Основы криминалистики в современном виде сформировались на рубеже XIX и XX веков. Единого центра развития этой науки не было – свой вклад вносили ученые и энтузиасты из США, Италии, Франции, Англии, а также экспатрианты, работавшие в Японии и Индии. "Право.Ru" рассказывает о восьми главных персонажах в истории криминалистики.
Альфонс Бертильон (1853 -1914)
Альфонс Бертильон, изобретатель, реформатор и борец с преступным миром, начинал скромным помощником письмоводителя в Первом бюро полицейской префектуры Парижа. Может быть, он не получил бы и этого места, если б не был внуком статистика-демографа Ашиля Гайяра и сыном уважаемого врача, вице-президента Антропологического общества Парижа доктора Луи Адольфа Бертильона. Будущее светило криминалистики к моменту работы в префектуре был уволен уже с нескольких разных работ, а еще раньше был исключен из трех лучших школ и лицеев Франции и высшего образования так и не получил. Невысокий, худощавый, с "неописуемо дурным характером", как сказал один из его немногочисленных друзей, Альфонс Бертильон, сгорбившись, сидел в самом углу зала, загроможденного картотеками на французских уголовников, и занимался монотонной бумажной работой. Всем казалось, что так сидеть он будет вечно, а многие коллеги, как кажется, и не подозревали о его существовании, но тут случилось непредвиденное: молодым Бертильоном овладела идея. Он вдруг понял, как усовершенствовать ненадежную систему регистрации преступников и безошибочно закреплять приметы криминальных элементов.
С этой идеей он поспешил к начальству, которое отнеслось к ней без энтузиазма, но позволило Бертильону произвести необходимые опыты – измерить параметры преступников. Терзаемый мигренями и насмешками коллег, письмоводитель ходил от камеры к камере, увешанный сантиметрами, как портной, и снимал мерки с преступников. Прошли месяцы, и воодушевление сменилось отчаянием: начальство пригрозило положить конец опытам Бертильона, если к завершению выделенного ему срока он не подтвердит эффективность своего замысла. Делу помог счастливый случай. Рабочий день 20 февраля 1883 года подходил к концу, Бертильон обмерял последнего из арестантов – шестого, назвавшегося Дюпоном за этот день. Полученные мерки заставили криминалиста обратиться к разработанной им картотеке, он сверил данные и обнаружил, что этот Дюпон уже бывал в полиции прежде, но тогда назывался Мартэном. Так Бертильон поймал рецидивиста. Новый метод, наконец, оценили, он начал развиваться и постепенно внес порядок в систему регистрации преступников не только во Франции, но и за рубежом. Вместе с тем Альфонс Бертильон разработал хрестоматийный способ фотографирования подозреваемых – анфас и в профиль. Впрочем, новое открытие вскоре сделало антропометрический метод Бертильона историей: бертильонаж сменила дактилоскопия.
Уильям Хершел (1833-1917), Генри Фолдс (1843-1930) и Фрэнсис Гальтон (1822-1911)
Английский чиновник Уильям Хершел много лет прожил в Индии, и именно там его посетила мысль использовать отпечатки пальцев для идентификации преступников. Об этом он написал в 1877 году письмом генеральному инспектору тюрем Бенгалии – совершенно безрезультатно. Идея дактилоскопии в данном случае родилась из насущной необходимости: в обязанности Хершела входила выплата жалования индийским солдатам. Для него они все были на одно лицо, чем предприимчивые индийцы и пользовались, подходя за деньгами по нескольку раз. После долгих размышлений и проверок находчивый европеец додумался заставлять солдат ставить отпечатки пальцев на бланках поименных списков и в квитанциях, поскольку заметил уникальность папиллярного рисунка каждого человека.
Параллельно с Хершелом, но на другом конце света, в Токио, на отпечатки пальцев обратил внимание врач-шотландец Генри Фолдс, который преподавал местным студентам физиологию. В Японии Фолдсу довелось рассматривать доисторические глиняные черепки, на которых он обнаружил отпечатки пальцев. Папиллярный рисунок заинтересовал его, и доктор начал заниматься исследованием пальцевых узоров – сначала в интересах этнографии. Но однажды при помощи отпечатков пальцев ему удалось помочь полиции подтвердить вину подозреваемого. Тогда Фолдс понял, какое значение его открытие может иметь для криминалистики. О своих изысканиях неутомимый шотландец написал Чарльзу Дарвину, тот поделился открытием с известным криминалистом Фрэнсисом Гальтоном, а в 1880 году Фолдс опубликовал статью об отпечатках пальцев в английском научном журнале Nature. Ее вскоре прочитал Хершел, и между первооткрывателями началась столь же эмоциональная, сколь и бесполезная эпистолярная война.
