В Таганском районном суде 16 и 17 января продолжался допрос обвиняемых в мошенничестве и отмывании денег (ст. 159 ч. 4; ст. 174.1 ч. 3): бизнесмена Александра Хейфеца, директора компании "ИстЛайн Капитал" Валентины Трусовой и бывшего руководителя московского филиала "Носта-банка" Игоря Волкова. Теперь обвиняемые смогли детально изложить схему сделок, которая для них закончилась скамьей подсудимых. Обвиняемые свою вину не признают, а Хейфец настаивает на том, что дело было заведено по заказу бывшего партнера по сделке, председателя совета директоров "Носта-банка" Анара Ахмедова.
Дело в отношении Волкова и Трусовой было заведено в сентябре 2010 года, а в мае 2011 был привлечен в качестве обвиняемого и Александр Хейфец. Изначально обвинение представляла Генеральная прокуратура, потом дело спустили на районный уровень. Уже сменился судья и несколько прокуроров. Сейчас дело ведет судья Наталья Коновалова.
"Все решения принимал Ахмедов"
Хейфец давал показания первым, допрос продолжался несколько заседаний.
Согласно его трактовке событий, в конце сентября 2008 года он предложил Ахмедову, чтобы "Носта-банк" приобрел акции энергокомпании ТГК-4, основным акционером которой является группа "Онэксим". По этим акциям ожидалась оферта, и была возможность получить прибыль и поделить ее. Ахмедов согласился. Посредником в проведении сделки выступила компания "ИстЛайн Капитал", которой руководила знакомая Хейфеца Валентина Трусова. 10 октября "Носта-банк" заключил с "ИстЛайн капитал" договор купли-продажи и перечислил ей 30 млн руб., которые затем были переведены Хейфецу, а он приобрел акции и передал их банку.
- Кто из должностных лиц "Носта-банка" давал согласие на сделку? – уточнил адвокат Хейфеца Владимир Старинский.
- Да все решения принимал Ахмедов. Там все делалось по его указанию.
Дальше, по словам Хейфеца, 13 октября 2008 стало известно, что акции упали в цене почти вдвое, и теперь оферта не просто потеряла для банка смысл — он мог вообще лишиться лицензии.
- Ахмедов рвал на себе волосы. Я предложил вариант выхода из ситуации, и Ахмедов, посовещавшись с Игорем Волковым, согласился. И при этом Ахмедов сейчас отрицает, что он 13 октября вообще был в банке и обсуждал договор. Это ложь! Есть звонки и электронная переписка! (к делу телефонные звонки не приобщены, — прим. авт.) — рассказывал Хейфец.
По следующему договору компания "ИстЛайн Капитал" получила от банка на год кредит в размере тех самых 30 млн руб. и на эти же деньги приобрела у банка те самые акции ТКГ-4.
- Сделка была изначально невыгодной для "ИстЛайн", акции-то стоили гораздо меньше. Однако, поскольку мы находились с Ахмедовым в дружеских отношениях, то на нее решились. Взамен банк предоставлял по кредиту оптимальные условия – давал его на год, с минимальным количеством процентов. За год мы должны были все отбить – у компании был проект, связанный с недвижимостью. При этом банк потребовал в качестве залога эту самую недвижимость – недострой в Оренбурге.
Также в сделке оказалась замешана компания, связанная непосредственно с "ИстЛайном", ООО "Промстройинжениринг", директором которой официально являлся сам Хейфиц – она своим активом в виде некоего кирпичного завода (он, по мнению следствия, есть только на бумагах) также обеспечивала кредит.
- Этот актив был нужен для каких-то отчетов в Центральный банк, я в эту кухню не лезу, — пояснял Хейфец.
Но в какой-то момент банк передал права требования по кредиту компании "Диакта". Та добилась наложения ареста на здание в Оренбурге. Кроме того, внезапно Ахмедов заявил, что ничего не одобрял, никаких кредитов, договоров не подписывал, более того, эти сделки не были одобрены советом директоров. Хейфейц утверждает обратное и уверяет, что совет директоров банка неоднократно подтверждал кредит, но протоколы заседаний скрываются от суда.
- Нас лишили фактически всех активов. До этого банк к "ИстЛайну" исков не предъявлял. Но теперь началась война. Ахмедов и компания все заблокировали и побежали к следователю, заявляя, что деньги похитили. Хотели получить через Арбитражный суд здание в Оренбурге, у них не получилось, и они побежали в Таганский [райсуд], — излагал Хейфец.
