Бывший замминистра МВД Евгений Школов, а теперь помощник президента Владимира Путина не захотел второй раз приходить на процесс, где его обидчика, бизнесмена Максима Привезенцева, судят по обвинению в ложном доносе. Предприниматель подозревал высокопоставленного полицейского чиновника в том, что тот организовал давление со стороны правоохранительных органов, и жаловался на него президенту России Дмитрию Медведеву. Ничего подобного не было, парировал Школов и его сотрудники — это граждане обоснованно жаловались на Привезенцева, а потому за упражнения в эпистолярном жанре его надо строго наказать. Вот только показания подчиненных бывшего замминистра, один из которых, как попутно выяснилось, теперь находится в розыске, оказались противоречивыми: оперативники занялись компанией Привезенцева еще до того, как его недруги написали на него заявление в МВД и там ему дали ход.
Бывшего совладельца строительного холдинга Mirax Group Максима Привезенцева, оправданного по делу о причинении имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (ч.3 ст.165 в старой редакции УК РФ), обвиняют в заведомо ложном доносе (ч.2 ст.306 УК РФ, максимальная санкция — лишение свободы до трех лет) на Евгения Школова. В период конфликта с бизнесменом тот работал замминистра внутренних дел, был уволен в президентство Медведева, а теперь является помощником своего старого сослуживца, президента Владимира Путина. Это уже второй процесс Привезенцева — ранее Екатерина Ливенцева приговорила его к 100-тысячному штрафу, Мосгорсуд подтвердил приговор, но в Верховном суде РФ он не устоял из-за "обвинительных" ошибок судей.
Вчерашнее заседание по делу, которое теперь рассматривает судья Валентина Комарова, началось с получасовым опозданием — адвокат бизнесмена Светлана Полетаева попала в "пробку". Проблемы есть и с вызовом свидетелей. "Кто-то уволился, кто-то на пенсии, у кого-то поменялся номер телефона либо место жительства", — говорила судья. А защитник Привезенцева, чтобы "процесс двигать дальше" ходатайствовала об оглашении показаний потерпевшего (он сослался на служебную занятость и просил рассматривать дело без него) и оставшихся свидетелей.
- В марте 2010 года мне стало известно, что Привезенцев направил обращение президенту России, в котором обвинил меня в совершении тяжкого преступления, а именно, в злоупотреблении служебным положением в личных целях, — говорил следователю Школов. — Проверка, проведенная Генеральной прокуратурой РФ, не обнаружила признаков состава преступления, предусмотренного действующим уголовным законодательством, а также [зафиксировало] то обстоятельство, что Привезенцев был предупрежден об ответственности по статье УК РФ "Ложный донос", а значит, умышленно обвинил меня в совершении тяжкого преступления.
Привезенцев писал, что его его вызывали в ДЭБ МВД не менее семи раз. При посещении Оперативно-разыскного бюро №5 его сотрудники Сергей Агарков и Михаил Черкащенко, а также руководитель отдела Андрей Коломейцев говорили, что если на руководящие должности в ТСЖ "Золотые ключи" (объединение собственников недвижимости в одноименном жилом комплексе, где жили Привезенцев и Школов) и управляющую компании "Миракс-сервис" станут люди замминистра (Часов, Борисова и [Татьяна] Зиновкина), то уголовное преследование бизнесмена и в целом давление на компанию "Миракс" прекратится. Была в объяснениях бизнесмена и информация о том, что Зиновкина и Борисова говорили ему о своем хорошем знакомстве с супругой Школова Галиной. Она, по их словам, оказывает им поддержку и покровительство.
На первом процессе Школов выступал лично и эти претензии отвергал. По его мнению, в обращении бизнесмена содержатся лишь домыслы и слухи, не подтвержденные фактическими обстоятельствами. "Я заявляю, что мною не оказывалось давления на сотрудников ДЭБ МВД России, тем более в личных целях. Мною не использовалось служебное положение для покровительства каких-либо жителей жилого комплекса "Золотые ключи", — говорил высокопоставленный полицейский. — Господин Привезенцев назвал ряд фамилий… Если в суде он сможет доказать, что оказывалось реальное давление, я заберу свои слова обратно". По словам Школова, ни одного из перечисленных лиц, персонально, он не знает, за исключением Зиновкиной, его соседки по лестничной площадке. "Визуально она мне известна. Мы с ней периодически здороваемся. Разговоров о конфликте в ТСЖ у меня с ней никогда не было", — утверждал Школов. По его словам, он не знает, дружит ли его жена Галина с Зиновкиной, но общаются они часто.
