Алексей Галоганов уже ушел с поста президента Адвокатской палаты Московской области, однако иски, связанные с его деятельностью в этой должности, продолжает рассматривать Лефортовский суд. В очередном адвокат палаты просила признать незаконным его отказ в рассмотрении дисциплинарного дела своего коллеги, которого она как доверитель заподозрила в разглашении профессиональной тайны. "Всегда всем так пишут", – рассказал о порядках в подмосковной корпорации привлеченный третьим лицом юрист.
10 июля 2014 года адвокат Альфия Музафарова подала исковое заявление к Адвокатской палате Московской области. В нем истица просила суд признать незаконным распоряжение президента палаты Алексея Галоганова (покинул этот пост в конце ноября, став первым вице-президентом), в котором он отказал возбудить по ее жалобе дисциплинарное производство в отношении другого адвоката той же палаты – Андрея Круглова. Музафарова считает, что Круглов разгласил адвокатскую тайну, которая стала ему известна в связи с исполнением заключенного между ними соглашения об оказании юридической помощи. Как полагает истица, в результате рассмотрения ее жалобы совет палаты должен был лишить Круглова статуса. Другое требование, заявленное к АПМО в Лефортовский райсуд, – 1 млн руб. в качестве компенсации морального вреда.
Это не первое дело, инициированное Музафаровой в отношении палаты. Согласно информации на сайте Лефортовского суда, только в 2014 году адвокат подала семь таких заявлений. 17 июня 2014 года она добилась признания решения совета палаты о лишении ее статуса незаконным; позже оно устояло в Мосгорсуде. В другом деле она успешно оспорила предупреждение палаты.
На заседании 2 декабря Музафарова рассказала суду, что именно она считает раскрытием адвокатской тайны со стороны Круглова. По ее словам, когда-то она работала адвокатом в Оренбурге, но была вынуждена продать квартиру и переехать в Москву из-за возбужденного в отношении нее уголовного дела. В 2010 году Музафарова начала работать в ООО "Юрцентр", где познакомилась с адвокатом Кругловым. 28 апреля 2011 года они заключили соглашение на защиту Музафаровой, вследствие чего Круглову стали известны обстоятельства уголовного преследования доверительницы. Позже он разгласил и эти подробности, и ее имя.
– Где он их огласил? – уточнила судья Елена Васильева.
– 13 октября 2013 года Круглов дал объяснения в рамках проверочного материала следователю СКР. Я об этом узнала 16 апреля этого года, а 28-го подала жалобу в адвокатскую палату. Президент палаты отказал мне потому, что прошло более года с момента нарушения. Таким образом, он не пресек нарушение, поэтому я считаю, что оно длящееся.
Помимо этого, в октябре 2014 года, уже после жалобы в адвокатскую палату, Круглов заявил к Музафаровой иск о защите чести и достоинства в Балашихинский городской суд (первое заседание состоялось вчера). "Он взыскивает моральный вред за то, что я его называю безмозглым!" – насмешливо прокомментировала истица. В иске Круглов, по ее словам, тоже разгласил адвокатскую тайну. Музафарова подчеркнула, что адвокат может это делать лишь для своей защиты, то есть если он по делу ответчик, а в Балашихинском суде Круглов выступил истцом.
Затем слово взял сам Круглов, привлеченный в качестве третьего лица. Он рассказал суду, что с 2010 года работал в "Юрцентре" вместе с Музафаровой, бок о бок. По его словам, факт уголовного преследования Музафаровой стал ему известен задолго до подписания соглашения: в "Юрцентр" не раз приходили сотрудники ФСБ, которые ее искали, и об этом знал не только он, но и другие сотрудники фирмы. Кроме того, Музафарова сама рассказывала ему о деле в неформальных беседах, поэтому, по его мнению, нельзя говорить о том, что речь идет об адвокатской тайне.
– Я в первую очередь твой бывший доверитель!– зычно перебила его Музафарова. – Неважно, кто что сказал, – есть факт моего обращения к тебе за помощью! Статья 6 Кодекса адвокатской этики – профессиональная тайна является приоритетом для адвоката!
Это был не первый случай, когда истица называла адвоката Круглова на "ты", и тот попросил судью Васильеву объявить Музафаровой замечание. Судья попросила:
– Пожалуйста, обращайтесь ко всем уважительно.
– А я его не уважаю! – заявила Музафарова.
– Тогда вам замечание.
– Помимо этого, – холодно продолжил Круглов, – как я понял, Музафарова считает разглашением тайны само упоминание ее имени…
– Ты вообще должен был молчать, а не произносить его! – воскликнула Музафарова.
– Скажите, – обратился к ней Круглов, – на сайте Оренбургского суда есть информация о вашем уголовном преследовании?
– Это никого не касается! – отрезала истица.
Адвокатскую палату Московской области представлял адвокат Николай Большаков, который огласил позицию ответчика. Во-первых, прошел срок привлечения к ответственности – шесть месяцев. Во-вторых, Круглов не нарушал адвокатскую тайну, поскольку его объяснения в рамках проверочного материала касались вопроса возбуждения против него уголовного дела по заявлению Музафаровой. Он защищался.
– Так это была проверка, а не само уголовное производство, – заметила судья Васильева.
– Это вытекает из смысла шестой статьи Кодекса профессиональной этики, – так Большаков обосновал свою точку зрения.
Затем опять вступил Круглов. По его словам, иск хоть и адресован адвокатской палате, но по сути дела все претензии – лично к нему. Он заметил, что суд не может определять, были ли нарушения в действиях третьего лица, это была бы некорректная преюдиция. А президент палаты не имеет прямого отношения к делу.
– Верно, – согласилась Васильева, – ведь комиссия должна этим заниматься. Между тем жалоба Музафаровой даже в комиссию не дошла. Президент не разбирался, было нарушение или нет. Как, по-вашему, гражданин должен бороться за свои права, если он считает, что они были нарушены?
– Они сказали, что всегда всем так пишут, – вставил Круглов, очевидно имея в виду АПМО.
"Поэтому у нас в производстве столько дел с их участием", – пришла к выводу судья перед тем, как уйти в совещательную комнату. Вернувшись, она огласила свое решение: признать распоряжение президента АПМО незаконным и обязать органы палаты рассмотреть жалобу Музафаровой. В требованиях взыскать 1 млн руб. за моральный вред судья отказала.
В тот день этот иск стал не первым к АПМО, который рассмотрела судья Васильева. Ранее она удовлетворила требования заявителя, который хотел добиться рассмотрения в палате дисциплинарного дела в отношении своего бывшего адвоката Олега Колесникова. Он, по утверждению истца, принебрег своими обязанностями, защищая доверителя в уголовном деле. Одним из аргументов ответчика была недавняя смена главы палаты, после которой производство в отношении адвоката было возобновлено. То дело палата проиграла (подробнее>>). Всего в 2014 году, судя по данным на официальном сайте, Лефортовский суд зарегистрировал 14 исков к АПМО. Многие из них касались вопроса законности повышения вступительных взносов (подробнее>>).
