Законопроект Верховного суда РФ о дифференциации видов мошенничества подвергся жесткой критике в Госдуме. Ни законодателям, ни представителям юридической науки не нравится идея внедрить в Уголовный кодекс РФ 6 новых статей о разных видах мошенничества. Однако законопроект после корректировки все-таки будет принят, дали четко понять представители думского комитета по законодательству. Так в обновленном тексте документа будет введен запрет на возбуждение дел по статье 159 без заявления потерпевших, а размер крупного ущерба будет увеличен с 250 000 руб. до 1,5 млн руб.
Вчера в Госдуме на парламентских слушаниях депутаты, представители МВД, Верховного суда и юридической науки в очередной раз обсуждали законопроект ВС РФ о дифференциации статьи "мошенничество" в Уголовном кодексе. Дискуссия практически свелась к критике документа, который предусматривает появление в УК шести новых отдельных составов мошенничества: в сфере кредитования; хищение денежных средств или иного имущества при получении компенсаций, субсидий, пособий; мошенничество с использованием поддельной банковской карты или при осуществлении инвестиционной деятельности; мошенничество в сфере страхования и компьютерное мошенничество.
"Мошенничеством, имеется ввиду, естественно, в юридическом смысле этого слова, этой статьей мы занимаемся уже более 10 лет", — заявил глава комитета по законодательству Павел Крашенинников под сдержанные смешки в зале. Затем он обозначил основные направления работы над проектом закона, рассказав, что необходимо "разграничить классическое мошенничество – "бытовое" мошенничество и мошенничество в предпринимательской сфере". По его словам, рабочая группа предлагает выделить специальный состав - "мошенничество в предпринимательской сфере". При этом, заметил Крашенинников, наверное, статья "мошенничество в инвестиционной сфере уйдет", а уголовные дела по статьям о мошенничестве можно будет возбуждать только при наличии заявления потерпевшего, исключение будет сделано только для случаев, когда ущерб причинен государству, компаниям с госучастием.
Мысль Крашенинникова продолжил другой единоросс, член комитета по законодательству Рафаэль Марданшин, который привел "красноречивую статистику", правда, не уточнив за какой период — из 58 000 возбужденных уголовных дел только тысяча с небольшим возбуждена по заявлению потерпевших, остальные – по инициативе правоохранительных органов. Но заместитель министра внутренних дел Юрий Зубов привел свои цифры возбужденных дел по статье "мошенничество", которые, по его мнению, не так уж страшны. По его словам, таких дел в год возбуждается в среднем порядка 30 000-40 000. Так в 2010 году было возбуждено 37 300 дел, из которых почти 34 000 направлены в суд, в 2011 – 31 463 и 27 900 направлены в суд, за шесть месяцев 2012 года – возбуждено 15 228 дел, 12 841 направлены в суд. "То есть цифра небольшая. И на фоне огромного количества и десятков и десятков тысяч дел гражданского судопроизводства, связанных с хозяйственными спорами, это капля в море", — оценил он эти данные. Тем не менее, он признал, что существуют и злоупотребления со стороны правоохранительной системы, фальсификация доказательств, но тут же оговорился, что в министерстве с этим "решительно борются". В подтверждение своих слов он привел такие данные: "В 2011 году по 285 статье [УК "Злоупотребление должностными полномочиями"] 685 сотрудников были привлечены, 43 приговорены к лишению свободы", — рассказал он.
Единоросс Марданшин, рассказывая собравшимся о необходимости изменений, напомнил, что статье мошенничество более 30 лет. "В данный момент этот закон в действующей редакции начал тормозить развитие, в том числе и предпринимательства в нашей стране. Мешает развивать инвестиционный климат в нашей стране", — объяснил он необходимость перемен. И привел "не очень хорошую статистику", согласно которой в 2011 году более 25 000 уголовных дел были возбуждены по статье 159 УК, в то время как по всем остальным экономическим статьям УК чуть более 17 000 дел.
Но далее единоросс вынужден был признать, что законопроект получился не совсем таким, каким его ожидали увидеть предприниматели, претензии к нему возникли и у правительства, думского комитета по законодательству, правового управления нижней палаты. "Поступили замечания от предпринимательских структур, которые высказывают опасение, что если законопроект будет принят в той редакции, которую предложил ВС, то это не решит проблему предпринимателей, а наоборот усугубит ситуацию", — заявил единоросс. Далее Марданшин заметил, что законодателям хотелось бы увеличить размер крупного ущерба, предусмотренного статьей 159, с 250 000 руб. до 1,5 млн руб., а особо крупный — с 1 млн руб. до 6 млн руб., то есть до порогов, предусмотренных другими экономическими статьями..