Школов был в курсе приезда многочисленных сотрудников МВД в "Золотые ключи" после того, как Зиновкину вторично сняли с должности предправления ТСЖ в связи с утратой доверия из-за нецелевого расходования 52 млн руб., но объяснил это тем, что жильцы жаловались на завышенные тарифы на коммунальные услуги. "Я к этому отношения не имею, и вообще все, что творилось в ТСЖ, мне было безразлично", — говорил Школов в суде.
Защита Привезенцева настаивает, что он имел право сообщать властям о подозрительных действиях высокопоставленных сотрудников МВД, непонятно почему заинтересовавшихся ситуацией в одном отдельно взятом московском ТСЖ. А расписку об ответственности за заведомо ложный донос нельзя использовать в качестве обоснования вины, так как формальной процессуальной проверки по сообщению о преступлении правоохранительные органы не проводили — речь могла идти только о том, чтобы разобраться с обращением гражданина.
Школов в смог сказать, составлялся ли процессуальный документ после его беседы с сотрудником Генпрокуратуры (фамилию он запамятовал), который занимался письмом Привезенцева Медведеву. "[Я] не вдавался в такие подробности", — ответил замминистра.
- Вы не знали, какая проверка проводилась — процессуальная или проверка по обращению гражданина? — спрашивала его адвокат Полетаева.
- Я не обратил на это внимание. Я просто положился на компетенцию Генпрокуратуры, которая всегда делает свою работу объективно и достаточно скрупулезно, — ответил Школов и добавил, что официального объяснения с него не брали.
Защита слова бывшего замминистра трактует в пользу своей версии о том, что действия Генпрокуратуры не могли стать основанием для возбуждения уголовного дела в отношении Привезенцева. "Мы хотели знать, известно ли было Школову, что процессуальной проверки не производилось. Более того, известно ли ему о том, что Генпрокуратура, равно как и другие подразделения прокуратуры РФ, после изменения законодательства не вправе проводить какие-либо процессуальные проверки, потому что ни закон о прокуратуре, ни УПК, регламентирующий полномочия прокурора, не давали такого права прокурору, ни генеральному, ни иным лицам проводить процессуальную проверку, — говорила на прошлом процессе адвокат Полетаева. И, по ее мнению, из объяснений Школова, хотя он и должен был располагать специальными юридическими знаниями, видны заблуждения в характере проверки. Возможно, предполагала она, лица из его окружения не разъяснили ему эти моменты, может быть, и сами не знали об этом.
- Считали, что поскольку заявление Привезенцева из администрации президента поступило в Генеральную прокуратуру, была проведена какая-то проверка. Посчитали, наверное, по старой памяти, что Генпрокуратура провела процессуальную проверку в отношении сотрудника полиции и не усмотрела состава преступления, — объяснила Полетаева и резюмировала: — Потерпевший признает, что смысловое содержание заявления [ее доверителя] не содержало требования о возбуждении уголовного дела".
Исправить ошибку, по мнению адвоката, могло ГСУ ГУВД Москвы, но тоже не сделало этого. "[Его] руководитель Иван Глухов дважды направлял запросы в Генпрокуратуру с тем, чтобы ведомство представило материалы процессуальной проверки. Как [он] мог просить материалы [этой] проверки, если прекрасно понимал, поскольку владеет определенными юридическими познаниями, что Генпрокуратура такой проверки провести не могла?!" — недоумевала Полетаева.
Все это приводит ее к выводу, что по закону Генпрокуратура в случае Привезенцева могла привести только проверку обращения гражданина, а не сообщения о преступлении, предусматривающего ответственность за заведомо ложный донос. Что и сделала. А если бы сочла его бумагу заявлением о преступлении, то направила бы заявление в Следственный комитет. "Существует норма о подследственности. Дела, которые касаются сотрудников полиции, поступают всегда в СКР, — пояснила Полетаева. — Но, как мы видим, заявление Привезенцева так и осталось в Генпрокуратуре".
