Фактически с этого момента Европа перестает признавать и соблюдать права российских субъектов на интеллектуальную собственность. Все это, безусловно, требует от российских властей новых симметричных мер контрсанкционного регулирования. Такой мерой, в частности, должно стать изменение законодательства в сфере охраны средств индивидуализации. Параметры этих изменений логически вытекают из позиционирования иностранных субъектов, осуществляющих финансово-хозяйственную деятельность в РФ и за рубежом.
Здесь следует помнить, что распоряжением правительства РФ № 430-р определен перечень государств, совершающих в отношении Российской Федерации, российских юридических лиц и физических лиц недружественные действия, — это недружественные государства. На российском рынке широко представлены юридические лица, инкорпорированные в недружественных государствах. Некоторые из них оказывают финансовую поддержку вооруженным силам Украины и напрямую сообщают об этом на своих ресурсах в интернете, а потому должны быть определены как «недружественные» компании.
Большинство из таких компаний через средства массовой информации заявили, что покинули российский рынок и прекратили реализацию продукции под конкретными товарными знаками. Несмотря на сделанные заявления, многие из таких компаний продолжают вести коммерческую деятельность по реализации и продвижению своей продукции на территории России под всем известными брендами. Продажи осуществляются через дочерние или подконтрольные им организации, многомиллиардные доходы от продажи таких товаров идут на поддержку ВСУ.
В мае нынешнего года депутат Госдумы Виталий Милонов выступил с законодательной инициативой о введении специальной маркировки «Недружественная компания» и «Недружественный бренд». В документе, который он предоставил журналистам, предлагается маркировать таким способом иностранные компании, финансирующие ВСУ, но при этом продолжающие работу в России.
Кроме того, другой депутат Госдумы, Султан Хамзаев, предложил аннулировать товарные знаки ушедших из России компаний, а затем — запретить их регистрацию на 20 лет.
Но принятие Советом ЕС 14-го пакета санкций и начало использования прибыли от замороженных российских активов для поддержки Украины требуют дополнительных контрмер. Представленные на российском рынке компании, получающие здесь прибыль и замеченные в недружественных действиях, в частности в финансировании ВСУ, должны иметь для них более серьезные правовые последствия, чем те, о которых ранее говорил депутат.
Указанные обстоятельства должны рассматриваться органами государственной власти РФ как самостоятельное основание для отказа в защите отдельных прав недружественных компаний и лиц, включенных в реестры иностранных агентов или лиц, причастных к экстремистской деятельности или терроризму, а также лиц, в которых вышеопределенные субъекты являются бенефициарами и «недружественными» лицами.
В связи с этим, в соответствии с Федеральным законом от 30.12.2006 № 281 «О специальных экономических мерах и принудительных мерах», адекватным ситуации было бы введение временных мер, направленных на ограничение охраны товарных знаков, владельцами которых являются «недружественные» лица, а также ограничение охраны товарных знаков российских правообладателей, бенефициарными владельцами или членами органов управления которых являются «недружественные» лица.
На практике эти ограничения могут быть реализованы следующим образом. Признавать публичное заявление «недружественного» лица об уходе его брендов с российского рынка в качестве заявления об отказе правообладателя от охраны соответствующего товарного знака на территории РФ (подп. 5 ч. 1 ст. 1514 ГК). Данная инициатива может быть реализована без внесения изменений в действующее законодательство путем получения разъяснений от ФАС или формирования судебной практики.
Другой вариант решения — сокращение срока неиспользования «недружественными» лицами товарного знака, что является основанием для прекращения его охраны, с трех до одного года (три года по ст. 1486 ГК). Началом прекращения использования товарного знака для целей настоящей нормы признавать дату, в которую уполномоченный представитель правообладателя товарного знака публично заявил о прекращении использования соответствующего товарного знака на территории РФ.
Кроме того, может быть введен запрет на продление срока действия исключительного права на товарный знак для «недружественных» лиц или организации, в органы управления которой входит «недружественное» лицо (десять лет по ст. 1491 ГК).
Наконец, после прекращения охраны товарных знаков «недружественных» лиц можно было бы зарегистрировать соответствующие товарные знаки за государством и в случае реализации третьими лицами продукции под «ушедшими» брендами признавать соответствующие продукты контрафактными и взыскивать с продавцов компенсацию, предусмотренную положениями подп. 2 п. 4 ст. 1515 ГК и подп. 1 п. 4 ст. 1515 ГК.
В конечном счете, поскольку объекты интеллектуальной собственности рассматриваются в недружественных странах как «экономические ресурсы», которые могут быть подвержены санкциям — заморожены, арестованы, конфискованы, — то от российских регуляторов требуется больше внимания к этой сфере. Еще задолго до принятия нынешнего, 14-го пакета санкций европейские страны в одностороннем порядке приостанавливали действие (замораживали) исключительные права российских компаний на собственные бренды. Поэтому ограничение в российском правовом поле «суверенитета» товарных знаков «недружественных» лиц представляется не только уместным, но и необходимым. А все необходимые правовые инструменты, как нетрудно убедиться, для этого есть.
