Копия договора покупки векселей на $71,2 млн, найденная в сейфе бывшего вице-президента "Траста", привела банк в суд, где он пытался оспорить сделку. Офшор, его "контрагент", возражал против рассмотрения спора в государственном суде, поскольку соглашение содержало третейскую оговорку. Тем не менее банк считал, что она не действует, ссылаясь на закон о банкротстве. Но судей Верховного суда заинтересовали совсем другие обстоятельства спора, а юрист офшора на заседании заявил, что тот и не претендует на $71,2 млн от банка. По его словам, в деле есть другой – неденежный – интерес.
Санация или банкротство – нужное подчеркнуть
Банк «Траст», который проходит санацию, с июня 2015 года оспаривает договор покупки векселей у кипрской компании Phosint Limited (Фосинт Лимитед) на сумму $71,2 млн (дело № А40-117039/2015). О его существовании стало известно во время осмотра кабинета бывшего вице-президента. Документ был датирован ноябрем 2013 года, предусматривал выплату всей суммы не позднее 29 ноября 2015 года и содержал третейскую оговорку в пользу Международного коммерческого арбитражного суда (МКАС) при Торгово-промышленной палате.
Несмотря на это, вопрос ничтожности сделки должен рассмотреть государственный суд, поскольку п. 1 ст. 33 закона о несостоятельности запрещает передавать споры о банкротстве в третейские суды, настаивал банк в своем иске. Офшор, наоборот, считал, что иск надо оставить без рассмотрения ввиду третейской оговорки. С этой позицией согласились три инстанции. Они указали, что в отношении "Траста" проводились не процедуры банкротства, а мероприятия по его предупреждению.
От частных интересов к публичным
Банк не согласился с такими выводами и подал кассационную жалобу в Верховный суд. "Траст" просил отменить все принятые по делу судебные акты и направить его на пересмотр по нескольким причинам. Так, в п. 2 и 11 ст. 189.40 закона "О несостоятельности" сказано, что иск об оспаривании сделок санируемого банка временная администрация предъявляет в арбитражный суд. Кроме того, закон о несостоятельности позволяет обжаловать сделки до возбуждения дела о банкротстве (п. 5 ст. 61.9). Судья ВС Елена Золотова сочла эти доводы заслуживающими внимания и передала дело на рассмотрение экономколлегии.
На заседании 9 агуста представитель "Траста" – адвокат Марина Рябчикова – настаивала на том, что арбитражный суд обязан рассмотреть иск банка по существу. Она отметила, что нормы закона о банкротстве направлены на защиту публичных интересов, в том числе государства. Именно оно является крупнейшим кредитором банка, ведь Агентство по страхованию вкладов в период острого дефицита капитала предоставило "Трасту" два кредита на 30 и 99 млрд рублей, напомнила Рябчикова.
Рассказала она и то, что оригинал документа в банке не нашли. Не обнаружилось и бухгалтерских записей об учете обязательства. В деле есть две копии договора: найденная в сейфе – от банка и нотариально заверенная – от «Фосинта».
– А что сейчас происходит с банком? – поинтересовалась у нее председательствующая Золотова.
– Санация еще продолжается, – пояснила представитель "Траста". – Есть публичный интерес в контроле за расходованием средств банка. Важно, чтобы именно арбитражный суд оценил доводы о злоупотреблениях, которые были допущены при заключении договора, ведь обязательства перед "Фосинтом" будут погашаться за счет господдержки.
А его представитель Александр Трушков считал, что договор вообще не будет исполняться. Он заверил, что офшор не имеет требований к банку по этому договору: он пропустил срок их подачи. Тем не менее исход этого дела важен для "Траста", уверен Трушков. «Ему нужно хотя бы в одном деле добиться признания неарбитрабельности подобных договоров, потому что у нас несколько споров, которые МКАС рассматривает по тем же основаниям», – пояснил слова коллеги другой юрист «Фосинта» Дмитрий Буланов.
– Что вы можете сказать по поводу оригинала договора? – поинтересовалась судья Рамзия Хатыпова.
– Мы не предоставляли оригинал, – ответил Буланов. – Мы полагаем, что суд рассматривал иск по тем доказательствам, которые дал ему заявитель. Вот он идет в суд и говорит: "Хочу признать договор недействительным, но у нас его нет, и я его вообще не заключал".
– Если следовать вашей логике, то и третейской оговорки нет, – заметила Золотова.
– Она есть, потому что есть документ, который обжалуется, – сказал Буланов.
– Да не документ это! – воскликнула судья.
– Я считаю, что документ... – глухо отозвался представитель "Фосинта".
– У вас есть оригинал? – снова спросила Золотова.
– Нет, – повторил Буланов. – Но наш доверитель делал экспертизу давности изготовления подписи на договоре. Мы ее предоставляли в МКАС, который заключил, что оригинал существует...
"Тройка" совещалась в течение 15 минут и в итоге направила дело на новое рассмотрение в Арбитражный суд Москвы.
