Очередное заседание Научно-консультативного совета при Высшем Арбитражном Суде РФ было посвящено спорным вопросам применения Арбитражного процессуального кодекса, в особенности его новеллам, введенным в прошлом году законом N 228-ФЗ. Особенно жаркую дискуссию вызвал вопрос о положении, вводящем институт признания неоспариваемых стороной фактов. При этом она создала такое впечатление, что спорят два поколения юристов. Старшему эта норма категорически не нравилась, а младшему — импонировала.
Вела заседание НКС зампред ВАС Татьяна Андреева, активное участие в обсуждении спорных моментов принимали преподаватель кафедры гражданского процесса юридического факультета СПбГУ Михаил Шварц, заведующая сектором гражданского права, гражданского и арбитражного процесса Института государства и права РАН Тамара Абова, арбитр Третейского суда при Союзе юристов Игорь Приходько, профессор кафедры гражданского, арбитражного и административного процессуального права Российской академии правосудия Александр Арифулин, профессор кафедры гражданского процесса юридического факультета МГУ Владимир Шерстюк, судья ВАС Наталья Павлова, главный консультант управления частного права ВАС Олег Зайцев, управляющий партнер адвокатского бюро "Бартолиус" Юлий Тай и другие юристы.
В рабочей повестке НКС было несколько вопросов для обсуждения: применение части 31 статьи 70 АПК, порядок применения 6-месячного срока для обращения с заявлением о возмещении судебных расходов, спорные моменты применения пункта 9 части 1 статьи 148 АПК и применение правил о последовательном обжаловании судебных актов. Полностью с рабочими материалами, подготовленными для обсуждения членами НКС можно ознакомиться на сайте ВАС.
Самые оживленные и жаркие дебаты вызвало обсуждение первого вопроса — о признании обстоятельств, не оспоренных стороной. Смысл этого института состоит в том, что обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований или возражений, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены.
Судьи боятся
Начиная обсуждение этого института, Татьяна Андреева пояснила, что он пока не очень активно используется судьями, они опасаются применять часть 31 статьи 70, так как ожидают большого количества жалоб от сторон. Однако Андреева назвала новое положение АПК полезным для того, "чтобы дисциплинировать стороны и оптимизировать процесс". Она также сказала, что его применение не должно быть ограничено лишь судами вышестоящих инстанций. Однако, по словам Андреевой, наиболее болезненный вопрос, возникающий при применении этой новеллы АПК — не приведет ли оно к ограничению принципа состязательности сторон.
Ход дальнейшего обсуждения произвел такое впечатление, что обсуждение последствий применения этой новой нормы АПК превратилось в некое подобие спора двух поколений юристов: более опытным и старшим часть 31 статьи 70 явно не нравилась, в то время как юристам помоложе — импонировала. Более того, они высказывали предложения о том, чтобы дополнить ее обязательным профессиональным представительством в судах и отменой преюдиции судебных решений.
Так Игорь Приходько подверг сомнению тот факт, что обстоятельства должны считаться доказанными, несмотря на то, что ничем не удостоверены. Его поддержала профессор МГЮА Алла Сергун — по ее мнению, новая статья введена в АПК не для перераспределения бремени доказывания, а чтобы нижестоящие суды могли получить "печать неприкосновенности" от проверки вышестоящими судами обстоятельств, запись о признании которых будет в судебном решении.
"А можно ли считать законным решение, вынесенное без единого доказательства?" — задала риторический вопрос Сергун и предложила вообще исключить "вредную" норму из АПК. На это Андреева возразила, что не для того норма принималась, чтобы ее исключать. "Стороны не должны вести себя пассивно", — добавила она. "К тому же, — заключила Андреева, — признание факта не влечет за собой автоматического удовлетворения иска".
"От нормы идет душок!"
