Дважды Герой Советского Союза Кузнецов получил ордена, когда брал Берлин в составе танковой армии и потерял обе ноги – по крайней мере, эту ленгенду он рассказал почти всем министрам СССР. Проблема только в том, что на самом деле Кузнецов – он же Вениамин Вайсман – не воевал ни дня, но заработал на доверчивости советских чиновников более 50 тысяч рублей.
"То ли он украл, то ли у него украли..."
Осенним вечером 1956 года смуглый мужчина-инвалид провел двух подвипивших в здание Курского вокзала: пускали туда только по билетам, но инвалида Великой отечетсвенной войны, о чем явно свидетельствовали орденские планки на лацкане пиджака, перонный контролер трогать не стал. Благодарные "безбилетники", мечтавшие о выпивке, которая продавалась в тот час только в привокзальном буфете, предложили ловкому провожатому пива, но тот отказался под предлогом, что пьет исключительно водку. И предложил купить бутылку на вынос в вокзальном ресторане.
Добровольца снабдили необходимой сумой и отрядили за спиртным. Уходя, он словно расчувствовавшись приобнял мужчину, который отсчитал ему деньги, и вытащил из его внутреннего пиджака 450 рублей. Но тот обнаружил пропажу, едва инвалид успел скрыться за дверь буфета. Мужчины догнали его и попытались обыскать. Тот же, в свою очередь, апеллируя к собравшимся вокруг пассажирам, стал звать на помощь: его, инвалида войны, передвигающегося на протезах, пытаются ограбить. Подоспевший на шум старшина милиции Шульга перенес разбирательство в дежурную комнату милиции.
Мужчины оказались сотрудниками государственного проектного института «Электротрест». Выслушав их версию случившегося, милиционер попросил инвалида выложить на стол содержимое карманов. У него при себе действительно оказался 21 рубль, полученный на водку, о чем заявляли в один голос оппоненты. Но на этом разбирательство застопорилось, так как 450 рублей у Вайсмана не обнаружили. Складывалась ситуация, о которой говорят: то ли он украл, то ли у него украли... Поскольку стороны утверждали, что пострадавшими являются именно они, милиционер усадил их писать заявления на имя начальника отдела милиции станции Москва-1 Московско-Курско-Донбасской железной дороги. А к этому времени подоспел дежурный по отделу майор милиции Макеев, извещенный подчиненным о происшествии.
Макеев с порога узнал в инвалиде Вениамина Вайсмана – рецидивиста, которого в свое время Московский уголовный розыск искал не один год и которого суд приговорил на 10 лет к исправительно-трудовым лагерям. Майор назвал рецидивиста по имени и фамилии, и Вайсман даже не стал отпираться. Дежурный в присутствии приглашенных понятых из числа работников вокзала обыскал подозреваемого и обнаружил 450 рублей в его протезе.
Из побега - на хирургический стол
Дело Вайсмана рассмотрел 12 ноября 1956 года Линейный суд Московско-Курско-Донбасской железной дороги в составе председателя и двух народных заседателей. На заседании Вайсман признал себя виновным, но просил о снисхождении в связи с тем, что у него двое детей и он инвалид. Согласно ч. 1 ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР "Об усилении охраны личной собственности граждан", Вайсману грозило от 5 до 6 лет заключения, но Линейный суд Московско-Курско-Донбасской железной дороги всё же счел возможным проявить снисхождение и приговорил его к 3 годам лишения свободы.
Этот срок стал для Вайсмана последним в его преступной биографии, которая, как утверждают некоторые источники, началась в 9 лет с карманной кражи. В юности он не раз водворялся в пенитенциарные учреждения для несовершеннолетних, осужденных к лишению свободы, а в исправительно-трудовую колонию впервые попал в 19 лет. Всего, как писала газета московской полиции "Петровка, 38" со ссылкой на данные Музея истории органов внутренних дел Москвы, Вайсман «в период с 1933 по 1944 год был 13 раз судим и 13 раз совершал побеги из мест заключения". Во время очередного побега из Печорского ИТЛ (Коми АССР) зимой 1944 года Вайсман обморозился. В центральном изоляторе Печорлага ему ампутировали ступни ног и часть пальцев на левой руке.
