Роскошное жилье и дорогие торги: «банкротные» решения ВС

Права контролирующих лиц

Осенью 2017-го финансовую компанию «Присцельс» признали банкротом (дело № А56-17680/2017). А через 2,5 года конкурсный управляющий Раиля Ибрагимова потребовала привлечь к «субсидиарке» контролирующих лиц: бывших руководителей Эдуарда Васильева и Михаила Кокурина, а еще единственного участника общества до марта 2017-го Юлию Некрасову и единственного участника с марта 2017-го Нану Опальную. 

Осенью 2020-го Кокурин пожаловался на действия управляющего. Он уверял, что Ибрагимова не взыскивает «просуженную» дебиторскую задолженность и привлекает ненужных специалистов, работу которых оплачивает из конкурсной массы. Но первая инстанция вернула жалобу. У привлекаемого к субсидиарной ответственности есть права только в своем обособленном споре, объяснил суд. Апелляция и кассация согласились с этим. И только после этого АС Санкт-Петербурга и Ленобласти отказался удовлетворять заявление Ибрагимовой, потому что она пропустила годичный срок исковой давности. 

Несмотря на это, Кокурин пожаловался в ВС. В итоге коллегия признала за контролирующим лицом право обжаловать действия конкурсного управляющего и за рамками обособленного спора о «субсидиарке». Она объяснила это тем, что на правовое положение контролирующего лица влияют два ключевых обстоятельства: совокупный размер требований кредиторов и объем конкурсной массы. Разница между этими величинами — это размер субсидиарной ответственности контролирующего лица. А значит, бывшему гендиректору нужна возможность влиять на эти обстоятельства. ВС отменил акт трех инстанций, а спор вернул в АС Санкт-Петербурга и Ленобласти.

Решение ВС будет иметь далеко идущие последствия, уверен Вадим Бородкин, советник Orchards. Оно позволит контролирующим лицам инициировать другие обособленные споры, в том числе оспаривать сделки должника и включение требований в реестр. Ведь, по сути, все споры в деле о банкротстве прямо или косвенно влияют на размер требований кредиторов и объем конкурсной массы.

Роскошное жилье

До ВС дошел еще один спор о «роскошном» жилье должника. Будущий банкрот Сергей Мешков набрал кредитов на 2,6 млн руб. и построил в Кемерове большой дом. В 2017 году он перестал гасить свои займы и платить налоги. А спустя неделю после первой просрочки платежа Мешков подарил земельный участок и дом, кадастровая стоимость которого составляет 5,25 млн руб., несовершеннолетнему сыну.

Вскоре против Мешкова возбудили дело о несостоятельности (дело № А27-17129/2018). А финансовый управляющий Дмитрий Салтыков заинтересовался «предбанкротным» подарком. Он посчитал, что дарение такого большого дома ребенку — это подозрительная сделка и оспорил договор. Сначала АС Кемеровской области отказался удовлетворять требование, ведь это единственное жилье должника и его семьи. Апелляция с этим согласилась, а кассация вернула дело на новое рассмотрение.

На втором круге сделку признали недействительной. Дарение дома было нужно для вывода имущества из конкурсной массы, решила первая инстанция. И обратила внимание на то, что жилье слишком большое для семьи из трех человек. Апелляция согласилась с этим. Но в кассации решение снова не устояло. АС Западно-Сибирского округа отказал управляющему. Дом не попадет в конкурсную массу, потому что это единственное жилье должника и его семьи, объяснила кассация.

Тогда управляющий вместе с одним из кредиторов пожаловались в ВС. Они напомнили о Постановлении КС № 15-П/2021, где говорится, что исполнительский иммунитет на жилье не является абсолютным. По их мнению, за счет продажи дома и участка под ним можно полностью погасить требования кредиторов, а на оставшиеся деньги купить семье жилище поменьше. ВС с ними согласился. Экономколлегия объяснила, что исполнительский иммунитет нужен для того, чтобы гарантировать должнику и его семье право на жилище. Но это не означает, что банкрот сохранит дом «в любом случае». Если окажется, что статус единственного создан искусственно или жилплощадь существенно больше региональных норм, то «защиту» дом может потерять. Акты трех инстанций коллегия отменила, а спор вернула в АС Кемеровской области.

