Это было необычное заседание, для одного из самых громких политических процессов последних лет – точно. Адвокат матери юриста Hermitage Capital Сергея Магнитского Николай Горохов не кричал о заказе со стороны власти. Он вообще очень тихо говорил. Единственное, что могло напомнить о том, что этот процесс выходит за рамки простого разбирательства о гибели заключенного в СИЗО – заявленные под конец заседания адвокатские запросы на имя президента и главы МИДа.
Сегодня Тверской суд удивлял. Прежде всего, расположением сторон: обычно гособвинитель и потерпевшие сидят напротив обвиняемого, здесь же прокурор был с одной стороны, а обвиняемый — бывший замначальника московского СИЗО №2 "Бутырка" по лечебно-профилактической работе Дмитрий Кратов, — его адвокат, адвокаты потерпевших и сама Наталья Магнитская – с другой. Жена погибшего Наталья Жарикова на заседания не ходит (живет за границей). В середине за тумбой по очереди давали показания тетя Магнитского Татьяна Руденко, врач-хирург "Матросской Тишины" Александра Гаусс (которая констатировала его смерть) и начальник хирургического отделения "Матросской Тишины" Давид Гаустов. Судью Татьяну Неверову почти не было видно из-за высокого стола, заваленного томами уголовного дела.
Прокурор получил отвод со стороны адвоката Горохова ("препятствовал выяснению противоречий" в показаниях главного сегодняшнего свидетеля – Александры Гаусс — на следствии и в суде). Дело в том, что Горохов получил возражения прокурора на вопросы, адресованные Гаусс: тот посчитал их наводящими. Но судья ходатайство адвоката не удовлетворила. В деле обнаружился еще один вариант акта о смерти Магнитского, с закрытой черепно-мозговой травмой в качестве причины его гибели: "потому что я не знала, с чем связать психоз", — так объяснила это Гаусс. Окончательный вариант свидетельства (с острой сердечной недостаточностью) составлялся то ли в трех (начальник медчасти СИЗО Гаустов), то ли в шести экземплярах (Гаусс). Происхождение глубоких ссадин на запястьях Магнитского осталось неясным.
"[Он] поднял кушетку и начал бить ей о решетку, наверное, там получил ссадины на руках, [глубокие ссадины были обнаруженные на трупе, — "Право.Ru"], бегал [по камере], — так Гаусс описала состояние Магнитского, когда его доставили в медчасть, — при этом присутствовал персонал, конвой". Чуть позже она добавит, что в этой камере свободно не поместились бы и две кушетки.
По словам Гаусс, она "узнала о смерти Магнитского, когда сама ее констатировала". В момент, когда она это говорила, подсудимый резко поднял голову, удивленно воскликнул и тут же опять уткнулся в бумаги. В перерыве он сказал "Право.Ru", что "скорую" час не пускали на территорию СИЗО, а когда ее сотрудники смогли осмотреть Магнитского примерно в 21:00, то пришли к выводу, что он был мертв уже как минимум 20 минут.
- Все пять экспертиз подтвердили, что реанимационные мероприятия не проводились, — обратился Кратов к Гаусс. — Закон об оказании психиатрической помощи, если поставлен психиатрический диагноз, запрещает применять спецсредства (наручники, палки). Знали вы о таком законе?
- Нет, не знала.
- Наручники [которые надели на Магнитского после, как утверждает Гаусс, приступа психоза] относятся к спецсредствам.
После долгого выяснения (Гаусс не сразу поняла смысл термина "психо-эмоциональный") они все же пришли к выводу, что по прибытии в СИЗО Магнитский получил физическую и психо-эмоциональную нагрузку, однако помощь ему все же не оказали.
- Я не расценила его состояние как опасное для жизни, до прибытия психиатрической помощи не вводились препараты, чтобы не ввести в заблуждение психиатрическую помощь, — сказала она ранее.
- Сколько ждали? – спросил Дмитрий Харитонов, адвокат жены Магнитского.
- Не знаю. – Поставив диагноз и вызвав психиатров, она ушла.
Когда ее допрос уже подходил к концу, Горохов, который не исчерпал запас вопросов (многие из них были сняты монотонным речитативом судьи Неверовой) заявил, что Гаусс должна остаться в зале – к ней могут быть вопросы во время допроса ее начальника.
- Всего хорошего, до свидания, — напутствовала ее судья, проигнорировав слова адвоката, за что получила от него отвод, который пять минут спустя отклонила.
Допрос начальника хирургического отделения "Матросской Тишины" Давида Гаустова оказался не в пример короче: час против трех. Он так же, как и его подчиненная, заявил, что ни с кем не советовался по поводу Магнитского и "всю вину берет на себя". За несколько месяцев до гибели юриста он осматривал Магнитского и обнаружил у него желчекаменную болезнь, однако уговорил его не делать операцию в СИЗО. По его словам, тогда подсудимый надеялся вскоре выйти на свободу и уже там сделать более безопасную операцию. Отвечая на вопросы Горохова, он вынужден был признать, что Гаусс не должна была оставлять Магнитского в боксе без присмотра, а напротив обязана была дать ему обезболивающее.
А закончилось заседание замечанием адвокату за неподобающее поведение. Он попросил судью озвучить статью закона, запрещающую представителю потерпевшего ссылаться на показания свидетелей, допрошенных судом.
