Авторы: Алиса Штыкина, Евгения Гусева
Алексей Русаков, обвиняемый в ДТП, в котором погибла Марина Голуб, рассказал, как сбежал с места аварии и почему решил сдаться, несмотря на то, что не чувствовал себя виновным. На вопросы обвинения и стороны потерпевших он отвечать оказался, но поговорил с судьей. Уступить дорогу его "Кадиллаку" должен был погибший водитель, ехавший на "Хендэ", следовало из его ответа.
Вчера в Никулинском райсуде закончился двухдневный допрос Алексея Русакова, который оказался на скамье подсудимых по обвинению в совершении ДТП, повлекшего смерть двух и более человек (ч.5 ст.264 УК) и в оставлении в опасности (ст.125 УК). Он на своем Сadillac СTS 10 октября 2012 года протаранил на перекрестке улиц Вернадского и Лобачевского Hyundai, за рулем которого был Дмитрий Туркин, а в салоне — актриса и телеведущая Марина Голуб. После аварии Русаков скрылся, как и человек, которого он тогда подвозил.
Судья Валентина Комарова планировала допросить Русакова еще в прошлый понедельник, 22 июля, но в тот день он перед самым допросом вдруг отказался от адвокатов Дмитрия Кудрявцева и Игната Яворского. "Они несут чушь", — объяснил он отказ. На следующий день никто из защиты в суде не пришел, и судье пришлось вновь перенести рассмотрение дела, уже на 29 июля, а для подстраховки назначить адвоката в порядке ст.51 УПК. Русаков, которого теперь защищает вернувшийся из Краснодара адвокат Александр Вершинин, попытался отказаться от услуг назначенного защитника Татьяны Долгих. Ни сама Долгих, ни другие участники процесса, включая прокурора, против этого не возражали, но судья припомнила защите прогулы и для подстраховки оставила Долгих в процессе.
Свое бегство с места аварии Русаков объяснил шоковым состоянием. "Я не помню, как я вышел из машины после ДТП. Я сильно ударился головой, мне было плохо", — рассказывал он. По его словам, он направился к метро и через какое-то время позвонил своей подруге Виктории Клюкиной (скоро они поженятся), чтобы она его забрала: "Я объяснил ей ситуацию и попросил высадить за МКАДом". Оттуда он отправился сначала на свою дачу, в затем в Рязанскую и Тверскую области. Тайного смысла в его перемещениях не было, говорил подсудимый, "движение было бесцельным, просто потянуть время".
Через три дня после ДТП – 13 октября – он все же вернулся в Москву и позвонил Клюкиной, которая предложила ему "сдаться без шума". Он согласился и в 17.00 в тот же день добровольно встретился с ней и оперуполномоченным возле метро Текстильщики, а затем написал две явки с повинной — по дороге в УВД ЮЗАО и в самом управлении. "Я [пришел сдаваться] не потому, что чувствовал себя виновным, а потому, что меня искали, перевернули всех моих родственников, — объяснял он в суде свои действия. — Виновным я себя не признаю. Признаю, что был участником данного ДТП, что мой автомобиль, вероятно, столкнулся с автомобилем Hyundai. По структуре ДТП сказать ничего не могу, поскольку ничего не видел. Мое внимание [было приковано] к перекрестку с правой стороны, [где] машины только начинали двигаться, я был нацелен пересечь перекресток, добавил газу, чтобы его пересечь". Несмотря на свои же слова о том, что машины справа начинали движение, он продолжал настаивать, будто выехал на перекресток на желтый свет.
- Какие-либо процессуальные документы, постановления о приводе, требования о явке — вам вручались возле метро Текстильщики? – спросил своего подзащитного Вершинин. — Спецсредства, наручники применялись?
- Нет, — ответил тот.
- Какие у вас были телесные повреждения, когда пришли в УВД?
- Ссадины на лбу, руках и ногах, не было трети волос. Переломов не было, было сотрясение. У меня постоянно кружилась голова, тошнило, — сказал Русаков, а затем пожаловался: — Освидетельствование никто не проводил ни на Петровке, ни в Бутырке, хотя я неоднократно заявлял.
Затем Вершинин попенял судье, что перед допросом его подзащитному не разъяснили 51-ю статью Конституции, позволяющую не свидетельствовать против себя и своих близких родственников, и потребовал "устранить нарушение". "Я полагаю, что сейчас сторона обвинения начнет задавать Русакову вопросы, на которые он имеет полное право не отвечать", — объяснился адвокат.
