Экс-судья Арбитражного суда Московской области вынесла определение по спору, который не был ей подсуден. Этим актом она сорвала одну из самых крупных приватизационных сделок Росимущества в 2015 году на 740 млн руб. В результате аукцион так и не состоялся, а судья осталась без мантии. Дисциплинарная коллегия ВС разбиралась, было ли спорное определение принято с умыслом или по ошибке.
Спор миноритариев не по подсудности
В конце декабря 2015 года судья Юлия Агальцева приняла обеспечительные меры по иску Ивана Вятченкова – одного из акционеров дочерней компании "Алросы", фирмы "Алмазный мир", к другому миноритарию Алексею Шинкаруку (дело № А41-106267/2015). Стороны спорили из-за 500 акций компании, а Агальцева запретила проводить назначенные на 30 декабря торги, где планировалось продать 52% акций "Алмазного мира", хотя эта сделка не имела отношения к спору. Их стартовая цена равнялась 740 млн руб. В этот же день ОАО "Российский аукционный дом", который должен был проводить торги, обжаловал определение Агальцевой. 10-й ААС отменил обеспечительные меры, но только в марте текущего года.
Агальцева, правда, спохватилась, что приняла к производству и вынесла постановление об обеспечительных мерах по неподсудному ей спору. В начале февраля 2016 года она передала дело по подсудности в АСГМ (дело № А40-36627/2016). Однако аукцион все равно не удалось провести, потому что судебные приставы отказались прекращать исполнительное производство по блокированию сделки (см. "АС МО заблокировал крупнейшую приватизационную сделку Росимущества").
Одно действие привело к лишению мантии
"Российский аукционный дом" обратился с жалобой к руководству Арбитражного суда Московской области, в которой указал, что действия Агальцевой были направлены на "блокирование прав РФ по распоряжению имуществом, чем был нанесен ущерб бюджету РФ в особо крупном размере". Председатель суда Александр Евстифеев обратился с представлением в областную ККС, и 13 мая 2016 года квалифколлегия оставила судью без мантии за вынесение определения по неподсудному ей делу. Агальцева решила вернуть себе полномочия и обратилась с жалобой в Дисциплинарную коллегию ВС.
На заседании 6 июля стало известно, что Вятченков 21 июля обжалует решение апелляции об отмене обеспечительных мер в АС МО. "Жалобу он подал еще 28 апреля, однако ККС Московской области на заседании в мае не обсуждала и не исследовала этот вопрос", – пояснила тогда судьям Агальцева. Она сама попросила отложить слушание, чтобы "иметь полную картину" по своему делу. Представитель квалифколлегии Юлия Артемьева возражала. По ее словам, в этом вопросе в первую очередь были важны именно действия судьи. Но ДК все же перенесла заседание на 27 июля.
Кассация 21 июля оставила в силе решение апелляции. Агальцева в самом начале заседания ДК ходатайствовала о его проведении в закрытом режиме. Она настаивала на том, что в ходе рассмотрения дела могут быть озвучены ее личные данные. Председательствующий Сергей Рудаков пообещал, что закроет заседание, если такие сведения действительно будут оглашаться.
Обеспечительные меры, чтобы "сохранить статус-кво"
Агальцева рассказала, что сомнения относительно подсудности дела у нее возникли еще при поступлении искового заявления: "Я назначила предварительное судебное заседание, чтобы выяснить все подробнее. Но на нем стороны не заявили о неподсудности спора". Экс-судья подчеркивала, что спор по существу она не рассматривала, нет доказательств и причинения ущерба ее действиями.
— Объясните с правовой точки зрения ваше решение об обеспечительных мерах, — попросил Рудаков.
— Я не знала, что акции принадлежат государству, и решила, что сделка связана с предметом иска. Хотела сохранить статус-кво до выяснения всех обстоятельств в процессе, — пояснила Агальцева.
— А вы вообще согласны с выводами вышестоящих инстанций, которые отменили ваше решение? — решил выяснить Рудаков
— Согласна, — неуверенно ответила Агальцева.
Судья Владимир Боровиков недоумевал, как спор относительно 500 акций – "зернышка" – мог как-то повлиять на огромное количество ценных бумаг – "гору", которые собиралось выставить на аукцион Росимущество. Заявительница еще раз повторила, что приняла обеспечительные меры, чтобы сохранить существующее положение.
"Человек не мог не знать, что совершает"
Отец Юлии, Владимир Агальцев, в недалеком прошлом тоже судья, выступал ее представителем. Он заявил, что нужны серьезные доказательства для оценки умысла в действиях его дочери. "Здесь же голословное утверждение, что имело место умышленное и грубое нарушение законодательства с ее стороны", – утверждал он.
Агальцев кратко зачитал характеристику Юлии: она, еще будучи студенткой, устроилась на работу в суд и прошла путь от секретаря до помощника заместителя председателя. Отец признавал, что его дочь совершила судебную ошибку, но точно не злонамеренно: "Важно разделить – умысел или не умысел. От ошибок у нас никто не застрахован. Судья – это тоже ведь человек, а не компьютер. Она работала с восьми утра до восьми вечера, ни одну субботу я ее не видел дома. С такой нагрузкой тяжело работать".
Представитель ККС Артемьева рассказала, чем они руководствовались при вынесении своего решения: "Это недобросовестность при отправлении правосудия. Стороны в один день заключили договор, расторгли, потом сразу обратились в суд без применения досудебного порядка решения спора. А судью это почему-то не смутило". По словам Артемьевой, коллегию удивило, почему Агальцева не установила, чьи права ограничиваются ее решением. Представитель ККС признает, что установить умысел в действиях судьи сложно, но она обязана была знать об исключительной подсудности: "Мы оценили ее профессиональные данные – у нее отличные показатели. Человек сидит на корпоративных спорах и не мог не знать, что совершает".
Артемьева подчеркнула, что, если собственник из-за ошибки суда не может распоряжаться свои имуществом, то это грубое нарушение, а любое подобное незаконное решение негативно влияет на всю судебную власть.
— Как вы трактуете свои действия? — поинтересовался Боровиков у Агальцевой.
— Я поторопилась, наверное, но категорически не согласна с утверждением, что совершила это грубо и умышленно, — признала изгнанная из профессии.
— Что ей двигало? Может, материальная или корыстная заинтересованность? — напоследок спросил Боровиков.
— Ничего не могу ответить на это. Доказательств у нас нет, только догадки, — резюмировала представитель ККС.
"Тройка", посовещавшись, отказала Агальцевой в удовлетворении жалобы.