Затем у судьи около двух часов ушло на оглашение показаний сотрудников ДЭБ МВД. Под конец ее уже подводил голос, но читать она не прекращала.
Из всех, кто рассказывал об интересе Министерства внутренних дел к "Золотым ключам", самая неожиданная судьба оказалась у первого заместитель начальника ДЭБ МВД Андрея Хорева (впрочем, на сайтах Интерпола и Европола информации о нем нет). По словам судьи, сейчас он находится в международном розыске, а на первом процессе Привезенцева рассказывал, что от Зиновкиной поступило несколько заявлений по поводу противоправных действий руководства ТСЖ "Золотые ключи" и руководящей компании "Миракс-сервис". "Я, рассмотрев обращения, направил их в ОРБ-5. Мне на прием Зиновкина не приходила. Я с ней не знаком. Никогда не видел. Никаких указаний со стороны замминистра МВД о смене руководства ТСЖ и гражданина Привезенцева мне не поступало", — говорил Хорев.
Проверкой жалоб гражданки Зиновкиной занимался 3-й отдел ОРБ-5 МВД. Его начальник Коломейцев сообщил, что по материалам проверки было вынесено постановление о возбуждении уголовного дела по ст.165 УК РФ. От отрицал, что со стороны замминистра Школова поступали какие-либо указания, связанные с ТСЖ. Не было такой информации и у оперативника Виталия Бабий, который участвовал в обыске в компании "Миракс-сервис". Он говорил, что не получал указаний от начальства об изъятии печатей в ТСЖ "Золотые ключи", в целях смены руководства в этой организации на лояльных Школову. "Я, как и другие сотрудники подразделения, действовал в строгом соответствии с законодательством РФ, приказами МВД РФ, а также УПК, — говорил он. – Ни Хорев, ни Школов, мне таких указаний не давали".
А из показаний оперативника по фамилии Плотников (имя установить не удалось) выяснилось, что он из-за "служебной необходимости" посещал судебные заседания в Дорогомиловском суде Москвы, где Привезенцев обжаловал постановление следователя о возбуждении дела, Мосгорсуде и Арбитражном суде Москвы. Оперативник оправдывался тем, что на одном из слушаний находился некий человек, с которым ему нужно было поговорить.
Заявления от Зиновкиной и Борисовой поступили в МВД в 2009 году, но, судя по показаниям оперативников из этого ведомства, разработка компании Привезенцева велась и раньше. "ТСЖ "Золотые ключи" находилось при группе компаний "Миракс", которая у нас находилось в приоритетном направлении. "Миракс" на тот момент являлась одной из крупных компаний на рынке недвижимости, и представляла оперативный интерес", — говорил на прошлом заседании Агарков из ОРБ-5. По его словам, его подразделение располагало оперативной информацией по Mirax Group, но конкретизировать сказанное он отказался, сославшись на служебную тайну.
На то, что оперативники ОРБ-5 занимались Mirax Group еще в 2008 году, то есть до обращений Зиновкиной и Борисовой, и обратила внимание суда адвокат Полетаева. "[Их] показания были достаточно противоречивыми. Кто-то говорил, что поступали заявления Зиновкиной, однако в силу отсутствия на тот момент такого заявления они стали утверждать, что была некая оперативная информация, и именно на основании этой информации они вели оперативное дело, — говорила Полетаева. Ознакомиться с результатами этой проверки защита не смогла, но уверена, что материалы существовали: было сообщение, что оперативное дело уничтожено.
- У защиты есть основания утверждать, что те объективные данные, на которые сослался Привезенцев в своем обращении к президенту РФ, полностью подтверждены, в том числе и показаниями сотрудников полиции, — резюмировала Полетаева, а затем пустила шпильку в адрес прокурора — Безмолвие прокурора немножко непонятно. Защите проходится работать и за себя, и за обвинение".
Следующее заседание пройдет завтра.
