Работа юриста — всегда вызов. Человек, который посвятил себя этой профессии, должен этот вызов принять и научиться работать быстро, эффективно и без ошибок. Конечно, совсем без огрехов невозможно, однако цена юридических ошибок необыкновенно велика. По интеллектуальному накалу юридическая работа сравнима с работой математика с той лишь только разницей, что у юристов вариантов решения задачи больше, но результат должен быть самым лучшим для клиента.
Главное для юриста — осознание границ собственного мастерства. Хороший юрист всегда действует в рамках своей компетенции и никогда не столкнется с ситуацией, что в подготовленном им документе не заложены определенные оговорки, закрепляющие границы его профессиональных возможностей. Думаю, чем выше квалификация юриста, тем более он сдержан в своем стремлении объять необъятное.
Когда я только начал практиковать, профессия накладывала серьезный отпечаток на мою жизнь. Бытовые вещи я раскладывал на юридические составляющие. Постепенно эта привычка сошла на нет, и сегодня я живу и работаю "по-отдельности". Думаю, так следует делать любому юристу.
Работа в юридическом бизнесе дает возможность сделать карьеру юриста и бизнесмена одновременно. Позиция партнера в этом смысле — венец профессиональной деятельности, ведь партнер должен быть блестящим юристом и успешным бизнесменом. Лично для меня это во многом определило выбор профессионального пути. Юриспруденция плюс бизнес плюс своеобразная конфликтность, вызов — все это в избытке присутствуют в работе судебного юриста и все это мне близко и интересно.
Судебная работа предполагает умение не просто управлять конфликтом, а обеспечивать его эффективное разрешение. Это отличная площадка для реализации возможностей. В отличие от многих других областей юридической практики, судебный юрист должен не только обеспечить грамотную документальную базу, но и убедить в верности той или иной позиции своего клиента, а затем и судей. Это, пожалуй, кульминация юридической работы.
В России практика перехода из адвокатов в судьи и прокуроры — редкий случай. Это не очень хорошо с точки зрения поддержания общности профессии. Между судейским корпусом и адвокатурой существует серьезный разрыв в понимании правосудия. От этого страдают все. Ко всеобщей пользе мы могли бы преодолеть этот разрыв за счет ротации различных категорий юридических работников между собой.
Судебная власть — всегда продолжение государственной политики, поэтому она волей-неволей является отражением происходящего в стране. Адвокатура — совсем другое. По своей сути это общественное объединение, главная задача которого — защита прав граждан, общества, бизнеса. Конечно, такое различие накладывает отпечаток на менталитет. Иногда разница колоссальна.
Например, с точки зрения адвоката, принятие обеспечительных мер по иску — абсолютно необходимая вещь, ведь часто, пока идет процесс, спорные активы могут попросту испариться. Из-за этого цель правосудия (установление справедливости и исполнение вступившего в силу решения) оказывается недостижимой.
Несмотря на это, в России судей зачастую не слишком волнует, как будет исполняться судебное решение: главное — принять его, а дальше пусть работают судебные приставы. На Западе такой проблемы не существует: если адвокат убеждает судью в необходимости принятия обеспечительных мер, они принимаются незамедлительно, ведь судья обязан заботиться не только об установлении справедливости, но и об исполнимости вынесенного решения.
В российской судебной системе изначально заложен конфликт между Верховным судом и ВАС. Не берусь судить, насколько это хорошо, однако государству такое положение вещей позволяет лавировать, более эффективно добиваться своих целей. Бизнес от такого положения вещей, думаю, выигрывает, особенно учитывая тот факт, что по уровню компетенции ВАС по сравнению с ВС ушел далеко вперед.
Сегодня позиция государства по отношению к адвокатуре довольно взвешенная. И это позволяет работать достаточно комфортно. Во многих странах регулирование адвокатской деятельности намного жестче. Я не стал бы преувеличивать влияние государства и на бизнес: у бизнеса есть законные инструменты для отстаивания своих прав.
Несмотря на долю государства в российской экономике (по некоторым данным, около 50%), госкомпании далеко не всегда выигрывают суды у своих оппонентов из числа частных компаний. Так что судебная система достаточно эффективна. По сроку рассмотрения дел российская арбитражная система — одна из самых эффективных. Сравните ее, например, с Италией, где срок рассмотрения дела может доходить до 8 лет.
Российский бизнес идет по пути глобализации. За счет этого растет число споров с участием наших компаний в иностранных юрисдикциях и международных арбитражах. Рост числа таких тяжб вовсе не говорит о том, что бизнес предпочитает английскую систему правосудия российской. Просто на глобальном рынке установились такие правила игры: если ты вырос до глобальных масштабов, будь готов судиться в иностранных судах.
На самом деле правовые системы в мире не так сильно отличаются друг от друга. Более того, они заимствуют друг у друга многие концепции и доктрины. Это не может не способствовать гармонизации права. Не забывайте, что судебная власть в целом следует за бизнесом. А последнему удобнее иметь более общий, унифицированный подход к праву в различных юрисдикциях. Поэтому я уверен, мы движемся к еще большей гармонизации правовых систем.
