Сегодня члены президентского совета по развитию гражданского общества и правам человека, чиновники и адвокаты обсудили дополнительные гарантии их независимости: ответственность за вмешательство в адвокатскую деятельность, грядущие законопроекты, которые могут ее дополнительно усложнить, и острый вопрос денежной компенсации, который ставит многих российских адвокатов по их уровню дохода ниже, чем казаков.
Мероприятие прошло 10 марта в здании Администрации Президента, в рамках сорок третьего специального заседания Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека на заявленную тему: "О дополнительных гарантиях независимости адвокатов при исполнении ими служебных обязанностей".
Заседание началось со вступительного слова советника Президента РФ – председателя СПЧ Михаила Федотова. Он подчеркнул, что термин "служебные обязанности" не совсем корректен, и сразу обозначил основную цель мероприятия – выработать конкретные предложения по укреплению независимости адвокатского сообщества, чтобы передать их непосредственно президенту. И оперативно внес свои предложения полезных нововведений: "В каждом суде должна быть комната адвокатов, ведь аналогичное помещение есть для прокуроров. У адвокатов должна быть возможность элементарно переодеться. Почему бы не ввести адвокатскую мантию? Мы говорим о состязательности процесса: у нас судья в мантии, прокурор в форме, а адвокат часто – в чем придется. Это поспособствует и повышению престижа профессии".
Ввести ответственность за вмешательство в работу адвоката
Тамара Морщакова, председатель Постоянной комиссии по гражданскому участию в правовой реформе, рассказала о грядущих изменениях нормативно-правовых актов: "СПЧ почти два года занимается этой тематикой, чтобы понять, соблюдается ли правоприменительной практикой законодательство об адвокатуре".
Эксперт выделила два основных правовых блока, по которым совет разрабатывал изменения для конкретных актов. Первый из них касается изменений в Уголовно-процессуальном и уголовном кодексах. Хотя в ст. 18 ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре" четко указан запрет на воспрепятствование осуществлению адвокатской деятельности, ответственность за нарушение данного положения нигде не установлена. По этой причине адвокат находится в неравном положении в сравнении со следователем или прокурором. Морщакова предложила решить этот вопрос следующим образом:
"Необходимо внести изменение в статью 294 УК РФ, поменяв ее название на "Воспрепятствование осуществлению правосудия, производству предварительного расследования и адвокатской деятельности". Установить в этой статье санкцию за вмешательство в адвокатскую работу в виде штрафа размером до 80 тысяч рублей либо дохода осужденного за 6 месяцев, обязательных работ до 480 часов или ареста на 6 месяцев. Если данное преступление совершено с использованием служебного положения, то ответственность должна быть жестче – штраф от 100 до 300 тысяч рублей, либо принудительные работы на срок до 4 лет с лишением права занимать определенные должности на срок до 3 лет, либо лишение свободы на срок до 4 лет".
Кроме того, Морщакова предложила внести изменения и в административное законодательство, дополнив Кодекс об административных правонарушениях (КоАП) статьей 5.38.1 "Нарушение законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре". Положения этой статьи должны предусмотреть ответственность за действия, направленные на нарушение адвокатской тайны, непринятие мер по обеспечению безопасности адвоката и членов его семьи, имущества профессионального защитника. Предполагаемые санкции за ее несоблюдение: штраф в размере от 10 до 20 тысяч рублей для граждан и от 30 до 50 тысяч для должностных лиц.
Другие изменения в УПК
Проект, озвученный Морщаковой, предлагает изменить перечень недопустимых доказательств, который содержится в ч. 2 ст. 75 УПК РФ: "Данную норму нужно дополнить положением о недопустимости использования в качестве доказательств тех материалов, которые получены в ходе оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий в отношении адвоката (в его жилище и служебном помещении)". Речь идет о предметах и сведениях, которые входят в производство адвоката по делам его доверителей (за исключением орудий преступления). Такое предписание уже есть в п. 3 ст. 8 ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре", но его нет в УПК.