В октябре 2012 года "Диакте" был предложен план мирового соглашения, согласно которому долг возвращается за два года, однако он был отвергнут.
- Так каким образом вы с Трусовой и Волковым поделили похищенные деньги? – неожиданно спросил адвокат Старинский.
- Ничего себе, издеваетесь! Вину свою не признаю. Вина лишь в том, что связался с непорядочным человеком.
Хейфец в показаниях был очень эмоционален, получал от судьи замечания, ругался с прокурором Керимом Сафаралиевым (сыном депутата Госдумы Гаджимета Сафаралиева).
- Прокурор, оторвитесь от телефона! — дразнил Хейфец.
- Ну что за шут гороховый, устраивает здесь шоу, блин! — возмущался Сафаралиев.
Прокурора интересовало, почему есть справка, по которой Хейфец числится сотрудником "ИстЛайна", при том, что сам заявлял, что не является там ни сотрудником, ни руководителем. Справка, по словам Хейфеца, была сделана ему Трусовой для визы, поскольку в тот момент его непосредственный директор был в отъезде.
Также прокурор выяснил, что и "Промстройинжениринг", и "ИстЛайн Капитал", и еще несколько компаний – все находились в одном помещении, у них была общая бухгалтерия. Предположительно неофициальным руководителем всех этих компаний был Хейфец. Он не отрицает, но и не подтверждает эту информацию.
- Вы вот говорите, что дружили с Ахмедовым. А почему он не мог вас спросить: "Саш, когда деньги будешь возвращать?", -продолжал вопросы Сафаралиев.
- Он был в курсе ситуации.
- Ну, что вы — здравомыслящий человек, какие-то липовые справки подписываете, заводы вписываете в кредитный договор, — упрекал Хейфеца прокурор.
- Липовые справки – это к банку, они все оформляли.
Судья спрашивала о роли Трусовой как директора "ИстЛайна" в этой сделке – была ли она в курсе.
- Объяснили ли вы ей все риски?
- Рисков здесь нет, здесь только подлость. Я ей все рассказывал, она участвовала в переговорах 10 октября.
- Вы вообще собираетесь возмещать нанесенный ущерб? Или вы считаете, что ничего "Диакте" не должны? – поинтересовалась Коновалова.
- Не должен! Кроме того, продав кредитный долг, банк получил в итоге прибыль! – негодовал Хейфец.
- Вы планировали рассчитаться в течение 2010 года, но почему же имеющийся в документах договор – до января 2009? Существовал ли график погашения? – улыбалась судья.
- Мы планировали его пролонгировать! Вы совсем не понимаете доверительных отношений между людьми! Да я мог попросить тогда в долг у приятеля полмиллиона долларов – он бы даже залога не попросил! Если бы мы хотели украсть кредит, мы бы взяли деньги и ничего не делали бы! Какой график – это же 2008 год, что будет на следующий день, не было понятно, не говоря уже про месяц! – восклицал обвиняемый.
"Обвинительный приговор – лишь дело времени"
- Тяжело, конечно, говорить после такого эмоционального выступления, — начал обвиняемый Волков. – Мы с Александром одноклассники. Вместе учились в Оренбурге. Потом встретились уже в Москве в 2006 году, общались семьями, оба любим экстремальные виды спорта, в частности, сноуборд.
Волков рассказал, что проработал в банковской сфере 22 года, из них 16 лет – в "Сбербанке". В "Носта-банк" его порекомендовал приятель одного из акционеров банка. Была дружная команда, и было желание строить филиал "Носта-банка" в Москве, главный же офис находится в Новотроицке. Через три месяца Волков стал управляющим московского филиала банка.
- Главная проблема маленьких банков – крупные акционеры могут запускать руку в его казну на свои проекты. Так делал и Ахмедов – он взял кредиты на несколько своих компаний, которые занимаются строительством.
В 2008 году, когда начался кризис, у "Носта-банка", как и у многих, начались проблемы с прибылью. При этом, как и полагается, "Носта" обязан был регулярно сдавать в Центральный банк отчеты о состоянии баланса.
- Задачей Ахмедова, как главного, было, чтобы банк был в прибыли. Для этого в тот момент сократили сотрудников, урезали хозяйственные расходы. Но банк все равно нужно было спасать. Мы искали с Анаром аварианты. И тут у Ахмедова появилась инсайдерская информация об оферте акций ТГК-4. Риск казался минимальным. Мы все проанализировали, тщательно взвесили, также сделало и руководство банка в Новотроицке – Шарова и Изюмченко. Решение о покупке акций, как и все решения в банке, принималось коллегиально, советом директоров.