Однако ни Фолдс, ни Хершел не сделали последнего шага к утверждению дактилоскопии в криминалистике, они лишь подали идею, а решающую роль сыграл как раз Фрэнсис Гальтон. Он понял, что для соперничества с антропометрическим методом дактилоскопии нужна надежная система. Пока ученые вели гневную переписку, он работал. Гальтон собрал множество образцов отпечатков пальцев и потратил годы на их классификацию. Наконец, он сумел выделить четыре основных типа папиллярного рисунка, на которых и выстроил свою систему, убившую впоследствии бертильонаж и открывшую новую эпоху в криминалистике.
Александр Лакассань (1843-1924)
Вечером 27 июля 1889 года в полицию округа Бон-Нувель поступило заявление об исчезновении парижского судебного исполнителя Туссен-Огюста Гуффэ. Попытки французской полиции Сюртэ отыскать пропавшего не дали результатов. 15 августа близ деревни Мильери неподалеку от Лиона кучеры обнаружили в кустах мешок с трупом. Полиция сопоставила находку с недавним исчезновением судебного исполнителя, однако тело было в таком плохом состоянии, что зять Гуффэ не смог опознать мертвеца. Вскрытие поручили доктору Бернару, который, сопоставив рост, цвет волос и возраст мертвеца с данными Гуффэ, пришел к выводу, что это не тело пропавшего парижанина. Он также установил смерть от удушения. Труп был погребен как неопознанный на общественном кладбище, но инспектор Горон не закрыл дело. Оба расследования развивались вяло и в итоге зашли в тупик. Горон пошел на решительный шаг: он добился эксгумации тела и поручил вторичное обследование трупа опытному судебному медику Александру Лакассаню.
В те времена судебная медицина еще не обрела силу и не стала самостоятельным направлением, скорее она была частью патологии – учения о физиологических изменениях вследствие заболеваний. Патологоанатомы того времени должны были быть настоящими энтузиастами науки, поскольку иначе выдержать условия работы было невозможно. Холодильников и резиновых перчаток еще не было, поэтому вскрытия медики проводили голыми руками, постонно вдыхая трупные запахи. Так что суеверным гражданам более привычных профессий патологоанатомы казались кем-то вроде некромантов. Констатация смерти не всегда была совершенно точной, так что в душных зловонных моргах к койкам мертвецов были протянуты нити с колокольчиками, на случай, если покойник очнется. Такой была рабочая среда профессора Лакассаня – одного из основателей судебной медицины.
12 ноября 1889 года останки мертвеца из Мельери лежали на столе для препарирования в аудитории медицинского факультета Лионского университета. Александр Лакассань, досадуя на крайне непрофессионально проведенное первое вскрытие и плохое состояние трупа, все же принялся за дело. Он заново измерил длину отдельных костей и более точно установил рост погибшего, осмотрел его зубы и определил его примерный возраст. Данные Лакассаня отличались от измерений Бернара, зато совпадали с параметрами и возрастом Гуффэ. Лакассань заметил странные изменения в костной ткани правой ноги трупа и сделал вывод о патологии, тогда родственники пропавшего рассказали о хромоте Гуффэ, который ее тщательно скрывал. Наконец, медик сравнил волосы трупа с теми, что были найдены на щетке судебного исполнителя, и установил их идентичность. Так труп был опознан, а позднее было раскрыто убийство Гуффэ. Участие Лакассаня в этом деле стало настоящим триумфом и решительным шагом судебной медицины к самостоятельности.
Матье Жозеф Бонавантюр Орфила (1787-1853)
Французский медик и химик испанского происхождения Матье Орфила считается отцом токсикологии. Он учился в Валенсии и Барселоне, а позже занимался преподаванием в Париже. Накопив средств, он обустроил компактную химическую лабораторию в собственной квартире и занялся исследованиями, а также вел частные курсы по физике и химии, в частности, химии ядов. Именно обнаружение ядов в теле было одной из самых насущных и мало изученных проблем в судебной медицине и криминалистике тех времен. Орфила написал по данной теме множество работ и особенно продвинулся в изучении выявления в организме мышьяка. Известность ему принесло дело Мари Лафарж.
Мари Фортюнэ Капель была приемной дочерью не слишком богатых парижских буржуа, которые, несмотря на стесненность в средствах, позаботились о достойном образовании Мари. Будучи довольно тщеславной девушкой, она без колебаний согласилась на брак с Шарлем Лафаржем, человеком грубым и непривлекательным, но располагавшим собственным поместьем и замком. Впрочем, когда Мари увидела обещанный замок, ее разочарование было беспредельным: это был отнюдь не сказочный дворец, а полуразрушенное монастырское строение, грязное, сырое и кишащее крысами. Но, по крайней мере, неудачное замужество новобрачной пришлось терпеть недолго, поскольку супруг вскоре скончался от неизвестной и мучительной болезни желудка. Родственникам Шарля Лафаржа показалась странной его неожиданная смерть, как и покупка его женой мышьяка для травли крыс и непонятный белый осадок, который обнаруживался в посуде после трапез больного. Когда Мари Лафарж предстала перед судом, верить в ее виновность многие отказывались, поэтому публика с ликованием приняла выводы экспертов о том, что в теле покойного мышьяк не содержался. Однако у прокурора оставались сомнения, поэтому он попросил Матье Орфилу, уже известного своими успехами, провести дополнительную экспертизу. Тогда впервые был применен аппарат Джеймса Марша – еще одного химика, внесшего значительный вклад в развитие токсикологии. Этот метод выявления мышьяка вошел в криминалистику после его применения Орфилой в деле Мари Лафарж и используется до сих пор. Ученый опроверг выводы предыдущих экспертов, указав на ряд допущенных ими ошибок. Благодаря аппарату Марша и своему опыту в выявлении ядов Матье Орфиле удалось доказать вину подсудимой. Это был первый случай, когда суд вынес решение на основании токсикологических исследований.
