Управляющий решил оспорить платежи, которыми банкрот платил за лизинг третьего лица. Он мог доказать недобросовестность получателя средств или тот факт, что банкрот погашал свои, а не чужие долги. Кассационный суд решил, что истец ничего из этого не сделал, и отклонил требования. Дело дошло до Верховного суда, который нашел правовую связь банкрота с лизингополучателем и дал ей, по выражению эксперта, "довольно тонкое" обоснование.
Верховный суд разрешил оспорить платежи, совершенные перед банкротством в интересах третьих лиц, как сделки с предпочтением в деле о банкротстве индивидуального предпринимателя, главы фермерского хозяйства Ирины Кравченко (А72-9360/2014). Оно было возбуждено в августе 2014 года, а с июля 2014-го по март 2015-го Кравченко перечислила 547 000 руб. компании «Каркаде» в оплату лизинга некоего ООО «Терминал».
Затем в ее отношении открыли конкурсное производство, и управляющий Гамиль Мубаракшин успешно оспорил платежи в двух инстанциях. А вот АС Поволжского округа под председательством Елены Богдановой отменил их акты и отказался признавать сделки недействительными. Их в принципе нельзя поставить под сомнение как сделки с предпочтением (ст. 61.3 Закона о банкротстве), поскольку Кравченко гасила не свои, а чужие долги: она не имела договорных отношений ни с "Терминалом", ни с "Каркаде", объяснил АС ПО. С другой стороны, платежи нельзя признать недействительными как подозрительные сделки (ст. 61.2), поскольку лизингодатель «Каркаде» не знал о финансовых трудностях Кравченко, а значит, вел себя добросовестно. По крайней мере, управляющий этого не опроверг, отметила кассация.
Невидимая связь банкрота и должника
Но суды оставили без внимания другой довод Мубаракшина. Он полагал, что Кравченко приходится матерью единственному участнику и гендиректору «Терминала», изложил в своем определении Верховный суд. По его мнению, если это подтвердится, то разумно предположить, что между родственниками была некая договоренность об оплате лизинга (например, дарение или погашение какого-то другого долга). Опровергать презумпцию такого соглашения должна Кравченко, которая может обосновать «разумные причины, по которым погашала долг без предварительного согласования» с учредителем и директором «Терминала», рассудила экономколлегия. И если договор между банкротом и получателем выгоды все-таки есть, платежи можно оспорить как сделку с предпочтением (ст. 61.3 Закона о банкротстве). Более того, поскольку они были совершены за месяц до принятия заявления о банкротстве и после него – не требовалось доказывать и недобросовестность контрагента, заключил ВС, сославшись на п. 11 постановления Пленума ВАС № 63 от 23 декабря 2010 года. С такими указаниями экономколлегия отправила спор на новое рассмотрение в Арбитражный суд Ульяновской области.
ВС довольно тонко указал на то, что при наличии соглашения о платеже он (как исполнение обязательства) будет считаться предпочтительным удовлетворением требования, комментирует консультант Исследовательского центра частного права им. С. С. Алексеева при Президенте Олег Зайцев. По его словам, презюмируя наличие такого соглашения между аффилированными лицами, ВС воспроизводит свою недавнюю позицию по делу Михеева (подробнее см. «Банкротство экс-депутата Михеева: ВС ограничил аффилированных кредиторов»). Сомнения у Зайцева вызывает вывод экономколлегии о том, что добросовестность кредитора в данном случае значения не имеет. По мнению эксперта, закон, ВАС и ВС в целом проводят идею, что добросовестность контрагента должна оцениваться в любом случае.