- Уважаемый защитник, суд разъяснял 51-ю статью… — начала говорить судья.
- У меня все ходы записаны! Вы в начале заседания даже близко не упоминали, — перебил ее Вершинин.
- В самом начале судебного разбирательства, — закончила свою фразу Комарова.
- Сейчас, перед допросом, не разъяснялась 51-я статья Русакову. Прошу разъяснить, — с ударением на первом слове сказал адвокат.
- Хорошо, хорошо. Суд еще раз разъясняет 51-ю статью Конституции Российской Федерации, — не стала спорить судья.
- До момента ДТП вы видели сигнал светофора? – спросила гособвинитель Ксения Балабан, а Русаков отказался отвечать на все вопросы прокурора и адвокатов семей погибших.
- К своим показаниям Русакову добавить нечего, — отрезал Вершинин.
- Суд тоже рискнет задать вопрос. Вы тексты явок с повинной, — выделила судья слово "повинной", – подтверждаете?
- Я из головы брал…
- То, что написано в явке с повинной, соответствует действительности?
- Если вы имеете тут подвох… Что явка с повинной… — начал Русаков.
- Нет никакого подвоха. Суд только спрашивает, — заверила судья, после чего подсудимый оспаривать тексты явок не стал. А на вопрос, чувствовал ли он себя потерпевшим, ответил отрицательно.
- С какой скоростью двигались?
- С адекватной — 60-80 км/ч [стрелка на спидометре зафиксировала скорость 120 км/ч — "Право.Ru"], — заявил Русаков и тут же поправился: — С адекватной дорожной ситуации.
На вопрос о том, как он определил свою скорость на перекрестке, Русаков ответил, что в процессе движения "периодически посматривал на спидометр". А по поводу того, почему не остановился, выразился так: "Если уже начал движение, я имею право закончить маневр. В противном случае я бы остановился на перекрестке".
- Если все можно было бы изменить, что бы вы сделали? – таким был последний вопрос судьи в понедельник.
- Гражданство сменил, — ответил подсудимый.
Во вторник судья начала с вопроса, кто, по мнению Русакова, виноват в ДТП. Однако защита возражала против такой формулировки, и Комарова ее изменила. Признает ли подсудимый иски потерпевших, спросила она. Дядя погибшего водителя Hyundai требует от него миллионную компенсацию и 60 000 руб. за услуги адвоката Веры Травкиной.
- Конечно, нет, — ответил Русаков.
- Какими правилами дорожного движения должен был руководствоваться водитель автомобиля Hyundai в данной дорожной обстановке?
И здесь почему-то Русаков вспомнил так называемую "помеху справа". Возможно, он имел в виду п.13.11 ПДД, по которому на перекрестке равнозначных дорог водитель безрельсового транспортного средства обязан уступить дорогу транспортным средствам, приближающимся справа. Но это правило не применяется к регулируемым перекресткам, а на пересечении Вернадского и Лобачевского светофор работал.
- Смотреть помеху справа, пропустить автомобиль, завершающий маневр. В первую очередь, должен был его вообще увидеть, — заявил Русаков. И его самого эта самая "помеха справа" якобы освобождала от необходимости смотреть по сторонам. "Налево мне ничего не видно. Есть такое правило "помеха справа" — движение начинается справа, — говорил он. — Я действовал в соответствии с правилами".
А когда судья спросила, почему он не остановился перед перекрестком, Русаков ответил: "Где я остановлюсь, посреди перекрестка? И дальше мне что, задом сдавать?"
На этом допрос подсудимого закончился, и прокурор попросила огласить его показания, данные на предварительном следствии. Тогда он говорил, что ехал со скоростью примерно 80 км/ч, а, выехав на перекресток, пересек стоп-линию, увидел красный свет и прибавил скорость.
После этого защита потребовала разрешить им ознакомиться со всеми четырьмя автомобилями, участвовавшими в аварии. "В процессе следствия автомобиль [Cadillac] был обворован, вещи не были возвращены родственникам. Может его вообще уничтожили, перекрасили, перепродали, – строил предположения Русаков.
В этом судья защите отказала, как и в ходатайствах провести комплексную автотехническую экспертизу на предмет исправности Hyundai и вернуть дело в прокуратуру (о последнем защита просит почти на каждом заседании). Защита Русакова таким образом "работает на будущее обжалование", предположила адвокат Травкина — чтобы потом заявить, что судья им во всем отказала.
