Экспертиза от СКР: что поменяет новый проект Путина о старых инициативах Бастрыкина
О чем законопроект
Инициативу внес Владимир Путин 12 марта, отзывы и замечания на проект должны поступить в профильный комитет до 13 апреля. Предлагается разрешить СКР создавать государственные судебно-экспертные учреждения и экспертные подразделения, а также самостоятельно проводить широкий перечень экспертиз. В них войдет дактилоскопическая, медико-криминалистическая, экспертиза с использованием полиграфа и другие.
Глава СКР Александр Бастрыкин не первый год говорил о создании собственной экспертизы. В марте 2017 года ведомство создало на своей базе первое судебно-медицинское подразделение. «У нас уже есть примеры, когда судебно-медицинские экспертизы от Следственного комитета проходили через суд и суд воспринимал их как источник доказательств», – заявлял Бастрыкин (цитата по lenta.ru). «Мы хотим в рамках нашей штатной возможности создать собственные экспертные подразделения для обеспечения оперативности в завершении сроков специальных исследований и тем самым сокращения сроков расследования уголовных дел», – объяснял глава СКР намерение.
В экспертизы входит широкий перечень мер, но в профессиональном сообществе уверены: основной интерес ведомства может быть вызван именно медико-криминалистической экспертизой.
«Раскулачивание» Минздрава
Как рассказывает Павел Чиков, глава международной правозащитной группы «Агора», подобную инициативу СКР действительно лоббирует много лет и однозначно оценить ее нельзя: «ведомственные следственные экспертизы проводятся всегда и везде, здесь имеют значение отдельные виды экспертиз. В первую очередь это медицинская экспертиза». «Все время судебно-медицинская экспертиза монопольно принадлежала Министерству здравоохранения. Другая подобная «монополия» сформировалась вокруг судебно-психиатрической экспертизы, которая принадлежит только государственным учреждениям психиатрии», – рассказывает Чиков. Законопроект судебно-психиатрическую экспертизу не затрагивает, она останется безраздельно в прежнем управлении. Дело коснется именно медицинской экспертизы и, по мнению Чикова, будет иметь важные последствия для так называемых врачебных дел.
«В таких делах главным доказательством является именно судебно-медицинская экспертиза, а монопольное право проводить такие экспертизы только учреждениям здравоохранения фактически создает эффект корпоративной солидарности. То есть врачебная корпорация фактически решает, кого из ее членов «сдавать», а кого – нет», – отмечает правозащитник. Он подчеркивает, что экспертиза при этом проводится очень долго и нередко в пользу медиков. «Я уверен, что Бастрыкин лоббировал эту инициативу именно под таким соусом: создания конкуренции Минздраву и прекращения монополии, так как в прежних условиях бороться со случаями непрофессионального поведения врачей практически невозможно», – считает Чиков.
Приведет ли это к всплеску дел против врачей? Да. Пострадают ли невиновные медики, учитывая специфику уголовного процесса в России? Безусловно, да. Приведет ли это к некоторому балансированию и разрушению монополии Минздрава на судмедэкспертизы – тоже да.
Пристрастные проблемы
Основным спорным моментом проекта называют вопрос определенного конфликта интересов. Адвокат Дарья Шульгина, партнер АБ «ЗКС», отмечает, что проведение экспертиз силами СКР нарушает положения ст. 70 УПК. «В ней установлено, что эксперт не вправе принимать участие в производстве по уголовному делу, если он находился или находится в служебной или иной зависимости от сторон или их представителей. Эксперты СК находятся в административном подчинении у руководителей следственных органов. Свою экспертную деятельность они осуществляют в структурном подразделении Главного управления криминалистики СК России. Этот факт вызывал и будет вызывать вопросы в части объективности и независимости заключений этих экспертов», – комментирует она.
Руслан Коблев, управляющий партнер "Коблев и партнеры", заявляет, что независимость эксперта – это один из столпов судебной экспертизы, сразу после наличия у эксперта необходимых знаний, а нарушение принципа независимости эксперта, заключающееся в проведении судебных экспертиз штатными экспертами структурных подразделений СК РФ, противоречит сразу нескольким законодательным положениям, руководящим разъяснениям Верховного суда, а также ведомственным документам.
Ст. 7 «Независимость эксперта» Федерального закона от 31.05.2001 № 73-ФЗ (ред. от 08.03.2015) «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» – «при производстве судебной экспертизы эксперт независим, он не может находиться в какой-либо зависимости от органа или лица, назначивших судебную экспертизу, сторон и других лиц, заинтересованных в исходе дела. Не допускается воздействие на эксперта со стороны судов, судей, органов дознания, лиц, производящих дознание, следователей и прокуроров, а также иных государственных органов, организаций, объединений и отдельных лиц в целях получения заключения в пользу кого-либо из участников процесса или в интересах других лиц».
