Верховный суд разрешил не указывать точную цену цессии

Размер имеет значение?

Произошло ДТП с участием двух машин. Пострадавшая Инга Цапкова* обратилась с заявлением о возмещении ущерба в компанию «Ингосстрах», которая признала случай страховым и выплатила ей 162 100 руб. Затем Цапкова заключила договор цессии с Игорем Орловским*, которому передала право требования недоплаченной части возмещения к страховщику. Орловский провел в ООО НЭК «Центр правовой защиты» независимую экспертизу, согласно которой сумма восстановительного ремонта поврежденного авто с учетом износа составила 372 946 руб., а величина утраты товарной стоимости – 16 129 руб. Сама экспертиза обошлась в 22 000 руб. Орловский подал в «Ингосстрах» претензию о выплате страхового возмещения, приложив экспертное заключение, но получил только 11 025 руб. доплаты в счет возмещения утраченной товарной стоимости.

Тогда Орловский обратился в суд к страховщику с требованием о взыскании возмещения, неустойки, компенсации морального вреда, расходов на проведение оценки, оплаты услуг представителя и госпошлины. В ходе рассмотрения дела провели судебную автотехническую экспертизу, которая установила: стоимость восстановительного ремонта автомобиля с учетом износа составила 413 100 руб. 

Замоскворецкий районный суд г. Москвы отказал в удовлетворении иска, Московский городской суд с ним согласился. Суды пришли к выводу, что размер страхового возмещения, которое подлежит выплате страховщиком, определили после заключения договора цессии, а значит, Орловский получил несуществующее право и не может его реализовать.

Верховный суд изучил договор цессии, в котором указано: Цапкова передала Орловскому право требования к «Ингосстраху» недоплаченной части страхового возмещения в связи с указанным ДТП уплаченных сверх 162 100 руб. Таким образом, по мнению ВС, предмет договора цессии определен сторонами надлежащим образом, поскольку в нем однозначно указано право, в отношении которого произведена уступка. Согласно заключению судебной экспертизы, стоимость восстановительного ремонта составила 413 100 руб., а страховая выплатила только 173 125 руб. (162 100 руб. Цапковой и 11 025 руб. Орловскому), значит, право требования недоплаченного страхового возмещения могло быть передано другому лицу. ВС решил: то обстоятельство, что на момент заключения договора цессии конкретная сумма ущерба не была указана в договоре, само по себе не свидетельствует о передаче несуществующего права (№ 5-КГ18-292). Поэтому ВС отменил ранее вынесенные акты и направил дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции (прим. ред. – пока еще не рассмотрено).

Главное – это формулировка

Юрист Eterna Law Андрей Пархоменко объяснил: формулировка предмета договора цессии позволяет считать этот договор заключенным и определить точный размер уступаемого права позже, например во время проведения судебной экспертизы, что и было сделано цессионарием. «ВС разъяснил: определенность передаваемого по договору цессии права достигается не точным указанием его размера, а характеристиками, которые позволяют его индивидуализировать. Кроме того, само право возникло в момент дорожно-транспортного происшествия, признанного страховым случаем», – считает адвокат, к. ю. н., партнёр АБ Яблоков и партнёры Елена Воронина.

В этом деле ВС анализировал вопрос, насколько определенным и сформированным должно быть уступаемое по договору цессии право, отметил партнер юрбюро Мозго и партнеры Антон Шаматонов. «ВС в очередной раз подтвердил, что указание конкретной суммы не обязательно. Более того, если эта сумма после заключения договора цессии изменилась, это еще не значит, что договор цессии был незаключенным. Иначе говоря, предмет договора цессии должен быть определимым, но необязательно определенным», – уверен Шаматонов. А управляющий партнер ЮК Варшавский и партнеры Владислав Варшавский рассказал, что ранее ВС уже высказывался аналогичным образом, когда отказал страховой в передаче кассационной жалобы о невыплате страхового возмещения на основании договора цессии (№ 306-ЭС19-1645).

* – имя и фамилия изменены редакцией.