ВС разобрался в правилах цессии по агентскому договору

ООО «Кама Кристалл Технолоджи» и «Энергоснабкомплект» заключили агентское соглашение, по условиям которого «Кама Кристалл Технолоджи» обязалось осуществлять от имени своего контрагента действия по поставке изделий из синтетического сапфира. Стоимость соглашения составила 64 млн руб., стороны предусмотрели неустойку в 1,05% за каждый месяц просрочки поставки продукции. Свои обязательства агент не исполнил, а «Энергоснабкомплект» передал права требования по договору, в том числе право требовать неустойку, обществу «Ижмашавто». После этого цессионарий уведомил об уступке «Кама Кристалл Технолоджи», а через два дня отказался от агентского договора, потребовав вернуть 64 млн руб. Это произошло в июне 2020-го. 

Вскоре после этого компания предъявила иск, а «Кама Кристалл Технолоджи» предъявила встречный — о признании уступки мнимой и совершенной со злоупотреблением правом (дело № А65-15142/2020). Три инстанции решили, что на момент уступки право требования не существовало. Ведь по агентскому договору оно возникает только с момента отказа принципала от исполнения агентского договора и направления агенту требования о возврате денежных средств. Они также отказались признать договор цессии мнимой сделкой.

«Ижмашавто» обратился в Верховный суд. По мнению заявителя жалобы, в момент отказа от договора и заявления требования о возврате денег не возникает новое требование, а лишь наступает срок исполнения обязательства. Кроме того, право требовать неустойку возникло в момент просрочки обязательства по агентскому договору, а не после цессии, уверен истец. Поэтому и это требование он мог заявить.

Экономколлегия прислушалась к доводам жалобы, отменила решения нижестоящих инстанций и направила спор на новое рассмотрение в Арбитражный суд Республики Татарстан.