Слушания по делу об убийстве полковника Юрия Буданова, ранее отсидевшего за преступление, совершенное в Чечне, возобновились по прежнему сценарию — адвокат упрекает следствие за непрофессионализм и жалуется, что его демонизируют, прокурор негодует, а судья делает замечания и предупреждает присяжных, какие заявления защиты они должны игнорировать.
Проблемы с присяжными, которые должны будут вынести вердикт по делу об убийстве 10 июня 2011 года бывшего полковника российской армии Юрия Буданова, так и не закончились. Предыдущую коллегию распустили 13 февраля — часть заседателей заболели, часть не отпустили с работы. А сегодня на первое же заседание в Московский городской суд, где заново начался процесс 40-летнего уроженца Чечни Юсупа Темерханова, который обвиняется в этом преступления (п. "л" ч.2 ст.105 УК РФ; убийство по мотиву ненависти и вражды в отношении социальной группы и ч.1 ст.222 УК РФ; незаконный оборот оружия) не явились трое из второй коллегии присяжных – двое основных и один запасной. Председательствующий судья Андрей Коротков выразил сожаление и заменил отсутствующих.
Прокурор Мария Семененко зачитала текст обвинения поставленным голосом и с выражением – специально для коллегии присяжных. Теперь она делает особый акцент на том, что преступление было совершено из-за социальной ненависти к военнослужащим. Мотив этот, как считают следствие и обвинение, возник у Темерханова после убийства в ночь с 12-го на 13 февраля 2000 года его отца Шамиля Гагалова. Пожилого человека, по официальной версии, в ходе бытового конфликта убили военные, участвовавшие в контртеррористической операции, а попутно разгромили его кафе. Было возбуждено, но затем прекращено уголовное дело – виновных не нашли.
- Не позднее февраля 2004 года Темерханов принял решение об убийстве причастных к противоправным действиям военных – именно тогда он сделал себе паспорт на имя Сулейманова Магомеда Махмудовича, — говорила гособвинитель. — А в 2011 году он услышал о том, что из тюрьмы вышел отсидевший за убийство Эльзы Кунгаевой Юрий Буданов, который участвовал в КТО и являлся наиболее ярким представителем той социальной категории (военнослужащих – прим. "Право.ру"), которую Темерханов ненавидел.
Затем, как считают правоохранительные органы, Темерханов установил, что Буданов находится в Москве и привлек к планируемому преступлению не менее двух лиц, а через знакомого Джамала Парагульгова приобрел Mitsubishi Lancer — автомобиль, который был необходим для организации убийства. Эта машина, обнаруженная после убийства Буданова на улице Доватора, и стала отправной точкой для следствия. Убийца пытался ее сжечь, но, по словам Семененко, до конца это у него не получилось. В машине был найден пистолет, а также там были сняты материалы для генетических экспертиз, позволившие обвинить Темерханова.
После выступления прокурора осталось как минимум два вопроса. Во-первых, к какой именно социальной категории — военнослужащих в принципе или военных, совершающих противоправные действия, он испытывал ненависть. Во-вторых, наиболее ярким представителем какой из этих двух категории был Буданов. А адвокат Мурат Мусаев назвал историю с ненавистью 11-летней выдержки "несусветной чушью".
- Следователи знали, что Буданов убит профессиональным киллером. Однако задержав Темерханова, они перешерстили его биографию и нашли в его прошлом некий эпизод, который кое-как связали с Будановым. Это притянуто за уши. Ложь буквально прозрачна! — заявил Мусаев.
- Что значит ложь? Как вы можете так говорить? Не смейте! Я возражаю, ваша честь! — возмутилась Семененко.
- Я понимаю нервную реакцию гособвинителя – это реакция на правду. Обвинение пытается убедить, что [Темерханов] чужак и враг, что он посягнул на святая святых – военнослужащего. У следствия была возможность установить реальных убийц, и мы анонсируем, что у нас есть доказательства, — продолжил было Мусаев, но его остановил замечанием судья:
- Останавливаю. Говорить подобное – опорочить следствие изначально. У нас нет никакого другого подсудимого, вы не имеете права об этом рассуждать.
- Нельзя опорочить то, что и так порочно. В первые два месяца следствия все признаки указывали на другое лицо, — продолжил адвокат.
- Господа присяжные – не учитывайте последнее заявление. Ни одно доказательство еще не исследовано. То, что предъявило следствие, является предварительным результатом расследования. Адвокат, вы специально устраиваете нам здесь спектакль, чтобы вас прерывали, — рассердился судья.
- То, что меня здесь демонизируют – это попытка влиять на мнение присяжных. Прошу уважаемую коллегию отнестись критически к каждой мелочи, к каждому доказательству. Рассуждайте так, как будто фамилия подсудимого – Иванов, а убитого – Петров. Я уверен, вы примете правильное решение, и я даже не понадоблюсь своему подзащитному.
После выступления адвоката судья Коротков отпустил присяжных до понедельника, и заседание продолжилось.
Защита Темерханова огласила несколько ходатайств — о допросе дополнительных свидетелей, о вызове для допроса экспертов и следователей, работавших на месте преступления. Это были те же самые ходатайства, которые были отклонены после допроса свидетелей на первом процессе. Адвокат Дарья Тренина читала документы долго, приводя все доводы, и явно вызвала у судьи раздражение.
- Вам обязательно это все зачитывать? Лишняя работа. Предоставьте все в письменном виде! – предлагал он несколько раз.
- Нам необходимо проговорить все доводы, — парировала сторона защиты, и судья позволил огласить все, что адвокаты посчитали нужным. Однако заявление о том, что часть ходатайств осталась на следующее заседание, окончательно его рассердило.
- Я не буду так добр в этот раз, в том числе к вам ко всем, – ледяным голосом обратился к защите Коротков.
