Верховный суд разбирался, должна ли бывшая жена вернуть деньги мужу

Андрей Лаврентьев* и Карина Перова* поженились в апреле 2015 года, а уже в феврале 2016-го они развелись. К тому моменту у них была общая дочь. Бывшие супруги прожили вместе еще около девяти месяцев (согласно версии Перовой). А 19 мая 2016 года она купила в ипотеку квартиру в строящемся доме. В тот же день Лаврентьев через кассу банка ВТБ 24 положил на ее счет 2,4 млн руб., а в августе – еще 1,3 млн руб.

Через три года экс-супруг решил взыскать эти деньги с процентами как неосновательное обогащение. В суде Перова настаивала, что 2,4 млн руб. – это ее деньги, которые она попросила Лаврентьева положить на счет, потому что не успевала сама. А 1,3 млн руб. были подарком бывшего мужа их дочери. Внесенные деньги, по словам женщины, пошли на погашение ипотеки. Тем не менее Советский райсуд Волгограда встал на сторону истца, посчитав, что ответчица не доказала ни права собственности, ни то, что деньги были получены в дар. Две вышестоящих инстанции с ним согласились. Тогда Перова обратилась с жалобой в Верховный суд.

Было ли обязательство?

Первой на заседании в Верховный суд выступила Перова. «В 2016 году мы с истцом проживали совместно одной семьей», – начала она и повторила свою версию событий: 2,4 млн руб. были ее накоплениями, а 1,3 млн руб. – подарком бывшего супруга. По словам Перовой, это же отражено в ее декларациях. Она также обратила внимание, что в течение трех лет Лаврентьев ни разу не просил вернуть деньги. «Иск подан фактически за несколько дней до окончания срока исковой давности», – подчеркнула женщина.

Представитель Лаврентьева адвокат Евгений Кушнерук с ней не согласился: «Не три года, а два. И иск был подан вовсе не в последние дни исковой давности». Он также отметил, что довод Перовой о совместном проживании не нашел подтверждения в суде.

– Как вы полагаете, в чем причина подачи иска? – спросил у Перовой председательствующий судья Сергей Асташов.

– Сейчас у нас с бывшим супругом крайне конфликтные отношения. С ребенком он не общается. Когда был подан иск, у меня завязались  отношения с другим мужчиной. Лаврентьев об этом узнал. Не знаю, было ли это причиной или просто совпадением, – рассказала женщина.

После этого слово взял ее представитель Максим Осипкин. Он обратил внимание судей, что невозможно просто прийти в банк и внести деньги на расчетный счет чужого человека. «Чтобы совершить эту операцию, нужно знать о таком счете, его реквизитах, а также иметь намерение внести деньги», – пояснил Осипкин. По его словам, у истца вся эта информация была, и получил он ее от Перовой, с которой тогда проживал.

«Обязательство в данном случае есть, – возразил Кушнерук. – Мы считаем, что был заем, наши оппоненты – что дарение. Причем в первой инстанции они говорили о дарении, а в апелляции – о том, что уже частично вернули деньги».

– Если вы утверждаете, что был заем, почему тогда вы ссылаетесь не на него, а на неосновательное обогащение? – поинтересовался Асташов.

– Договор займа не оформлялся, поэтому мы были вынуждены опираться на нормы о неосновательном обогащении, – пояснил адвокат.

Судья продолжил задавать вопросы о квалификации отношений.

– Нет доказательств, что имело место дарение или заем. Тогда остается неосновательное обогащение. Доверитель вносил деньги в счет какого-то обязательства или нет? – задал еще один вопрос председательствующий.

– В счет заемного обязательства.

– Вы можете это доказать?

– Это доказывает то обстоятельство, что часть денег – 1,145 млн руб. – были возвращены. На это в апелляции ссылались и сами оппоненты, – подчеркнул Кушнерук.

Судьи ненадолго удалились в совещательную комнату, а по возвращении определили: отменить акты нижестоящих инстанций, направить дело на новое рассмотрение в апелляцию (№ 16-КГ21-10-К4).

* Имя и фамилия изменены редакцией.