Председатель Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин в интервью "Известиям" изложил свою версию конфликта с заместителем главного редактора "Новой газеты" Сергеем Соколовым. В этом тексте нет ответа на главный вопрос — угрожал ли глава СКР журналисту.
Накануне главный редактор "Новой газеты" Дмитрий Муратов опубликовал на сайте "Новой газеты" открытое письмо, в котором обвинил главу СКР Александра Бастрыкина в том, что он угрожал замглавного редактора, шефу отдела расследований издания Сергею Соколову. По словам Муратова, после возвращения Соколова с совещания в Нальчике 4 июня в аэропорту в Подмосковье охрана председателя СКР насильно вывезла журналиста в "подмосковный лесок", где Бастрыкин, как утверждает Муратов, "грубо угрожал жизни" Соколова и оригинальным образом шутил, говоря о том, что сам будет расследовать это дело. Вчера СКР хранил молчание, а сегодня Бастрыкин изложил свою версию конфликта в симпатизирующих властям "Известиях".
Бастрыкин признал, что "очень эмоциональный разговор на повышенных тонах" был. К сожалению, из текста нельзя понять, имеет ли в виду глава СКР разговор "в лесу" по возвращении с Северного Кавказа или диалог на совещании в Нальчике, где имел место среди прочего и следующий обмен репликами:
… Свободен! — Бастрыкин имеет в виду, что Соколов должен выйти из зала.
- Как это? — не понимает его журналист.
- В буквальном смысле слова! Вон отсюда! — Бастрыкин решил использовать более понятную, как ему кажется, лексику.
- Спасибо.
- Закрой! Наглец… — самая эмоциональная реплика.
"Вывоз Соколова в лес" Бастрыкин отрицает. В начале беседы он попытался уйти от прямого ответа, сказав, что "в лесу я не был уже даже не помню сколько лет". Однако затем высказался более определенно: "Никто никого не вывозил — это просто бред воспаленного мозга". Относительно "грубых угроз жизни" в интервью нет ни одного слова: или журналист не спросил об этом, или фрагмент изъят при согласовании. Оба варианта выглядят подозрительно, так как именно эпизод с угрозами является ключевым, а не место, где они якобы были произнесены. Что касается в целом содержания открытого письма Муратова, то его глава СКР охарактеризовал так: "[Там] очень грамотно смешаны факты и откровенное вранье". При этом его появление Бастрыкин связал с обысками, которые Следственный комитет "провел у лидеров несистемной оппозиции".
Относительно того, имеет ли право руководитель федерального ведомства вести себя подобным образом, то у Бастрыкина такое мнение:
- Я не отказываюсь от своих слов. Я действительно жестко отреагировал на иезуитскую попытку извинения журналиста. Он же заявил, что "хорошо я извиняюсь, но докажу что вы жулики и продались Цапкам" (Соколов высказался иначе: "Хотел бы принести извинения за свои резкие высказывания, однако я уверен, что основания для этого были, и я постараюсь в ближайшее время это доказать" — прим. ред.). Как на это я мог реагировать? Это было сделано мной в столь резкой форме и в присутствии журналистов, которых я сам пригласил. Но я по прежнему считаю, что "Новая газета" поступила подло и гадко, обвинив СК в продажности убийцам Цапкам…
… Согласен — для меня непозволительная роскошь проявлять эмоции. Надо было терпеть, а не пытаться разъяснять недобросовестному журналисту — где добро и где зло. Извиняться перед "Новой газетой" мне не в чем.
Полностью интервью Бастрыкина можно прочитать здесь.
