Электронный документооборот становится все более популярным. Он удобен и прост в использовании, но несет с собой и новые юридические риски. Может оказаться сложно подтвердить поставку только электронными накладными, без дополнительных бумажных документов. Именно такая задача встала перед крупным дистрибьютором фармацевтики, который подал к аптечной сети иск на 37,6 млн руб. долга по поставке. Ответчик возражал, что ничего не знает о спорных партиях. Три суда решили, что электронные документы не подтверждают факта поставки: нужно было оформлять бумажные дубликаты. Дистрибьютор с этим не согласился и дошел до ВС. На заседании экономколлегии судьи задали каверзные вопросы юристу покупателя.
Вчера, 11 января, Верховный суд разобрался в конфликте крупного дистрибьютора фармацевтики «Центр внедрения «Протек» и «Аптеки-А.в.е-1», который разгорелся из-за 37,6 млн руб. долга за проданные товары. «Протек» предъявил иск на такую сумму, а факты поставки подтвердил товарными накладными с электронной цифровой подписью (ЭЦП) представителей аптеки. Небольшая часть продаж (порядка 1 млн руб.) была оформлена традиционными бумажными документами, которые были подписаны без расшифровок и скреплены печатями аптек. Доверенностей тут не было, потому что полномочия явствовали из обстановки, утверждал истец: ведь лекарства поставлялись непосредственно по адресам аптек.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Несмотря на это, «Аптека-А.в.е-1» в суде отрицала, что получала эти партии, и уверяла, что уполномоченные сотрудники не подписывали электронные документы своей ЭЦП. Некий А. Юдинцев, который это сделал, в компании уже не работал, а указанной должности в штатном расписании нет. Неизвестно, кто выдал ему ЭЦП, но доверенности аптека не выписывала, уверял ответчик. Согласно позиции аптеки, бумажные накладные тоже подписаны неизвестно кем – ведь подписи не расшифрованы.
Первая инстанция разделила эту точку зрения и отклонила требования (дело № А40-4350/2016). На заседании апелляции юристы «Протека» попытались доказать, что электронные товарные накладные заверены и действительны: они принесли отчет удостоверяющего центра «Тензор», через который шел обмен документами. Отчет представлял собой реестр всех накладных, которые прошли через центр. Но 9-й ААС согласился с нижестоящим судом, что этого недостаточно. Согласно контракту, виртуальные накладные дублируются бумажными, поэтому без последних подтвердить факт доставки нельзя, объяснила апелляция. Полностью электронный документооборот по договору допускается с согласия обеих сторон, но истец не доказал, что ответчик был на это согласен. К тому же соглашение предписывает оформлять маршрутные листы или транспортные накладные в распечатанном виде. Их истец тоже не представил, отметил 9-й ААС. Арбитражный суд Московского округа проявил солидарность с нижестоящими инстанциями. Повторив их выводы, он добавил, что отчет удостоверяющего центра нельзя назвать первичным учетным документом и он не может подтверждать факт поставки.
"Мы просто не получали"
«Протек» оспорил эти решения в экономколлегии, чье заседание состоялось вчера. По словам его представителя Анастасии Малюкиной, суды возложили чрезмерное бремя доказывания поставки на истца. В то же время они придали слишком большое значение голословным возражениям ответчика о том, что поставки не было. Кроме того, по словам Малюкиной, три инстанции проигнорировали закон об электронной подписи. Он приравнивает квалифицированную электронную цифровую подпись к собственноручной. Все электронные накладные скреплены действительными ЭЦП, ответчик не заявлял, что они аннулированы, или похищены, или получены неуполномоченными лицами, излагала Малюкина. По ее мнению, с помощью отчета «Тензора» истцу удалось доказать, что он использовал цифровые документы. Суды посчитали, что их надо было дублировать бумажными, но тогда теряется смысл электронного документооборота, пожаловалась юрист.
О похожем споре этих компаний и мнении АС МО читайте здесь:
Что касается бумажных накладных, они оформлялись, судя по ответам Малюкиной, в качестве исключения. Доверенности к ним не прилагались, потому что товар развозился по утвержденным адресам аптек, а это значит, что полномочия принимающих явствовали из обстановки. Малюкина обратила внимание, что ответчик не заявлял о фальсификации печатей или подписей. «Что ж нам теперь, видеозапись вести? – негодовала она. – Хотя "Мы ничего не получали" – позиция удобная».
– Нормально – просто заявлять "Мы ничего не получали"? – обратилась председательствующая Екатерина Корнелюк к представителю ответчика Татьяне Серебренниковой.
– Мы не принимали товар, поэтому можем только отрицать документы и заявления оппонента, – ответила та.
– Договор действовал уже год? – поинтересовалась Корнелюк.
– Да, у нас было тесное сотрудничество, но эти конфликты его разрушили, – рассказала Серебренникова. – Мы просто не хотим платить за то, чего не получали.
По ее словам, Юдинцев не получал действительную доверенность и не мог подписывать документы.
– Значит, кто-то от вашего имени принял товар на 37 млн руб., – сердито сказал судья Иван Разумов. – А вы его не ловите.
– Ну что мы можем сделать… Насколько мне известно, подали заявление в правоохранительные органы, но не знаю, на какой сейчас все стадиии, – ответила Серебренникова.
– Зачем тогда заявлять довод, если не можете пояснить, – отрезал Разумов.
"Кто-то от вашего имени принял товар на 37 млн, а вы его не ловите"
Претензии у Серебренниковой оказались и к бумажным накладным: печати не те, не указан номер доверенности и так далее. А затем юрист перешла к электронным документам и заявила, что использовать их можно было только при согласии аптеки, но она не давала на это добро. Коллегия попробовала выяснить у юриста, использовались ли электронные накладные раньше спорного периода, но Серебренникова вновь не смогла ответить.
– У вас только отрицание, – вздохнул Разумов. – Скажите, по-вашему, электронные товарные накладные подтверждают факт поставки товара?
– Нет, потому что не подписаны электронной подписью нашей компании, – повторила представитель. – Доверенность на это не выдавалась.
А коллегия, выслушав стороны, отменила решения трех инстанций и направила дело на новое рассмотрение.
