Контролирующее лицо может жаловаться на управляющего, подтвердил ВС

В октябре 2017-го ООО «Финансовая компания «Присцельс» признали банкротом (дело № А56-17680/2017). Через 2,5 года конкурсный управляющий Раиля Ибрагимова потребовала привлечь к субсидиарной ответственности на 48 млн руб. бывшего и действующего участников компании и ее экс-руководителей. В списке был и бывший гендиректор общества Михаил Кокурин. Летом 2021-го АС Санкт-Петербурга и Ленобласти отказался удовлетворять заявление Ибрагимовой, потому что она пропустила годичный срок исковой давности.

Осенью 2020-го, когда риск привлечения к «субсидиарке» еще был, Кокурин оспорил действия управляющего. Ибрагимова не взыскивает «просуженную» дебиторскую задолженность и привлекает ненужных специалистов, работа которых оплачивается из конкурсной массы, объяснял экс-директор. Но первая инстанция вернула жалобу. У потенциального «субсидиарщика» есть права только в своем обособленном споре, объяснил АС Санкт-Петербурга и Ленобласти. Апелляция и кассация согласились с этим. 

Тогда Кокурин обратился в Верховный суд. Контролирующее лицо заинтересовано в правильном формировании конкурсной массы, настаивает бывший директор. Если арбитражный управляющий работает недостаточно хорошо, денег у банкрота будет меньше. А значит, потенциальный размер долга контролирующего лица увеличится. 

«И в чем теперь ваш интерес?»

23 сентября жалобу Кокурина рассмотрели председательствующая Екатерина Корнелюк, Денис Капкаев и Сергей Самуйлов. На заседание пришла и представитель заявителя — адвокат Анна Шулькина. 

Сначала Корнелюк зачитала позицию конкурсного управляющего. Жалоба Кокурина — это злоупотребление правом, писала Ибрагимова. Так он якобы хотел затянуть процесс о «субсидиарке». Отдельно управляющий остановилась на том, что обособленный спор Кокурина уже разрешили. А значит, его права как контролирующего лица уже точно не нарушат. Шулькина настаивала, что отказ от привлечения к субсидиарной ответственности на на что не влияет:

— Мы полагаем, что основания не отпали, поскольку конкурсная масса не сформирована. И Кокурин не получил свою задолженность от общества. 

Оказалось, что Кокурин не только КДЛ, но и реестровый кредитор. «Присцельс» должен ему 100 000 руб. зарплаты. 

— А почему Кокурин не оспаривает действия управляющего как кредитор? Почему именно как КДЛ? — заинтересовалась Корнелюк. 

— Потому что он не только кредитор, но и контролирующее лицо. Решил оспаривать как КДЛ, потому что ему угрожала субсидиарная ответственность, — объяснила представитель. 

Тогда к «опросу» подключился Капкаев: 

— Вот вступил в законную силу акт по спору о субсидиарной ответственности. И в чем теперь ваш интерес?

Общество должно Кокурину деньги, напомнила Шулькина. «Ну так он может обжаловать действия управляющего как кредитор», — парировал Капкаев. Представитель попыталась напомнить, что ВС уже занимал такую же, как у Кокурина, позицию. 

— Верховный суд по этому вопросу в «тройке» не высказывался, — подчеркнула Корнелюк.

— Да, — признала Шубина, — речь идет об «отказных» определениях.

В совещательной комнате судьи провели всего несколько минут. И в итоге постановили направить дело на новое рассмотрение в первую инстанцию. Мотивы такого решения станут понятны, когда ВС опубликует определение в полном объеме. 

Разная судебная практика

У контролирующего лица нет статуса полноценного участника банкротного дела, объясняет Мария Михеенкова, советник Dentons. В статье 61.15 Закона о банкротстве сказано, что у КДЛ есть права и обязанности по банкротному делу только как ответчика по заявлению о привлечении к «субсидиарке». 

В 2019-м году ту позицию, которую просит подтвердить Кокурин, занимал прежний глава банкротного состава экономколлегии Иван Разумов. Правда, в «отказном» определении (дело № 304-ЭС19-21117). А в 2020-м другой судья ВС, Сергей Самуйлов, в «отказном» определении по делу № 305-ЭС20-788 решил иначе. У того, кого привлекают к субсидиарной ответственности, есть процессуальные права только в его обособленном споре, указал судья.