Межрайонная инспекция ФНС № 14 по Свердловской области провела выездную налоговую проверку ИП Константин Павлос за 2014–2016 годы. Выяснилось, что предприниматель раздробил бизнес: распределял выручку между взаимозависимыми лицами, чтобы применять упрощенную систему налогообложения. Одним из таких лиц оказалась ИП Ксения Гуторова — контрагент Павлоса по агентскому договору. Она тоже применяла УСН: платила налог с доходов за вычетом расходов. 18 сентября 2019-го ФНС оформила результаты проверки и доначислила Павлосу налоги. Платить пришлось и за Гуторову. Ее доходы и расходы в 2015–2016 годах — это на самом деле результат деятельности Павлоса, указала инспекция. В итоге получилось, что оба предпринимателя заплатили налоги за одно и то же.
Суды поддержали двойное налогообложение
То, что ее прибыль попала в налоговую базу Павлоса, заметила и Гуторова. Поэтому в ноябре и декабре 2019-го подала два заявления — попросила ФНС вернуть переплату за 2015 и 2016 год. Раз доходы и расходы за это время относятся к деятельности Павлоса, то налоговая обязанность есть только у него, объясняла Гуторова. На взыскание переплат по налогам есть три года после их перечисления в бюджет. Предприниматель пропустила срок, но объяснила, что узнала о переплате только тогда, когда ФНС доначислила налоги контрагенту, — в сентябре 2018-го. Налоговая этот довод не приняла, тогда Гуторова обратилась в суд.
АС Свердловской области сослался на определение КС № 173-О/2001 и п. 79 Постановления Пленума ВАС от 30.07.2013 № 57. Там сказано, что налогоплательщик может взыскать переплату по налогу через суд в течение трех лет с того момента, как должен был узнать о нарушении своего права. До оформления результатов проверки у Гуторовой отсутствовала информация о переплате, а значит, срок не пропущен, решила первая инстанция и удовлетворила иск (дело № А60-29781/2020).
В апелляции и кассации налоговая ссылалась на то, что Гуторова участвовала в незаконной схеме по снижению налоговой нагрузки. Обязательные платежи зависят от реальной финансово-хозяйственной деятельности, а Гуторова вместе с Павлосом хитрила. Предприниматель с самого начала понимала, чем занимается, поэтому дата решения о проверке Павлоса значения не имеет, настаивала инспекция. 17-й ААС и Арбитражный суд Уральского округа не стали отменять акт первой инстанции, а вот судья ВС Денис Тютин заинтересовался и передал жалобу на рассмотрение экономколлегии.
Организатор не знает о своей схеме
13 октября дело рассмотрела «тройка» под председательством Тютина. Первым выступил представитель инспекции Дмитрий Полозков. Три инстанции не учли, что Гуторова — «элемент» схемы по дроблению бизнеса, объяснил он. На самом деле женщина не занималась бизнесом, а значит, сразу знала, что платит налоги просто так. Другой представитель МРИ ФНС, Михаил Денисаев, добавил: сначала женщина заплатила налоги, а потом, когда бизнес Павлоса признали раздробленным, подала нулевую декларацию. То есть уменьшила свои налоги до нуля.
— На допросе [в налоговой инспекции] Гуторова сказала, что работает у Павлоса продавцом-консультантом, а на вопросы о своей предпринимательской деятельности ответить не смогла, — отметил Денисаев.
Кроме того, женщина упомянула, что за свое предпринимательство получала раз в два месяца доплату — 5000 руб. Сам же Павлос решение о доначислении налогов не оспаривал и все заплатил, подчеркнул Денисаев.
От Гуторовой в ВС пришли три юриста: Александр Бачурин, Анна Зарипова и Дарья Сычева. Бачурин объяснил, что налоговые обязанности Гуторовой изменились только после вынесения решения о дроблении бизнеса Павлоса. Тот не стал обжаловать доначисление налогов, тогда их доверительница поняла, что они дважды заплатили за одно и то же, и подала нулевую декларацию, чтобы потом подтвердить изменение налоговой обязанности. Ведь обжаловать решение налоговой в отношении Павлоса предпринимательница не может.
— Предоставление налоговой декларации с нулевыми показателями само по себе не свидетельствует о признании Гуторовой, что она не вела предпринимательскую деятельность. Декларация — это письменное заявление налогоплательщика о существовании у него объекта налогообложения и размере налога. До ее подачи нельзя говорить, какую сумму налога предприниматель считает правильной, — подчеркнул Бачурин.
Если принять позицию налоговой, получится, что любой налогоплательщик, который сам исчисляет налог, не может вернуть переплату, считает представитель предпринимателя.
Бачурин рассказал о делах двух других бизнесменов, которые, по версии налоговой, так же, как и Гуторова, участвовали в схеме Павлоса. Там суды подтвердили, что предприниматели узнали о переплате только после решения налоговой о дроблении. Вернуть переплату по УСН за 2015 год потребовал и Павлос (дело № А60-72337/2019). Суды решили, что он получил право на возврат после того, как его бизнес объявили раздробленным, отметил Бачурин.
— Если Гуторова подконтрольное лицо, она не могла узнать о дроблении бизнеса раньше, чем контролирующее [схему] лицо, — объяснял юрист.
Один из боковых судей, Анатолий Першутов, уточнил, занимается ли Гуторова предпринимательством сейчас. Бачурин сказал, что с 2017 года его доверитель не ведет бизнес.
— В связи с чем прекратила статус предпринимателя? — заинтересовался Першутов.
— Как сказано в протоколе допроса, это было ее личное решение. Дополнительно пояснить не могу, — ответил Бачурин.
В итоге судьи отменили решения нижестоящих инстанций и направили дело на новое рассмотрение в первую инстанцию. Мотивы станут известны после того, как ВС опубликует полный текст определения.
Мнение юристов
Ключевое в этом деле — понять, содействовала ли Гуторова уходу Павлоса от налогов, говорит Инна Иванова, руководитель направления «Досудебное разрешение налоговых споров» . Если так, то предприниматель сразу должна была понимать, что переплачивает налоги.
В практике экономколлегии есть несколько «отказных» определений в поддержку позиции налоговой, говорит Надежда Даниленко, старший юрист налоговой практики (дела № А60-73782/2019 и № А28-11542/2018). Возможно, ВС остановится не на исчислении срока исковой давности, а на распределении бремени доказывания между сторонами, предполагает юрист.
Раз налоговый орган заявил об исковой давности, то он должен доказать, что Гуторова знала о своем участии в схеме по минимизации налоговой нагрузки. Если это так, срок исковой давности должен исчисляться с момента уплаты налога. Предприниматель же может опровергать свою осведомленность. Например, доказывать, что Павлос ввел ее в заблуждение. Тогда исковая давность начнет течь после принятия решения о дроблении.