В октябре 1945 года увечного рецидиста освободили. Он добрался до подмосковного города Орехово-Зуево, где жили его жена и двое малолетних сыновей, и, поддавшись настойчивым уговорам жены, устроился рабочим на завод. Но "завязывать" Вайсман не намеревался, хотя и понимал, что ему придется сменить воровскую "специальность". И вскоре уволился с работы.
"Дважды Герой Советского Союза" Вайсман-Кузнецов
В марте 1946 года Вайсман появился в Москве новом амплуа. Он записался под фамилией Кузнецов на личный прием к министру речного флота СССР Зосиме Шашкову. Перед советским сановником высшего ранга предстал инвалид на костылях, на его поношенном пиджаке сверкали две звезды Героя Советского Союза и в три ряда располагались орденские планки. Посетитель рассказал министру историю, как он до войны работал мотористом на Амурском речном пароходстве, воевал на фронте в звании капитана в составе известной танковой армии генерал-полковника Михаила Катукова, как при штурме Берлина подбили его «тридцатьчетверку», а сам он вернулся домой без обеих ног и с изувеченной рукой.
К министру, по словам посетителя, его привели материальные затрудения, с которыми приходится бороться, чтобы накормить, одеть и обуть большую семью. Министр вошел в положение героя и инвалида войны и распорядился выписать бывшему речнику с берегов Амура денежную помощь на сумму 4300 рублей и обеспечить ордером на получение со склада нескольких отрезов дефицитной материи, мужского костюма, туфель и нижнего белья.
Перед главой министерства пищевой промышленности Василием Зотовым Вайсман-Кузнецов предстал довоенным зоотехником совхоза имени 28-й годовщины Октябрьской революции. Министр выслушал его историю о войне, знаменитой танковой армии, штурме Берлина, тяжелом ранении и инвалидности, многодетной семье и облагодетельствовал его из государственного кармана 9500 рублями и дефицитными товарами широкого потребления.
По этой схеме "Дважды Герой Советского Союза Кузнецов" обработал более двадцати министерств СССР, представлясь в зависимости от профиля ведомства то "бывшим рабочим дарницкого мясокомбината", то "шофером киевской городской конторы Госбанка", то "крепильщиком угольной шахты в Воркуте", то "мотористом леспромхоза". Газета "Петровка, 38" привела в статье "Одиссея криминального "гвардейца" полный перечень "наркоматов", в которых министры или их заместители приняли афериста за своего. В этот список попали министерства речного флота, финансов, сельского хозяйства, сельскохозяйственного машиностроения, здравоохранения, угольной промышленности, высшего образования, химической промышленности, тяжелого машиностроения, геологии, текстильной промышленности, нефтяной промышленности южных и западных районов СССР, мясной и молочной промышленности. Наведался Вайсман даже в Министерство кинематографии и Комитет по делам искусств при Совете Министров СССР, но сведений, кем он представился в этих ведомствах, не сохранилось.
Вайсман и Сталин-младший
Но министрами Вайсман отнюдь не ограничивался: в ноябре 1946 года он предстал перед президентом Академии наук Сергеем Вавиловым. Известный ученый проникся к "герою войны" доверием и вместе с академиком Иваном Бардиным подписал как депутат Верховного совета СССР письмо директору протезного института, профессору Василию Чаклину, с "убедительной просьбой" обеспечить инвалида высококачественными протезами, что и было сделано.
