На рассмотрении Конституционного Суда РФ может оказаться вопрос о неарбитрабельности споров о владении акциями. Николай Максимов пытается оспорить подход государственных арбитражных судов, которые отменили решение Международного коммерческого арбитражного суда, принятое в его пользу в рамках конфликта с Владимиром Лисиным из-за "Макси-групп".
О сделке между Николаем Максимовым и Владимиром Лисиным, по условиям которой контрольный пакет акций ОАО "Макси-групп" (50%+одна акция) переходил от структур ее основателя к ОАО "Новолипецкий металлургический комбинат" (НЛМК), было объявлено в декабре 2007 года. Сделка должна была обойтись НЛМК примерно в $600 млн, писали "Ведомости": половина перечислялась после получения компанией Лисина прав собственности на контрольный пакет акций "Макси-групп", а второй платеж — после due diligence, по результатам которого сумма могла быть скорректирована.
Однако уже через несколько месяцев между Максимовым и Лисиным начался конфликт: последовали взаимные обвинения в выводе активов, а основатель "Макси-групп", кроме того, заявил, что не получил причитающихся ему сумм. Противостояние оказалось весьма драматическим — в 2009 году против Максимова возбудили уголовное дело, а в 2011 году он даже провел некоторое время в тюрьме.
Разбирательства шли с переменным успехом. Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате РФ, рассматривавший дело в соответствии с третейской оговоркой в заключенном в 2007 году договоре, 31 марта 2011 года постановил взыскать с НЛМК в пользу Максимова 9,5 млрд руб., в том числе 8,92 млрд руб. основного долга — сумму, которую основатель "Макси-групп" должен был получить в рамках второй очереди расчетов (дело 244/2009). Однако 28 июня 2011 года НМЛК добился отмены этого решения в Арбитражном суде г.Москвы, который решил, что, во-первых, "состав третейского суда и арбитражная процедура не соответствовали соглашению сторон", а во-вторых, МКАС не мог рассматривать дело, ведь при этом требовалось делать вывод о передаче акций. А такие дела, с учетом того, что права владельца акций "удостоверяются в системе ведения реестра", относятся к "специальной подведомственности арбитражного суда, что исключает возможность рассмотрения таких дел в коммерческих судах", указал АСГМ (дело А40-35844/11). 10 октября 2011 года Федеральный арбитражный суд Московского округа оставил определение суда первой инстанции без изменения, а в передаче дела в Президиум ВАС было отказано 30 января 2012 года.
Но теперь Максимов пытается взять реванш — он обратился к Конституционный Суд РФ с жалобой, в которой он оспаривает п.2 ч.1 ст.33, п.6 ст.4, п.2 ст.225.1 Арбитражного процессуального кодекса, а также также ч.2 ст.28. и ч.2 ст.29 закона о рынке ценных бумаг – "по смыслу, придаваемому этим положениям правоприменительной практикой" (текст жалобы имеется в распоряжении "Право.Ru"). Заявитель просит признать эти нормы не соответствующими Конституции в той части, в которой они, "в системной взаимосвязи не допускают рассмотрение третейскими судами корпоративных споров, связанных с переходом права на акции, в силу отнесения их к специальной подведомственности российских государственных арбитражных судов, а также якобы публично-правового характера таких споров".
При этом Максимов принял во внимание позицию КС, недавно подтвердившего компетенцию третейских судов в рассмотрении имущественных споров. Напомним, в определении от 26 мая 2012 года Конституционный Суд указал, что публично-правовой характер споров, не допускающий их рассмотрение третейским судом, зависит не от вида имущества, а от сторон и специфики возникших правоотношений, а государственная регистрация прав на недвижимое имущество не является элементом самого спора и не изменяет природу правоотношений (подробнее — здесь).
В жалобе, которая сейчас находится на предварительном изучении в КС, Максимов пишет, что порядок учета акций, закрепленный законодательством, как и в случае с регистрацией вещных прав на объекты недвижимости, не придает спору, касающемуся акций, публично-правовой характер и не является "содержательным элементом спорного правоотношения, суть которого остается частноправовой". Более того, Максимов отмечает, что регистрация владельцев акций и прав на них в реестрах, которые ведутся частными лицами, не может быть признана публичным элементом, коль скоро КС не признал таковым регистрацию прав владельцев недвижимого имущества в Едином государственном реестре.
Не согласен Максимов и с правоприменительной практикой, которая рассматривает институт специальной подведомственности корпоративных споров как ограничение для компетенции третейских судов. По его мнению, этот институт предназначен только "для отграничения споров, которые подлежат рассмотрению в государственных арбитражных судах, от споров, рассматриваемых судами общей юрисдикции". Он также ссылается на закон о международном коммерческом арбитраже, согласно которому в третейский суд может передаваться любой спор гражданско-правового характера, если иное не предусмотрено законом. Затем Максимов приводит цитату из постановления КС по поводу компетенции третейских судов в спорах о недвижимости о том, что "не допускается передача на рассмотрение третейского суда споров, возникающих из административных или иных публичных правоотношений" и делает вывод, что единственный критерий, отграничивающий арбитрабельные споры от неарбитрабельных состоит в гражданско-правовом характере спора, который, по его мнению, имеет корпоративный спор по поводу акций.
Максимов отмечает, что обжалуемые им законоположения оставляют неопределенным вопрос о том, в каких случаях корпоративные споры могут считаться арбитральными, и сетует на отсутствие в законе четких запретов, исключающих компетенцию третейского суда. Сложившаяся правоприменительная практика, по его мнению, приведет к тому, что крупные сделки с акциями или долями российских компаний "уйдут" из-под российской юрисдикции, "в том числе путем совершения таких сделок с акциями или долями владеющих ими иностранных компаний, зарегистрированных за рубежом".
Стоит отметить, что это вторая попытка Максимова добиться рассмотрения этого вопроса в КС. Первый раз, после того, как стала известна мотивировочная часть определения АСГМ, отменившего решение МКАС, принятого в пользу Максимова, он просил проверить на соответствие основному закону только п.2 ч.1 ст.33 АПК, предусматривающий специальную подведомственность корпоративных споров арбитражным судам. Однако определением от 12 декабря 2011 года КС отказался принимать жалобу к рассмотрению, отметив, что "в указанном [Максимовым] аспекте" эта норма не нарушает его конституционные права на защиту своих интересов.