Письмо Генерального прокурора РФ Президенту от 09.12.2014 № 1-ГП-126-2014 – «вопреки требованиям о независимости эксперта государственные эксперты подчиняются как органам, назначающим экспертизу, так и другим участникам, заинтересованным в исходе дела, в частности, руководителям органов исполнительной власти, при которых созданы экспертные учреждения, что не позволяет соблюсти беспристрастность и справедливость судебного разбирательства. Из-за пробелов в правовом регулировании судебной экспертной деятельности, а также допускаемых нарушений при ее осуществление не только снижается качество предварительного расследования преступления, но и создаются условия для необоснованного уголовного преследования».
Письмо заместителя Генерального прокурора от 24.07.2018 № 36-10-2018 «Об использовании в качестве доказательств судебно-медицинских экспертиз, проведенных экспертами Следственного комитета Российской Федерации».
«В этом письме указано, что заключения судебно-медицинских экспертиз, проведенных экспертами СК, не являются допустимыми доказательствами. Глава СК обратился к генпрокурору с просьбой скорректировать это письмо. Но прокурор в своем ответе от 24.10.2018 не только поддержал позицию своего заместителя, но и расширил ее, поставив под сомнение в целом право СК на самостоятельное производство экспертиз», – рассказывает Коблев.
П. 2 ч. 2 ст. 70 УПК РФ – «эксперт не может принимать участие в производстве по уголовному делу, если он находился или находится в служебной или иной зависимости от сторон или их представителей».
Коблев рассказывает, что следователи, аргументируя большой загруженностью государственные судебно-экспертные учреждения, назначают проведение экспертиз в свои ведомственные экспертные подразделения или коммерческие организации, что сказывается на объективности и качестве экспертного заключения. Сомнения вызывает и аргумент в пользу скорости: «Неоправданная гонка за сокращением сроков расследования в результате проведения «быстрых» судебных экспертиз повлечет снижение качества их выполнения, а в результате приведет к судебным ошибкам», – комментирует он.
Принятие данного закона может сказаться на осуществлении не только незаконного преследования бизнеса, но и снижения качества осуществления правосудия по всем категориям дел, поскольку данный законопроект предусматривает возможность проведения широкого набора экспертиз структурными подразделениями СК РФ.
Компетенции и финансирование
Партнер АБ Торн Сергей Токарев называет проект «перетягиванием одеяла на себя». «Эксперт на то и эксперт, чтобы быть независимым и беспристрастным, давать заключение по ситуациям, в которых другие разбираются хуже него. Он не подчиняется руководителю следственного органа и суду. О какой независимости и беспристрастности будем говорить, если эксперт по факту станет стороной обвинения и будет подчиняться руководителю следственного органа?» – рассуждает Токарев. По его мнению, кроме СКР, в этой ситуации никто не выиграет, а ведомство усилит влияние и число раскрытых преступлений. При этом образуется «непаханое поле для злоупотреблений и фальсификаций».
«Самое смешное – это попытки СКР самостоятельно проводить финансовые и бухгалтерские экспертизы. Эксперт – лицо обладающее специальными познаниями в какой-то области. Эксперт СКР – лицо с юридическим образованием и погонами, похожими на офицерские. Экономические, медицинские и т. п. факультеты они (за редким исключением) не заканчивали», – считает Токарев. Отдельно он отмечает, что проект предлагает СКР проводить психофизиологические экспертизы, то есть процедуры с использованием полиграфа. «Его не признают в качестве доказательств суды ввиду крайне высокой возможности ошибки, но СКР пытается протолкнуть их уже много лет. Судя по всему, теперь получится», – предполагает Токарев.
Эксперты также говорят, что инициатива напрямую сопряжена с расширением штата и увеличением финансирования.
Для соблюдения требований закона о независимости экспертной деятельности придётся создать новое учреждение, что представляется масштабным и затратным мероприятием. Если говорить о существующих проблемах при проведении экспертиз, то одной из основных является длительность сроков их проведения. Путем создания экспертного учреждения в составе СКР эту проблему не решить. Не стоит ждать и повышения качества исследований: это те же самые эксперты и то же самое учреждение, которые были.
Шульгина также отмечает, что фактически экспертную деятельность СКР хотят регламентировать и лишь спустя восемь лет (СК РФ существует с 2011 года) привести в соответствие с действующим законодательством. «Принятие этого закона потребует серьезных организационных мероприятий, направленных на вывод экспертов из штата СК РФ путем создания ведомственного экспертного учреждения, аналогично МВД, ФСБ, МЧС, Минюсту», – считает она.
Законопроект № 663034-7 «О внесении изменений в Федеральный закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» и Федеральный закон «О Следственном комитете Российской Федерации» (в части совершенствования правового регулирования организации и производства судебной экспертизы Следственным комитетом РФ)».