Можно ли признать деньги от мужа неосновательным обогащением

Елена и Владимир Потаповы* решили расстаться спустя 18 лет брака. В сентябре 2016-го супруги разъехались, фактически брак распался. Официально разводиться они не стали. За годы совместной жизни они нажили три квартиры, комнату в коммуналке, две машины и другое имущество.

По версии Потапова, в конце 2016 года супруга предложила без суда разделить совместно нажитое имущество: она хотела забрать одну из квартир и получить от мужа компенсацию в 1,6 млн руб. За это она обещала не претендовать на все остальное. С такими условиями муж согласился. Собрал нужную сумму (взял кредит, а часть денег занял у родителей) и передал Потаповой. Она написала расписку, что получила деньги, но не указала, за что и нужно ли их возвращать. 

Еще Потапова обещала письменно оформить договор о разделе имущества, но так этого и не сделала. А потом, со слов бывшего мужа, попросила его помочь с продажей квартиры, которую получила по устному соглашению. Бывшая жена выдала ему доверенность, Владимир продал недвижимость, оформил все бумаги, а полученные деньги якобы отдал жене. Спустя время он продал и один из двух автомобилей.

Это версия мужа. Но по версии жены все было иначе: о разделе имущества устно они не договаривались и полученные 1,6 млн руб. – это не «отступные» (в счет чего тогда передавались деньги по версии жены, в актах не указывается). Муж, по ее мнению, без ее ведома продал квартиру и одну из общих машин.

Совместные или личные деньги?

Через два с лишним года, в августе 2019-го, Потапова обратилась с иском о разделе совместно нажитого имущества. Она просила отдать ей вторую квартиру, комнату в коммуналке и еще кое-какое имущество (все это она оценила в 2,3 млн руб.). А еще она потребовала выплатить компенсацию почти в 2 млн руб. Она сослалась на то, что бывший муж без ее ведома продал одну из машин и первую квартиру (которая по устной договоренности отошла ей, но фактически продажей занимался муж), а ей положена половина от вырученных средств. Мужу она просила оставить третью квартиру, машину и другое имущество (общая стоимость всего 1,8 млн руб.). 

Но Потапов с таким разделом не согласился и продолжал настаивать, что отдал жене 1,6 млн «отступных». Женщина не отрицала, что деньги получила, но уверяла, что никакой договоренности о разделе имущества не было. Тогда супруг предъявил ей встречный иск о взыскании неосновательного обогащения (1,6 млн руб.), а еще просил выплатить проценты за пользование чужими деньгами (еще 365 000 руб.).

Великоустюгский райсуд Вологодской области первоначальные и встречные исковые требования удовлетворил частично. Первая инстанция решила, что вторая квартира и другое имущество достанутся бывшему мужу. Третью квартиру суд разделил по долям. Часть имущества досталась жене, часть суд не признал общей собственностью.

Суд посчитал, что супруг должен вернуть деньги за проданную машину и квартиру (почти 1,2 млн руб.). Но в это же время райсуд взыскал с жены неосновательное обогащение (1,6 млн руб.) и проценты (еще 33 000 руб.). Он решил, что деньги супруга получила после расставания, а значит, они не являются совместной собственностью супругов. После взаимозачета получилось, что истец должна ответчику 470 000 руб.

Но апелляция с этим не согласилась. Областной суд по-другому оценил переданные по расписке деньги. Он решил, что 1,6 млн руб. мужчина заплатил добровольно и в период официального брака, то есть неосновательного обогащения не было. Если он утверждает обратное, он должен был это доказать. Так как он этого не сделал, суд отказал ему в удовлетворении иска. Такого же мнения оказалась и кассация, тогда Потапов пожаловался в Верховный суд (№ 2-КГ21-2-КЗ).

ВС: есть ли основания для получения денег

Тройка судей ВС под председательством Игоря Юрьева указала, что согласно п. 4 ст. 38 Семейного кодекса («Раздел общего имущества супругов») все, что супруги нажили после расставания – это собственность каждого из них. Как напомнила коллегия, Потапов передал деньги уже после того, как супруги порвали отношения и жили по отдельности, хотя официально они не развелись.

ВС решил, что нижестоящие инстанции не только ошибочно признали деньги «совместными», но еще и переложили на мужа бремя доказывания незаконного обогащения со стороны жены. Хотя при предъявлении такого иска доказать обратное должен приобретатель. «Тройка» отметила, что Потапов предоставил суду расписку, а еще и кредитный договор (оформленный за две недели до передачи денег). ВС решил, что для правильного разрешения спора апелляции и кассации нужно было выяснить, были ли у супруги основания для получения этих денег или их не нужно было возвращать в силу ст. 1109 ГК («Неосновательное обогащение, не подлежащее возврату»). 

Поэтому коллегия по гражданским делам ВС отменила акты апелляции и кассации в части отказа в удовлетворении встречного иска Потапова и вернула дело в областной суд. В итоге апелляция прекратила производство по делу с отменой решения. Причиной стал отказ от иска. 

Эксперты о бремени доказывания

Александра Стирманова, адвокат S&K Вертикаль , считает, что апелляция и кассация подошли к делу слишком формально: для них был важен официальный развод, а не фактическое прекращение брачных отношений, хотя обе стороны спора не отрицали разрыв. Поэтому суды ошибочно посчитали переданную жене сумму совместной собственностью супругов.

Еще один вопрос – бремя доказывания неосновательного обогащения, продолжает Екатерина Булыгина, старший юрист практики семейных и наследственных споров БА Де-юре. По такой категории споров ответчик должен доказать, что у него были основания для получения денег (либо что в силу закона они не подлежат возврату). Булыгина отмечает, что муж предоставил расписку. 

По мнению Булыгиной, суды не дали надлежащую оценку тому обстоятельству, что за две недели до передачи денег мужчина взял кредит. «Суды не указали совокупный размер займов, что свидетельствует о ненадлежащем исследовании доказательств по делу», – говорит Булыгина. В то же время, Потапова  не представила никаких доказательств законности приобретения денег. 

* Имена и фамилии изменены редакцией.