Владимир Шерстюк из МГУ, однако, продолжил линию критики новой нормы, назвал ее "инородным телом" в кодексе. "Именно поэтому судьи и боятся ее применять, так как это может привести к незаконному решению", — резко сказал он и предъявил аргументы против довода о том, что не для того, норма принималась, чтобы ее отменять. "Норма была принята спешно. Это отрава, — заявил Шерстюк. — Мы лишаем сторону права выбора способов и средств защиты". И добавил еще несколько резких оценок: "Норма носит нехороший, корпоративный характер. От нее идет душок!"
Тамара Абова поинтересовалась у присутствующих, существует ли аналогичная норма в других странах, на что получила ответ от бывшего начальника управления международного сотрудничества, а ныне судьи ВАС Натальи Павловой. Она пояснила, что норма эта существует не только в странах англо-саксонского правопорядка, но и в регламенте Европейского суда по правам человека.
Выслушав Павлову, Абова сделала вывод о том, что "норма родилась не случайно". "ВАС всегда выясняет, какие есть нормы в других странах и пытается приспособить их к нам, — добавила она, но вывод сделала неожиданный: — „Это глупость!“ Правда, затем продолжила в другом тоне: „Однако не такая уж это жуткая норма“. По словам Абовой, необходимо учитывать правила надлежащего извещения сторон при ее применении. „Ее просто нужно немного подправить — в ее „консерватории““, — предложила она. — Например, можно прописать, что суд должен оставлять иск без движения, пока истец не предоставит доказательства по утверждаемым им фактам".
Уважение сторон к суду и к друг другу
Олег Зайцев, представляя более молодое поколение юристов, пытался убедить присутствующих в полезности спорной нормы. "К сожалению, даже если ответчик со всем согласен и сторонам нет смысла идти в суд, наше материальное право порой не оставляет им выбора. Например, в случаях оспаривания сделки или корректировки ЕГРП", — привел он пример. "Иногда никаких других доказательств и нет. А иногда стороны просто имитируют процесс", — добавил Зайцев.
Юлий Тай в трактовке новой нормы пошел еще дальше. Он предложил отменить преюдицию судебных решений, принятых с использованием этой нормы, и ввести обязательное профессиональное представительство в судах. В этом случае, по мнению Тая, представитель будет нести ответственность за то, что делает, а потому не будет злоупотреблять частью 31 статьи 70 АПК.
Бывший зампред ВАС Александр Арифулин поддержал своих коллег из высшей судебной инстанции: „Эта норма не противоречит ничему, она направлена на [обеспечение] уважения сторон к суду и к друг другу“. По его мнению, это положение всего лишь „надо согласовать с недавно возникшей новеллой АПК об обязании стороны предоставить отзыв по делу“.
Глава управления публичного права ВАС Владимир Корнеев также поддержал норму о признании фактов. „Это еще один шаг в сторону повышения состязательности сторон“, — сказал он, согласившись с тем, что ее применение нужно соотносить с правилами о надлежащем извещении сторон.
Михаил Шварц из Санкт-Петербурга сказал, что применение обсуждаемой нормы ставит вопрос о том, каково значение процессуального поведения сторон. „Безусловно, такого доказательства в АПК нет“, — сказал Шварц, — Но спросите судей! Они всегда выносят свои решения, исходя именно из процессуального поведения сторон".
Последовавшая далее часть его выступления состояла в основном из вопросов. "Хотим ли мы обязать ответчика защищаться даже против неосновательных требований? — поднял затем он еще одну проблему. — Означает ли такой вектор судебной политики то, что если ты знаешь, что у твоего оппонента нет доказательств, то ты все равно должен идти в суд возражать?". По его мнению, такое понимание процесса само по себе не лишено смысла. "Но если первая инстанция не применяет часть 31, как должна поступать апелляция? — поставил он вслед за этим новый вопрос. — Должна ли она убедиться, что сторона не желает оспаривать факты?"
Многие вопросы, поставленные участниками дискуссии, остались открытыми — в Высшем Арбитражном Суде проблему признания неоспариваемых фактов будут обсуждать дальше. Ясно пока только одно: эту норму из АПК исключать никто не будет, судам следует применять ее активнее, но с учетом правил об извещении сторон.