Сам банк, как пояснил Волков, купить акции не мог – нужен был посредник, у которого был доступ на биржевые площадки. Так и возник вариант с "ИстЛайном" и Хейфецем. 2 и 8 октября 2008 года деньги были перечислены "ИстЛайну", а 13-го октября на счет банка для ценных бумаг поступили все акции – на 30 млн руб.
- До 10 октября все шло идеально. Но вот 10-го числа появилась информация о том, что оферта может не состоятся, 13 октября информация была официально подтверждена. Все наши нормативы, которые проверяет Центральный банк, летели. Собственный капитал уменьшался на 15 млн рублей. Нужно срочно избавляться от ценных бумаг. Продать их по устраивающей банк цене невозможно — какой дурак их купит, оферта отменена. Вариант с кредитом был предложен руководством из Новотроицка. Кредит появлялся на балансе – и с отчетами все в порядке, — рассказывал Волков.
Компанию "ИстЛайн" в качестве заемщика предложил не Хейфец. Просто, поскольку "Носта-банк" через них покупал акции, то было необходимое досье на компанию – к нему только надо было прикрепить кредитный договор. Это все можно было оформить за день – время существенно.
- После принятия решения Ахмедов дал поручение готовить документы. Сотрудница кредитного отдела Сорокина все и сделала, также приложив сведения о залоге. Надеюсь, в суде будут допрошены и руководители из главного отделения банка в Новотроицке – Шарова и Изюмченко. Помню, как Шарова говорила, что это — единственное экономически правильное решение.
На полученные 30 млн руб. "ИстЛайн" приобрел у банка акции ТКГ-4. Деньги вернулись в банк, якобы по биржевой сделке, — описывал схему Волков, баланс банка – в порядке.
- Были ли в наличии те активы, то имущество, которое указано в качестве залогового по кредиту например, кирпичный завод? — попросила пояснить судья.
- Выяснением таких деталей занимается кредитный отдел, это их работа. Я не знаю.
Кредит, как рассказал Волков, был выдан до января 2009 года, поскольку, чем он "длиннее" — тем хуже для банка, тем больше по нему нужно брать процентов.
- Есть ли протокол заседания совета директоров, подтверждающий кредит? – спросила судья.
- Его не может не быть. В любом случае должен быть либо запрещающий, либо подтверждающий. Копия протокола была приложена к кредитному договору. В ходе проверки Центробанк указал бы на отсутствие столь серьезного документа, особенно когда речь идет о таком крупном кредите.
Прения с Ахмедовым, по словам Волкова, у Хейфеца возникли через год.
- Был же договор, по которому в банк нужно было вернуть деньги. Наверное, можно понять Ахмедова, — заметила судья.
- Это все было формально. Я в итоге уволился, поскольку Ахмедов мне говорил – пусть твой друг отдает деньги. И я убежден в том, что данное уголовное дело – личная месть мне Ахмедова. Я вовлечен в дело из-за бумаги (протокола совета директоров, подтверждающего кредит, — прим. авт.), которой якобы нет, но на самом деле она есть.
Решение брать кредит принадлежало, как настаивает Волков, совету директоров во главе с Ахмедовым. Не выполнить его Волков не мог – иначе банку грозило лишение лицензии.
- Ахмедов сказал на судебном заседании, что узнал о кредите 16 числа после того, как он был оформлен, — сказал адвокат Старинский.
- Нет, это не так.
- Получили свою долю с этих 30 млн.? – уточнил адвокат
- Нет, конечно! Мне вообще непонятна суть обвинения, — подчеркнул Волков.
Прокурор Сафаралиев поинтересовался, каким образом Волков познакомил Хейфеца с Ахмедовым.
- В ресторане… — начал было Волков
- Мне без разницы – в ресторане ли, за мангалом ли. Как они были друг другу представлены? Было ли упомянуто при этом, кто чем занимается? – прервал его прокурор.
- Нет, представил как знакомых. Дальше они уже между собой общались.
Рабочий день подходил к концу, и судья Коновалова перенесла заседание на 28 января.
- Будем встречаться 28, 29, 30 – столько, сколько потребуется, — иронично заметила она.
- Давайте не каждый день! Это насилие по отношению к заключенному! – возмутился Хейфец.
- Насиловали в камере что ли, — разулыбался прокурор. – Ваш обвинительный приговор – лишь дело времени!
