сказать о том, что в условиях, когда передача денег состоялась, но существуют допущенные по вине банка шероховатости в документах, неправильное исполнение служебных обязанностей, именно банк несет ответственность за действия своих сотрудников. Это защита слабой стороны договора – потребителя.
Юристы же банка вернулись к доводам о порочности ордера. Что бы там ни было с подписью кассира Павловой, согласно уже упоминавшемуся положению ЦБ на этом документе также должен быть автограф бухгалтерского работника. И Тизин напомнил, что в суде первой инстанции в качестве свидетеля вызывали специалиста Ефремову (имя неизвестно. – "Право.Ru"), которая 17 апреля 2009 года выполняла эти функции. Она подтвердила, что не оформляла ни договора, ни ордера для открытия вклада. Подпись на последнем – не Ефремовой. Предположительно, там стоит подпись Гурова, она похожа визуально. Однако тот, по словам Тизина, не имел никаких полномочий на подписание кассовых документов. На одном из предыдущих заседаний банковский юрист также говорил, что в ордере был указан текущий счет Егизекова, который ему открывался ранее. "Это нарушение. Должен быть указан счет по вкладу до востребования по правилам банка", – говорил Тизин.
А все другие обстоятельства, кроме спорного ордера, по мнению юристов "Альта-банка", свидетельствуют о том, что деньги в его кассу не поступали. Например, заключенный с Егизековым договор об открытии вклада до востребования от 17 апреля 2009 года не соответствует форме, утвержденной банком на тот момент: в нем неверно указаны реквизиты банка, нет полей с информацией о номере счета по вкладу. По мнению ответчика, это косвенное доказательство того, что операция с самого начала была оформлена неверно или договор не заключался совсем. "И даже приходный кассовый ордер был распечатан не из той базы, которую мы в тот момент использовали", – говорил Тизин.
– А доказательства этого имеются? – заинтересовался судья Хугаев.
– Текстовая форма одна и та же. Но по шрифту ясно, что ордер, который подписан Егизековым, распечатан из автоматизированной банковской системы RS-Bank, которая использовалась банком для бухгалтерских работ до 1 января 2009 года. А на момент заключения договора сотрудники перешли на программу "ЦФТ-банк". Есть документы, подтверждающие переход с одной системы на другую.
– Как бы нам не пришлось проводить экспертизу, какой бланк к какой системе относится, раз уж речь пошла о сравнении шрифтов в бланках, – заметил на это Гришанов.
Но судьи Мособлсуда заинтересовались новыми доказательствами. Рассмотрение дела было перенесено на 15 сентября. Ответчику предложено предоставить приказ от 13 января 2009 года, которым была утверждена форма договора о вкладе до востребования, а также аналогичный документ, действовавший до этой даты. Надо также привезти в суд документацию о переходе на новую систему автоматизации.