В 1947 году Вайсман добрался до высоких партийных функционеров. В марте он навестил начальника отдела руководящих кадров ЦК ВКП(б) и попросил предоставить ему жилье в Киеве (где, по непроверенным данным, жили его родители). Партийный бонза в чине серетаря ЦК позвонил в Киевский обком партии и попросил выделить квартиру герою войны и обеспечить его "регулярным лечением". Однако Вайсману-Кузнецову малолюдная после войны столица Украины не понравилась, и уже к июню он вернулся в Москву. Здесь он снова принялся за старый промысел и решил повторно навестить Министерство тяжелого машиностроения: годом ранее он уже получил как герой войны и "бывший электросварщик Уралмаша" 1200 рублей в качестве одноразовой помощи от заместителя министра. Но теперь ему предстояло встретиться с самим министром – Николаем Казаковым. Мошенник полагал, что тот окажется более щедрым.
Визит состоялся 2 июня 1947 года. Казаков выслушал мнимого Кузнецова и распорядился отпустить ему в кассе министерства 2000 рублей. Но сцена в кабинете министра оказалась срежисированной оперативниками МУРа, а сами они уже ждали Вайсмана у кассы, "заняв очередь" к окошку. Как только Вайсман расписался в ведомости, он был задержан с поличным «при попытке получить мошенническим путём две тысячи рублей». При этом у него изъяли автоматический пистолет чешского производства калибром 6,35 мм с наградной надписью и справкой о праве ношения оружия, удостоверение Героя Советского Союза и справка о работе на Уралмаше.
МУР давно разыскивал "Дважды Героя Советского Союза Кузнецова" – еще с тех пор, когда он в беседе с министром Авиапрома Михаилом Хруничевым изложил авиционную легенду своей фронтовой биографии: во время войны он летал с Василием Сталиным и сын вождя спас ему жизнь в воздушном бою. Хруничев помощь "однополчанину Сталина-младшего" оказал, но счел необходмым немедленно сообщить об этом Василию Сталину. Тот сказал, что не знает никакого Кузнецова, его имя использует какой-то аферист. Но поимка ставшего самым известным мошенником затянулась в связи с тем, что ни один высопоставленный функционер не придал никакого значения визитам Вайсмана.
Остап Бендер номенклатуры
Постаревший Веня Житомирский демонстрирует тюремную наколку;. фото с сайта www.primecrime.ru
Процесс над Вайсманом (он же Веня Житомирский, он же Вениамин Трахтенберг, он же Вениамин Рабинович, он же Вениамин Ослон, он же Вениамин Зильберштейн) проходил за наглухо закрытыми дверями под предлогом того, что дело не могло рассматриваться гласно по оперативным соображениям. Но на самом деле причина была в другом – причастности к судебному разбирательсту большого числа лиц из высшей номенклатуры. В связи с этим материалы следствия и протокол разбирательства были засекречены.
Суд установил, что Вайсман в течении 1946–1947 годов получил мошенническим путем в министерствах СССР 56 000 рублей и промтоваров на многие тысячи рублей. Документы, которыми пользовался подсудимый, – удостоверение Дважды Героя Советского Союза, справка о разрешении на ношение наградного оружия и о работе на различных предприятиях страны, грамоты и благодарственные письма от командования воинских частей – оказались искусными подделками, как и сами высокие награды. Судьи пришли к выводу, что подсудимый тесно связан с представителями преступного мира, способствовавшими ему в приобретении фальсифицированных документов и государственных наград, а также огнестрельного оружия, но подсудимый отказался называть имена предполагаемых сообщников. Суд приговорил Вайсмана к 10 годам заключения с отбыванием наказания в ИТЛ со строгим режимом. На свободу он вышел в 43 года, полностью отбыв срок.
Это были предпоследние "гастроли" рецидивиста. В апреле 1961 года, после срока по делу о мошенничестве на Курском вокзале, Вайсман внезапно появился в МУРе и попросил руководство помочь ему устроиться в один из домов инвалидов в регионе с подходящим климатом для его здоровья – у него обнаружили туберкулез. Его просьбу выполнили, и свою жизнь он закончил в 1969 году в одном из домов инвалидов Северо-Кавказского региона (по другим данным – в Оренбургской области): к своей "профессии" он больше не возвращался.
