В ноябре 2022 года супруг обвиняемой по уголовному делу о присвоении или растрате (ч. 2 ст. 160 УК) заключил с адвокатом Адвокатской палаты Москвы соглашение об оказании ей юрпомощи. В договоре указывалось, что дело имеет «явный заказной характер», само соглашение действует до января 2023-го, а услуги по нему считаются оказанными в момент вынесения постановления о прекращении уголовного дела.
Адвокат пыталась обжаловать постановления о возбуждении уголовного дела и объявлении обвиняемой и ее супруга в розыск, но ей это не удалось. В мае 2023-го обвиняемая потребовала вернуть вознаграждение по договору (15 млн руб.) и уведомила адвоката о расторжении соглашения. После этого доверитель подала жалобу на юриста в АП Москвы и указала, что адвокат:
- безосновательно ограничила срок действия соглашения;
- гарантировала ей положительный результат по делу, который не наступил;
- не отчитывалась о работе;
- невежливо общалась с доверителем;
- некачественно оказывала юрпомощь, в том числе «сдала» доверителя полиции.
Претензии к качеству работы и поведению адвоката квалификационная комиссия и Совет палаты отклонили как необоснованные. В отношении обещания прекращения дела адвокат пояснила, что в этом случае и правда были такие основания. Совет с ней не согласился и указал: адвокату как профессиональному советнику по правовым вопросам точно известно, что в УПК есть как обязательные основания прекращения дела, так и дискреционные, когда у следователя есть свобода усмотрения. Сама же адвокат указывала лишь на гипотетическую возможность прекращения дела и не имела права включать в договор никакие обещания.
В АП Москвы обратили внимание: формулировка договора с полным основанием создавала у доверителя впечатление, будто адвокат обещал добиться прекращения дела. Условия договора и по отдельности, и вместе не предусматривали вероятности, что такой положительный результат не получится. В то же время обязанность корректно формулировать положения договора лежала на адвокате. Она обязана была добиться, чтобы у доверителя не было непонимания и доверительным отношениям с обвиняемой ничто не мешало.
В отношении ограничения срока действия договора совет отметил следующее: полномочия защитника в уголовном процессе определяются УПК и не могут произвольно ограничиваться соглашением. Заключение же договора в объеме, который не предполагает защиту доверителя на всем протяжении конкретной стадии уголовного процесса, противоречит самой сути права каждого фигуранта уголовного дела на юрпомощь. Эти обвинения, как и в части непредставления отчетов о проделанной работе, совет учел и вынес адвокату предупреждение.
