Прокуратура попросила для бывшего судебного секретаря 3,5 года по обвинению в организации побега с помощью поддельного постановления Мосгорсуда, а адвокат недоумевал по поводу нарушения подсудности и как можно предъявлять такие обвинения, если побег не состоялся. Сама же Инна Мурзина вину не признала: она лишь противозаконно навещала друга в тюрьме, не зная, что ее статус защитника был фиктивным.
Прежде чем судья Хорошевского районного суда Москвы Ольга Жукова в понедельник перевела процесс Мурзиной в стадию прений, адвокат Алексей Попов попросил суд дополнительно допросить мать Евгения Филина, друга подсудимой, по поводу обыска в ее квартире 19 февраля 2011 года. "Она сообщила о новых обстоятельствах", — обосновал он ходатайство, а Татьяна Филина рассказала, что дверь квартиры была вскрыта еще до начала обыска. Ее открыли полицейские, забрав ключ у Филина, предположила свидетельница. По ее словам, она написала по этому поводу заявление в Хорошевское подразделение Следственного комитета, однако безрезультатно. "Никакие печати судов [о них на предыдущем заседании говорил следователь — прим. авт.] в квартире не изымались. Это все принесли сотрудники полиции! – заявила она.
Протокол обыска, по словам Филиной, был сфальсифицирован. Она рассказала, что полицейские пришли с двумя понятыми — соседом по подъезду и незнакомцем, представившимся Виктором Бойко. Последний активно общался с правоохранителями, это показалось Филиной подозрительным, и она направила в ГУ ИС (инженерной службы) района Мякинино запрос о проверке его адреса, указанного в протоколе. Там ей выдали справку о том, что этот адрес вообще не существует. Она также хотела показать суду копию справки из службы безопасности сотового оператора "Мегафон", подтверждающую, что номер, указанный понятым, на него не оформлен и был отключен уже во время проведения обыска. Судья, однако, отказалась приобщить копии документов к делу, поскольку они не были заверены.
В прениях прокурор Магомед Батхиев рассказал, почему Мурзина обвиняется по ч.1 и ч.3 ст. 327 УК РФ (подделка удостоверения или иного официального документа и его использование — до шести месяцев лишения свободы), и ч.3 ст.33, ч.1 ст.313 УК РФ (соучастие в организации побега из-под стражи — до четырех лет лишения свободы). По версии следствия и обвинения, в начале мая 2011 года Мурзина изготовила поддельное постановление судьи Хорошевского районного суда Москвы Виктории Котеневой о назначении ее общественным защитником Филина. По этому документу она неоднократно приходила к нему в СИЗО, куда его поместили в феврале 2011 года по обвинению в мошенничестве с недвижимостью и хранении наркотиков.
Помимо этого, как считают правоохранительные органы, в феврале 2012 года она подделала и отправила в СИЗО постановление за подписью председателя Мосгорсуда Ольги Егоровой о прекращении дела Филина и его освобождении. При этом прокурор напомнил, что, работая в судах (в Мосгосруде и в Солнцевском райсуде), Мурзина знала об организации делопроизводства. Завершая свое выступление, прокурор попросил приговорить бывшего судебного секретаря к 3,5 годам лишения свободы в колонии общего режима.
А у нее главная претензия к разбирательству заключалась в том, что в суд так и не был вызван председатель Солнцевского райсуда Вячеслав Детишин, а также судья Константин Шелепов, у которого она работала секретарем. Шелепов, по словам Мурзиной, мог бы подтвердить, что в тот день, когда в СИЗО "было подброшено" поддельное постановление Мосгорсуда, она не не выходила из своего кабинета.
Мурзина также напомнила суду, что экспертиза не подтвердила, будто именно она расписалась в этом документе за председателя Мосгорсуда. Что касается подписи Котеневой, то Мурзина посетовала, что следователь Виталий Могыла отказался провести почерковедческую экспертизу. А адвокат Попов добавил, что тот же следователь вел дело в отношении Мурзиной по 159-й статье УК (впоследствии оно было прекращено), и потому мог относится к ней предвзято.
Более подробно защитник Мурзиной рассказал о процессуальных нарушениях во время расследования ее дела. В первую очередь, по его словам, была грубо нарушена подследственность: изначально оно расследовалось полицией, а потом прокурор передал его в СКР. "Так решили, что органы внутренних дел не справятся с этим делом, а Следственный комитет справится", — сказал Попов. Он также отметил, что следователи превысили допустимые сроки и более полугода расследование проводилось незаконно. А больше всего, судя по выступлению, адвоката Попова удивил следующий пассаж из обвинительного заключения: "Она в точно не установленное следствием время, но не позднее 10 мая 2011 года при не установленных следствием обстоятельствах, месте и не установленным следствием способом изготовила поддельные документы".
- Если вы не установили время совершения преступления, обстоятельства… Если вы даже не установили место, где преступление совершалось, и способ, то как вообще вы установили лицо, которое это преступление совершило? – сказал адвокат. – Кроме того, что это совершила Мурзина, следствие вообще ничего не установило! Никаких обстоятельств!
Что касается поддельного документа, который Мурзина использовала для походов к Филину в СИЗО, то, по словам Попова, в этом случае у прокуратуры нет оснований требовать 3,5-летнего срока. "До 7 декабря 2011 (когда в принципе могла быть изготовлена подделка — прим. авт.) ст.313 УК предусматривала до 3 лет лишения свободы, а не четыре, как сейчас. При первом совершении преступления небольшой тяжести не может быть назначено лишение свободы, поэтому если кто-то изготовил подделку до декабря, то, может, речь должна идти о преступлении небольшой тяжести", — сказал он, а затем вообще поставил под сомнение факт использования поддельного документа. В постановлении, напомнил он, не было указано, что Мурзина может посещать именно Филина, и предположил, что ее могли пропускать в СИЗО по другим причинам. "Они могли еще кого-нибудь туда запустить, к Филину, 150 человек каких-нибудь", — сказал адвокат.
Самый же, наверное, серьезный аргумент Попов приберег напоследок. Он вновь выразил недоумение по поводу того, что Мурзиной инкриминируется соучастие в организации побега, а не покушение на организацию. "Филин все-таки сидит в изоляторе. Вроде бы он оттуда не сбежал, по крайней мере на данный момент. Несмотря на это органы обвинения поддерживают ту версию, что побег состоялся, — сказал он. — Кроме того, в самой фабуле обвинения было указано, что Филин не был в курсе того, что его хотят освободить.
Мурзина в последнем слове вновь заявила, что виновной себя не признает. "Преступления не совершала, поступила противозаконно только в той части, что посещала Филина, но на момент посещения о подложности постановления я не знала", — сказала она. По ее словам, следственные органы не захотели искать "адвоката Ланина", который, по версии защиты, и изготовил поддельное постановление судьи Котеневой, с которым Мурзина ходила в СИЗО к Филину и "решили все повесить" на нее. "Я к этому никакого отношения не имею, и прошу суд меня за это не наказывать! – сказала Мурзина и расплакалась.
Приговор будет оглашен завтра, 28 февраля.