Следующая мера, о которой рассказала Тамара Морщакова, касается изменений в ст. 450 УПК: "Ее нужно дополнить частью 6, которая будет регламентировать порядок проведения обыска и осмотра у адвоката. На недопустимость нарушений при осуществлении подобных действий недавно указал в своем Постановлении КС № 33-П от 17 декабря 2015 года:
– обыск у адвоката может быть произведен только на основании судебного решения;
– изъятие адвокатского досье целиком недопустимо при обыске;
– недопустимо применение фото и видеофиксации адвокатского досье;
– в судебном решении нужно указать конкретные отыскиваемые объекты и данные, которые служат основанием для проведения обыска".
Еще одно необходимое изменение: "В ч. 3 ст. 79 УПК ("Показания свидетеля") следует добавить пункт о недопустимости допроса адвоката в качестве свидетеля об обстоятельствах, которые стали известны ему при оказании юридической помощи, за исключением тех случаев, когда он сам или его доверитель ходатайствует о таком допросе".
Затронула Морщакова и вопросы процесса доказывания: "В статью 159 УПК РФ стоит внести изменения, которые запретят отказывать адвокатам в удовлетворении ходатайств о допросе свидетелей, производстве судебной экспертизы и других следственных действиях". Самой короткой поправкой, направленной на укрепление независимости адвокатов, является уточнение в ч. 4 ст. 49 УПК: допускать адвоката в дело на основании ордера и адвокатского удостоверения.
Морщакова отметила еще одну проблему: "Адвокаты сейчас не могут защищаться, используя в полной мере свободу слова, потому что с них берут подписку о неразглашении сведений, ставших известными им во время следствия". По ее мнению, подобное предписание должно относиться только к тем материалам из дела, которые действительно не подлежат разглашению. В то же время она подчеркнула: "Нельзя обязать адвоката хранить тайну о том, как нарушаются права и правовые процедуры на этапе предварительного расследования".
Одним из последних изменений первого блока является поправка в статью 401.17 УПК, которая даст возможность "обжаловать в кассационном порядке вступившие в силу решения суда тем лицам, которые ранее не обращались с жалобой на вступивший в силу судебный приговор либо обращались в кассацию по другим основаниям". "Надеемся на то, что такие предложения поддержит законодатель, потому что они во многом основаны на позициях КС РФ", – выразила надежду Морщакова.
"Указ президента подлежит отмене"
Во втором блоке Морщакова осветила вопросы, которые подразумевают внесение поправок в иные акты – например, о порядке выплат адвокатам по назначению: "До 2014 года бюджетное финансирование осуществлялось через специальную целевую строчку бюджета. Но уже больше двух лет деньги на оплату перечисляются органам следствия и судебному департаменту. Они расходуют их по своему усмотрению, не всегда целевым образом. Более того, имеется постоянный пул адвокатов, которые чаще других привлекаются в качестве защитников, сразу возникают вопросы об их качестве и добросовестности. Порой вместо защиты клиентов они оказывают помощь следствию".
Последнее, на что обратила внимание Морщакова, – это Указ Президента Медведева № 1079 от 14.07.2008, которым "в противоречие с Конституцией, международно-правовым подходом и ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре" на Минюст возложен общий контроль и надзор в сфере адвокатуры, что ликвидирует независимость адвокатского сообщества". По мнению СПЧ, указ следует отменить.
Это предложение заинтересовало заместителя секретаря Общественной палаты РФ Александра Музыкантского, который поинтересовался:
– Тамара Георгиевна, вы сказали о 5 или 6 законопроектах. А кто будет их вносить в Госдуму?
– Вопрос острый и важный, но у нас один адресат – президент, – ответила Морщакова.
– Это может сделать сам Президент РФ или Правительство по его поручению, а может и группа депутатов, – пояснил Федотов.
