КС разрешил административку за просрочку контрактных обязательств

Конституционный суд вынес постановление по жалобе ООО «Компания Ладога». Предприятие просило проверить, соответствует ли Конституции норма ч. 7 ст. 7.32 КоАП, которая позволяет привлечь к административной ответственности за просрочку обязательств по контракту. КС счел, что это положение не противоречит Основному закону.

В январе 2018 года компания «Ладога» заключила с администрацией Тугуро-Чумиканского муниципального района Хабаровского края контракт на поставку запчастей к дизель-генератору сельской электростанции. Выполнить контракт компания должна была в апреле. Но поставки «Ладога» провела только в июне, причем запчасти не отвечали требованиям конкурсной документации. Компания завершила поставку надлежащим образом только в конце июля.

В связи с этим и.о. районного прокурора возбудил административное дело по ч. 7 ст. 7.32 КоАП. В октябре того же года мировой судья признал «Ладогу» виновной в нарушении и постановил взыскать с нее штраф в размере 2 млн руб. (в два раза ниже низшего предела по этой норме). Вышестоящие инстанции подтвердили это решение. Суды установили, что просрочка обязательств со стороны компании привела к тому, что жители села Чумикан на несколько месяцев остались без устойчивого энергоснабжения.

«Ладога» попросила КС проверить ч. 7 ст. 7.32 КоАП на соответствие Основному закону. По мнению заявителя, эта норма противоречит принципу равенства перед законом и запрету на привлечение к ответственности за деяние, которое не считалось правонарушением в момент его совершения. Компания выступила против привлечения к административной ответственности не только за неисполнение контрактных обязательств, но и за их просрочку.

Конституционный суд напомнил, что, например, в ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» отдельно прописаны штрафы за неисполнение и ненадлежащее исполнение договорных обязательств, а отдельно – за их просрочку. Сама по себе просрочка не ведет к прекращению действия контракта и не освобождает от обязанностей по его исполнению. Поэтому разделение санкций, как разъяснил Верховный суд, позволяет взыскать с нарушителя пеню за все время просрочки до одностороннего расторжения контракта и отдельно – фиксированный штраф за неисполнение контракта. То есть разделение направлено на установление эффективной меры ответственности, которая зависит от периода просрочки. Это значит, что отделение просрочки от других форм неисполнения обязательств носит отраслевой, а не общеправовой характер.

При этом обсуждаемая норма КоАП призвана защитить от последствий несоблюдения договора не только его другую сторону, но и неограниченный круг лиц, чьи интересы может затрагивать нарушение контракта. Понятия, которые законодательство об административных правонарушениях заимствует из других отраслей, нужно применять именно в том смысле и толковании, который сформирован в соответствующей отрасли, подчеркнул КС.

При назначении наказания по ч. 7 ст. 7.32 КоАП следует в каждом случае устанавливать наличие реального общественного вреда и его связь с неисполнением контрактных обязательств, указывает КС. При этом закон не разграничивает просрочку и другие нарушения, а значит, она также считается противоправной и рассматривается как неисполнение обязательств. В противном случае виновный мог бы уйти от ответственности за вред, который принесли его ненадлежащие действия.

Следовательно,  в ч. 7 ст. 7.32 КоАП отсутствует правовая неопределенность или расширительное толкование норм. Ни сама по себе, ни в правоприменительной практике она не противоречит Основному закону, считает суд.