Чарльз Уэйт (1868-1926)
Американец Чарльз Уэйт стал одним из пионеров баллистики. Истоки ее связаны с именами Генри Годдарда, Александра Лакассаня и других специалистов, способствовавших в то время развитию криминалистики, но Уэйт был первым, кто основательно взялся за изучение оружия. Поворотным моментом для него стало обвинение фермерского работника Чарльза Стилоу в двойном убийстве. Вину Стилоу посчитали доказанной, и он ждал казни, которая несколько раз откладывалась. Однажды он уже сидел пристегнутым к электрическому стулу, когда пришла весть о новой отсрочке экзекуции. У следствия появились сомнения относительно этого дела, и власти назначили экспертную комиссию для проверки данных. Во главе комиссии был поставлен Джордж Бонд, адвокат из Сиракуз, а в помощники он выбрал себе чиновника службы генерального атторнея Нью-Йорка – Чарльза Уэйта. Именно экспертиза пули, которая, как оказалось, никак не могла быть выпущена из револьвера Стилоу, спасла заключенного от казни. После выводов комиссии, он был выпущен на свободу.
Уэйт, оценив значимость исследований оружия, активно принялся за дело. Папа баллистики был уже не молод, но он все же объехал все американские оружейные заводы, начав со знаменитого предприятия "Смит и Вессон". Уэйт изучил документацию о конструкции последних моделей оружия, но параметры предыдущих моделей были не доступны. Когда исследователь уже готов был поддаться отчаянию, он встретил старого мастера с завода, который после долгих поисков извлек завалявшуюся у него старую записную книжку с данными о большей части огнестрельного оружия завода, начиная с самой первой модели. По той же схеме миссия Уэйта развивалась на заводе Сэмюэла Кольта и прочих американских предприятиях. Узнав о том, какие большие партии оружия импортируются в Америку из-за рубежа, Уэйт снова загрустил. Однако, собрав все свое мужество и азарт, пожилой исследователь отправился в путешествие по Европе. Оно длилось год, Чарльз Уэйт объехал все европейские оружейные заводы и собрал огромное количество сведений. Помимо этого он сконструировал микроскоп с пуледержателем и измерительной шкалой – специально для баллистической экспертизы. Зрение и силы начали подводить Уэйта, но и тут удача сопутствовала ему: он нашел единомышленников, готовых продолжить его дело – физика Джона Фишера и специалиста по микрофотографии Филиппа Грейвелла. Их общими усилиями в Нью-Йорке возникло первое в мире Бюро судебной баллистики.
Чезаре Ломброзо (1835-1909)
Итальянский криминалист и психиатр Чезаре Ломброзо изучал антропологию и нейрофизиологию, написал ряд работ и существенно способствовал развитию судебной психиатрии, хотя некоторые его идеи были опровергнуты более поздними исследованиями. Среди неоднозначных открытий Ломброзо – идея о прирожденном преступнике. В рамках этой гипотезы ученый пытался выявить физиологические черты, свойственные криминальным элементам. Впоследствии мысль о типичных для злодея внешних характеристиках была отвергнута, но заслуга Ломброзо в том, что он сосредоточил внимание криминалистики на личности преступника, дал толчок к изучению и типологизации наклонностей, мотивов и образа действия преступников. Помимо этого, теория о биологическом происхождении девиаций преобразилась впоследствии в исследования генетических предпосылок к преступлению. В своих изысканиях итальянский ученый разработал классификацию преступников, которая сохранилась до сих пор. В соответствии с ней выделяется 4 типа злодеев: душегуб, вор, насильник и жулик.
Рассуждения Ломброзо в его время были неожиданными, новыми и даже скандальными. Благодаря вызванному ими резонансу в научной среде, увлечение психологической составляющей криминалистики резко возросло. Одной из революционных идей ученого, не получившей, впрочем, в то время достойного развития, стал гидросфигмометр – прообраз детектора лжи. Ломброзо сконструировал агрегат, при помощи которого измерял артериальное давление и пульс допрашиваемых, пытаясь по изменениям показаний оценить реакцию подозреваемых на фотографии и вопросы.
