За и против: юристы оценили закон о криптовалютах

В России есть небольшой рынок ICO и рынок майнинга криптовалют, который растет промышленными темпами. Пока они в юридической «серой» зоне. Радует, что законодатель решил их урегулировать, но остаются вопросы, как это будет реализовано на практике. Если цифровые финансовые активы признают имуществом, нужно будет разъяснить, как облагаются НДС операции с такими активами.

Майнингом занимается много простых граждан. Если его признают предпринимательской деятельностью – они превратятся в нарушителей, если не зарегистрируются как индивидуальные предприниматели. Мне больше нравится белорусский вариант регулирования: там майнинг по общему правилу не считают предпринимательством.

Это спорный вопрос. Смарт-контракт ценен своей независимостью от окружения, которую обеспечивает его самоисполнимость. Здесь же появляется возможность признания его недействительным по общим правилам договорного права: например, как заключенного под влиянием заблуждения и т. п. Если смарт-контракты все-таки могут оспариваться, можно было бы дополнить закон уточнением, что их нельзя квалифицировать как игры или пари.

В законопроекте описан только один вид смарт-контракта (на «эфириуме»). Это звучит, как «автомобиль – это «Мерседес» синего цвета с белым рулем». Но бизнес должен иметь возможность сам выбрать подходящую ему технологию.

Вообще в законе надо описать смарт-контракт не с технологической точки зрения, а по сути: это один из видов письменной формы сделки (не сама сделка, а именно форма). И закрепить это нужно не в отдельном законе, а в общей части Гражданского кодекса. Кроме того, нужно урегулировать смежные вопросы, которые тоже требуют правовой однозначности. Например, смарт-контракт является объектом интеллектуальной собственности разработчика, что может повлечь риски и проблемы в его использовании.  

Регулирование ICO защитит права инвесторов, приобретающих токены, которые по своей сути очень близки к акциям и другим ценным бумагам (IPO). Если такой или подобный законопроект будет принят – владельцы токенов получат право на судебную защиту от недобросовестных действий эмитента токенов. Но проект Минфина защищает только в том случае, если эмитентом является российское юридическое лицо или предприниматель. Приобретать «монеты» у иностранных эмитентов инвесторы по-прежнему будут на свой страх и риск. 

Регулирование ICO назрело, и в варианте Минфина оно выглядит в целом довольно диспозитивным. Например, требование предоставить инвесторам бизнес-план снабжено трогательной припиской «при наличии». Надеюсь, что диспозитивное регулирование сохранится в итоговом варианте, а ЦБ внедрит rulings и «регулятивную песочницу», то есть будет разрешать отдельным стартапам отходить от некоторых норм закона, если сочтет их проекты перспективными и полезными. В этом случае нас ждет масса ICO по российскому праву.

Обмен криптовалют на рубли происходит только через оператора – таким образом, владельцы криптовалют сами не могут их использовать в обмене. Этот запрет очень ограничивает их применение, в развитых юрисдикциях такого нет. В декабре 2017-го мы сопровождали сделку, по которой клиент купил акции американской корпорации за биткойны по нью-йоркскому праву. Если бы ее проводили по законопроекту Минфина, пришлось бы пользоваться услугами оператора. А это повышает транзакционные издержки.

Поскольку правовое регулирование цифровых активов продолжает развиваться, в будущем было бы логично разрешить ими расплачиваться.

Однако Центробанк вряд ли с этим согласится.

Инвестиции неквалифицированных инвесторов ограничены довольно скромной суммой. Это не поможет развитию легального рынка ICO, как и ряд других жестких ограничений законопроекта.

Поскольку институт криптотехнологий новый и фундаментальных теоретических исследований пока нет, очень важно дать правильные определения понятий. В законе они некорректные: в реальности все процессы идут иначе.

Если же рассматривать проект как рамочный, в нем нет необходимых отсылок к другим законам. К тому же он противоречит существующим актам. В частности, закону о Центробанке, который запрещает выпуск и обращение денежных суррогатов, и Гражданскому кодексу, который регулирует права на цифровые объекты интеллектуальной собственности.

Странно, что в законопроекте нет упоминания блокчейна. Неудачной видится и попытка законодателя «втиснуть» в рамки акта тему смарт-контрактов. Учитывая, что их уже отнесли к разновидности сделок, этот вопрос скорее требует «точечной настройки» существующего порядка: лучше внести поправки в уже действующие акты (ГК, АПК, ГПК).