Фактически ВС подтвердил позицию, высказанную в августе этого года по делу № А73-12816/2019 (подробнее — ВС впервые определил правила продажи единственного жилья банкрота). Тогда Сергей Блинов, юрист практики разрешения споров Bryan Cave Leighton Paisner (Russia) LLP , предположил, что закрепленные ВС правила, скорее всего, станут «дежурной памяткой» для нижестоящих судов при разрешении аналогичных споров.

Отстраненный управляющий

Алексей Варыгин работал конкурсным управляющим на двух стратегических предприятиях: ОАО «Пензенское конструкторское бюро моделирования» и ФГУП «Кубанское». Как пишут СМИ, первое занималось разработкой и производством авиационных тренажеров, а второе — разведением коров и производством молока и принадлежало ФСИН России. В деле № А49-6629/2012 о банкротстве «Пензенского конструкторского бюро моделирования» кредиторы были не довольны работой Варыгина. Они жаловались на неверную или неполную информацию в его отчетах. Так, внес противоречивые сведения об уволенных работниках и ошибся с количеством кредиторов, включенных в реестр. Поэтому его решили отстранить, суд это требование удовлетворил (решение вступило в законную силу). После этого УФНС по Краснодарскому краю решило, что Варыгин не может заниматься и вторым делом о банкротстве ФГУП «Кубанское» (дело № А32-4783/2016). Налоговики сослались на положения правительственного Постановления от 19.09.2003 № 586 «О требованиях к кандидатуре арбитражного управляющего в деле о банкротстве стратегического предприятия или организации»: отстраненный управляющий не может проводить банкротство стратегического предприятия.

Три инстанции с этим не согласились. Они решили, что отстранение специалиста по другому делу никаких не говорит о качестве его работы в процедурах «Кубанского». Но Верховный суд оказался другого мнения. В требованиях к кандидатуре арбитражного управляющего прямо сказано, что отстраненный из-за ненадлежащей работы АУ в течение 3 лет не может быть конкурсным управляющим стратегического предприятия. Поэтому ВС отменил акты трех инстанций, а Варыгина отстранил от обязанностей в ФГУП «Кубанское».

Организатор торгов без денег

В деле о банкротстве ОАО «Калибровский завод» управляющий Евгений Пименов предложил привлечь организатора торгов для продажи права аренды земельного участка в Москве. Организатором выбрали «АГ «Пилот», за работу обещали 5% с продажи. Компания реализовала актив за 1,26 млрд руб., а потом потребовала заплатить 63 млн руб. (5% от стоимости).

Затем в  деле сменился управляющий, на пост заступил Дмитрий Перепечев (дело № А40-62706/2015). Он вместе с кредиторами решил признать договор с «Пилотом» недействительным. Они настаивали, что само по себе привлечение сторонней компании для проведения торгов было неоправданным. Но три инстанции пришли к другому выводу: компания выполнила свои обязательства по договору, это дает ей право на оговоренную плату.

А ВС указал, что по смыслу закона о банкротстве организация торгов по умолчанию возлагается на управляющего. Для привлечения сторонней организации нужны причины: например, это будет менее затратно или эффективность таких торгов будет выше, чем у управляющего. Здесь весомых причин для привлечения организатора не было, конкурсный управляющий мог бы справиться и сам. Поэтому коллегия отменила акты нижестоящих инстанций, признала договор между Калибровским заводом и «Пилотом» недействительным и отказала во взыскании 63 млн руб. в пользу последнего. Ранее по делу № А40-239581/2015 ВС также признал расходы на организатора торгов излишними (подробнее — Гонорар для организатора торгов и «преступные» долги: «банкротные» решения ВС)