ПРАВО.ru
Новости
3 декабря 2012, 16:31

Защита скончавшегося экс-главы столичного метро Дмитрия Гаева добилась его реабилитации

Защита скончавшегося экс-главы столичного метро Дмитрия Гаева добилась его реабилитации

Уголовное дело недавно скончавшегося бывшего начальника Московского метрополитена Дмитрия Гаева, подозревавшегося в незаконном получении 112 млн руб. в виде вознаграждения, прекращено за отсутствием состава преступления, передает "РИА Новости".

По словам адвокатов экс-чиновника Александра Асниса и Якова Мастинского, решение о прекращении дела было принято 29 ноября Главным следственным управлением ГУ МВД по Москве после ознакомления с заключением повторной судебной патентоведческой экспертизы, которую провели специалисты Российской госакадемии интеллектуальной собственности Роспатента, и оценки всех имеющихся в материалах дела доказательств.

Аснис отметил, что дело в отношении Гаева прекращено по реабилитирующему основанию. "Мы довольны этим решением, поскольку оно законно и обоснованно", — заявил он. По словам адвоката, "из заключения экспертов следует, что Гаев, являясь руководителем метрополитена, вправе был заключить с этой организацией лицензионный договор как патентообладатель и правомерно получал по нему вознаграждение".

Напомним, что Дмитрий Гаев скончался в конце октября в одной из клиник в Швейцарии после тяжелой продолжительной болезни на 62-м году жизни. Сразу же после этого адвокат Аснис заверил, что защита будет добиваться полного прекращения его уголовного дела "по реабилитирующим обстоятельствам".

Гаев возглавлял ГУП "Московский метрополитен" в течение 16 лет — с 1995 по 2011 год. Как сообщалось ранее, уголовное дело в отношении него было возбуждено 23 марта 2011 года Следственным департаментом МВД России по материалам проверки Генпрокуратуры. Гаев подозревался в злоупотреблении полномочиями (ч.1. ст.201 УК РФ) — он получил на себя лично патент на изобретение "Автоматизированная система оплаты проезда и проверки проездных документов на транспорте", а затем, в ноябре 1999 года, заключил с метрополитеном лицензионный договор на его использование. В общей сложности по этому соглашению ему было выплачено 112 млн руб. в виде вознаграждения, и именно в эту сумму Генпрокуратура оценила ущерб государству.

Однако ровно через год — 23 марта 2012 года — Следственный департамент МВД России вынес постановление о прекращении данного уголовного дела в связи с отсутствием в действиях Гаева состава преступления. "Получены заключения специалистов в различных областях права, в результате установлено, что [он] имел право выступать патентообладателем и заключать лицензионный договор, в соответствии с которым выплачено 112 миллионов рублей в качестве вознаграждения", — говорилось в сообщении СД.

В начале апреля заместитель генпрокурора РФ Виктор Гринь отменил постановление о прекращении уголовного дела в отношении Дмитрия Гаева. Дело было направлено на дополнительное расследование. В сообщении надзорного ведомства приводилась прежняя аргументация. Генпрокуратура указывала, что Гаев участвовал по поручению правительства Москвы в реализации ряда договоров в качестве руководителя предприятия и, "используя полученные от их исполнения за счет государственных средств результаты", оформил упоминающийся выше патент "не на предприятие, как предусмотрено патентным законодательством, а на себя как физическое лицо". "Как установлено патентной экспертизой, действия Гаева по получению патента и заключению лицензионного договора противоречат законодательству", — констатировала прокуратура, отмечая, что лицензионный договор он заключил, "пользуясь своим служебным положением". Упоминались и "другие нарушения при принятии решения о прекращении уголовного преследования Гаева", но какие именно, не уточнялось.

"Патентную схему" получения доходов от столичных структур использовали многие московские чиновники, начиная с бывшего градоначальника Юрия Лужкова. Адвокаты Гаева с претензиями к своему клиенту были не согласны. По их мнению, правоохранители путали "внедрение оборудования с его изобретением". Кроме того, адвокаты подчеркивали, что срок давности инкриминируемого преступления уже истек.