Вопрос денежной компенсации: "Российские адвокаты – это небогатый слой народа"
Содокладчик Тамары Морщаковой, президент Федеральной палаты адвокатов РФ Юрий Пилипенко, сконцентрировался на более остром вопросе – вопросе денежной компенсации: "Владимир Путин просил обеспечить адвокату независимость не только процессуально, но и материально. В наше суровое время это особенно важно. У нас в стране свыше 70 процентов адвокатов живут благодаря 51 статье УПК ("Обязательное участие защитника" – прим. ред.), перебиваясь с хлеба на воду. Российские адвокаты – это небогатый слой народа". Президент ФПА озвучил и конкретные цифры: "Сегодня у нас адвокат по назначению от государства получает 550 рублей за один судодень. Для сравнения – переводчику положено по закону 700 рублей в час. Месяц назад стало известно, что судебный департамент нанял в Москве казаков для охраны районных судов. За этот сугубо "интеллектуальный" труд им полагается оплата в размере 200 рублей в час. Мы не можем больше терпеть такое отношение к адвокатскому сообществу, когда казак в сутки получает больше адвоката".
Второе, о чем сказал глава ФПА, – это законопроект "об адвокатском запросе", поступивший в Госдуму в феврале: "Мы не без труда нашли компромиссный вариант, чтобы правительство направило нашу инициативу в Госдуму. Проект далек от совершенства, по этой причине я слышу недовольство от некоторых коллег, но, я повторюсь, что это был компромиссный вариант".
В конце своей речи Пилипенко затронул вопрос об адвокатской тайне: "КС в своем Постановлении провел идею о том, что отношения адвоката и доверителя могут носить преступный характер, такая формулировка не годится. Следователь может спокойно сослаться именно на эту причину в обоснование необходимости проведения обыска".
Решение КС целиком Пилипенко оценил позитивно.
– Реально ли увеличить ставки адвокатам? – спросила Морщакова.
– Мы должны не стесняться и сказать, что адвокаты ничем не хуже казаков. Необходимо установить оплату адвокатских услуг в размере 3 тысячи рублей за судодень, – ответил Пилипенко.
Дискуссия о "тайнах"
После этого среди участников заседания разгорелся целый спор по вопросу доступа адвоката к тайне. Член президиума СПЧ Игорь Пастухов подчеркнул, что в российском законодательстве перечислены 72 "тайны": от журналистской до тайны исповеди. "Какие же адвокат имеет право узнать, а какие точно не может?" Эксперт предложил дать адвокату право на доступ к тем тайнам, за разглашение которых не предусмотрена уголовная ответственность, тем самым определив единый критерий.
В своей речи Пастухов отметил и то, что за правильностью поведения адвокатов необходимо следить, но это должны делать не государственные служащие, а сами представители адвокатского сообщества.
Александр Музыкантский, заместитель секретаря Общественной палаты РФ, пояснил, что обсуждение законопроектов можно устроить и в общественной палате: "Часто бывает, что внесенный в парламент вариант закона отличается от того, который разработал изначально, например, СПЧ. У нас есть институт нулевых чтений, который поможет избежать всевозможных коллизий еще до первого чтения в Госдуме".
Еще один член СПЧ – Юрий Костанов – сделал акцент на другом моменте: "Нужно следить за образом мыслей представителей судейского корпуса. Если судья говорит: "Не тыкайте мне своей Конституцией", то, наверное, такой человек не может носить мантию. Ведь ни иностранные агенты, ни Госдеп, ни Обама, а только сами судьи подрывают свой авторитет".
По итогам заседания СПЧ до 20 марта подготовит итоговый вариант предложений по предоставлению адвокатам дополнительных гарантий независимости, который и попадет на стол к Владимиру Путину. Дальше же все будет целиком и полностью зависеть только от самого президента, который решит, какие законопроекты стоит внести в Госдуму на рассмотрение.