Слова Марданшина подтвердил и вице-президент "Деловой России" Андрей Назаров, который заявил, что "при всем уважении к ВС данный законопроект предлагает преследовать предпринимателей". "Часть составов вообще не имеют никакого отношения к предпринимателям, а часть составов – [рассказывает] как бороться с предпринимателями", — объяснил он. Также он выразил опасения, что предложенные статьи могут конкурировать с основной 159-ой или будут применяться по совокупности. Поддерждал он единоросса Мардашина и в желании увеличить сумму ущерба, предусмотренного статьями. "Если мы говорим по экономическим преступлениям, значит, ущерб [должен быть] такой же, как и во всей 22 главе УК [Преступления в сфере экономической деятельности]", — говорил он.
Самой жесткой и бескомпромиссной критике подверг законодательную инициативу высшей судебной инстанции профессор, заведующий кафедрой уголовного права и криминологии юридического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова Владимир Комиссаров. Он сразу же поставил под сомнение идею парламентариев ввести специальный состав "мошенничество в предпринимательской сфере", отделив их тем самым от "бытового" мошенничества. Для этого он, не углубляясь в теорию, намекнул законодателям о нарушении логики УК РФ, поскольку сейчас мошенничество — это подвид преступлений против собственности, а предпринимательские составы — подвид в сфере экономической деятельности.
"На самом деле это разные категории преступлений. Одни преступления против собственности, а другая категория — это преступления против порядка занятия <…> экономической и иной предпринимательской", — объяснил Комиссаров "методологический порок" идеи парламентариев. В связи с этим профессор также был против задумки повысить размер ущерба для статей о мошенничестве. Одновременно он высказался резко против и самой инициативы разбить статью "мошенничество" на несколько самостоятельных, обратив внимание на то, что никакого разграничения наказаний в данном случае нет (санкции одинаковые), а речь идет о простом выделении из общих норм специальных составов. "Непонятна цель выделения этих специальных норм", — удивился Комиссаров и заметил, что возникает вопрос, почему только эти шесть сфер выбрал ВС.
По его словам, повысить эффективность применения 159 статьи УК можно. Комиссаров даже предложил свой компромиссный вариант для ВС — выделить предложенные высшей судебной инстанцией составы просто в качестве квалифицирующих признаков. "Это позволит действительно дифференцировать [ответственность]", — заявил Комиссаров. Впрочем, он согласился с ВС и парламентариями, что статья 159 морально уже устарела, не учитывает реалий сегодняшнего дня и нуждается в очень серьезном уточнении. "Правда, с моей токи зрения, делать это нужно путем гармонизации, модернизации всего УК. Я думаю, что это был бы более оптимальный вариант", — заключил профессор.
Единоросс глава думского комитета по госстроительству Владимир Плигин во многом согласился с аргументацией Комиссарова. "Мне представляется, что такого рода дробление по отдельным составам – оно совершенно нецелесообразно", — сказал он. При этом особое недовольство Плигина вызвало предложение ввести статью о мошенничестве в сфере кредитования. Оговорившись, что не ставит вопрос о декриминализации этих деяний, он заметил, что нужно ориентировать банки на использование услуг квалифицированных юристов для проверки клиентов. При этом он говорил о необходимости обратить внимание на правоприменительную практику — нужно не столько изменение норм кодекса, сколько изменение подхода к возбуждению дел, к их расследованию, к срокам расследования.
Чуть позже директор центра изучения новых вызовов и угроз национальной безопасности Александр Сухаренко, который специально приехал из Владивостока на парламентские слушания, сказал журналистам, что существует и кадровая проблема — многие дела о мошенничестве во Владивостоке ведут следователи, ранее работавшие с убийцами, грабителями и ворами. "Отсюда и пытки. У следователей, имеющих опыт работы с уголовниками, просто нет квалификации расследовать такого рода дела предпринимателей, если только привычно не запрессовать этих предпринимателей в следственном изоляторе, чтобы они сами во всем признались и даже дали показания на тех людей, которых никогда в жизни не видели, просто подписали протоколы, написанные следствием", — сказал он.
И главное, отметил Сухаренко, эти "дела" рассматриваются в суде на протяжении полутора-двух лет, не говоря о сроках предварительного следствия, которые превышают три-пять лет. По одной и той же схеме: длительная волокита, связанная с поиском нужного свидетеля, получение дополнительных документов и т.д.
Однако несмотря на всю прозвучавшую критику единоросс Рафаэль Марданшин отверг идею Комиссарова не принимать законопроект, а модернизировать УК целиком. "Мы должны ко второму чтению доработать, <…> внести грамотные поправки", — сказал он и объяснил, что если сейчас шансом не воспользоваться, то изменения будут отложены на неопределенный срок.
