Провокации и смена подсудности: «уголовные» позиции ВС за февраль 2022 года

Проверить провокацию

21 апреля 2014 года Максим Костромин приобрел наркотические вещества у неустановленного лица. В тот же день Костромин продал 1 пакетик Николаю Иванову* за 1000 руб., а остальное оставил у себя.

Через несколько часов Костромина задержала полиция. Рассказал им о нем Иванов, который участвовал в проверочной закупке и передал наркотики оперативникам.

12 ноября 2014 года Ленинский районный суд города Новосибирска приговорил Костромина к десяти годам лишения свободы за сбыт наркотических средств в крупном размере на основании ч. 3 ст. 30 УК и ч. 4 ст. 228.1 УК. 

Приговор признал незаконным Европейский суд по правам человека. Он посчитал, что сотрудники полиции организовали проверочную закупку неформальным и спонтанным образом, поэтому их действия произвольные. Суд также указал, что нижестоящие инстанции не рассмотрели заявления осужденного о провокации и подстрекательстве к совершению преступления. Все эти нарушения не соответствуют положениям ч. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, который касается права на справедливое разбирательство.

Постановлением по делу № 218-П21 Верховный суд возобновил производство по уголовному делу Костромина на основании ст. 413 УПК, отменил приговор и передал дело на новое рассмотрение.

Такие нарушения нередки, отмечает Артем Половинкин, партнер Criminal DefenseFirm По словам эксперта, суды, как правило, не утруждают себя проверкой материалов оперативно-разыскных мероприятий, в том числе проверочной закупки или оперативного эксперимента. Это причина злоупотреблений правоохранительных органов, например провокаций или фальсификации доказательств, говорит юрист. 

Половинкин указывает, что ЕСПЧ констатировал эту проблему и ранее в делах «Веселов и другие против России» и «Лагутин и другие против России». В них российские суды не убедились, что сторона обвинения надлежаще обосновала отсутствие провокации, указал ЕСПЧ. 

Изменить территориальную подсудность

Заместителя начальника УМВД России по Астраханской области Дмитрия Мусатова подозревали в получении взятки в особо крупном размере. По версии следствия, он потребовал от некоего ИП 2,7 млн руб. за решение об отказе в возбуждении уголовного дела. При этом Мусатов достоверно знал, что такое решение уже принято в связи с отсутствием состава преступления, указывается в сообщении СУ СК по Астраханской области. Следствие считает, что предприниматель передавал Мусатову деньги частями.

Дело заместителя начальника рассматривалось в Кировском районном суде Астрахани. Но 9 ноября 2021 года Четвертый кассационный СОЮ передал дело Мусатова в Азовский городской суд Ростовской области и одновременно продлил срок содержания обвиняемого под стражей на три месяца. Об этом ходатайствовал заместитель Генерального прокурора РФ Андрей Кикоть. В заявлении обвинитель указал, что Мусатов долгое время исполнял обязанности начальника полиции, проходил службу в разных подразделениях МВД, «имеет широкий круг связей в правоохранительных органах и владеет тактикой проведения оперативно-разыскных мероприятий». По информации ФСБ, лица, которые занимают руководящие должности в правоохранительных и правоприменительных структурах, планируют оказать воздействие на свидетелей обвинения, а также на представителей судейского сообщества Астраханской области, пояснил прокурор.

Мусатов не согласился с изменением подсудности спора и продлением срока содержания под стражей. Он подал жалобу в Верховный суд.

Но ВС отказался вернуть дело на рассмотрение в Астраханскую область. В определении по делу № 18-АПУ22-1-К4 уголовная коллегия сослалась на подп. «в» п. 2 ч. 1 ст.35 УПК. В нем указано, что территориальная подсудность уголовного дела может быть изменена, если обстоятельства могут поставить под сомнение объективность и беспристрастность суда. ВС посчитал, что Мусатов действительно тесно связан с руководством государственных и правоохранительных органов Астраханской области. Это не может не вызывать сомнений в беспристрастности любого суда этого региона, уверена коллегия. В итоге ВС оставил жалобу Мусатова без удовлетворения.

Это определение соответствует сложившейся практике применения положений подп. «в» ч. 1 ст. 35 УПК, говорит старший партнер ZKS Андрей Гривцов. По словам эксперта, за годы существования этой нормы суды вынесли много решений, которые изменяли территориальную подсудность уголовных дел по ходатайству стороны обвинения. Прокурор обычно мотивирует требования влиятельностью подсудимого в регионе, где рассматривается дело, а суд соглашается, даже если сторона обвинения не привела конкретных доказательств связей, поясняет Гривцов.

Эксперт отмечает, что сторона защиты тоже может заявлять такие ходатайства. «Но ни об одном удовлетворенном ходатайстве по указанным основаниям я не слышал», — говорит Гривцов.

Такая практика скорее свидетельствует о недоверии вышестоящих судебных инстанций к конкретным судам и судьям. Таким образом нарушается базовый конституционный принцип о рассмотрении дела в том суде, к подсудности которого оно отнесено, полагает Гривцов.

Он также негативно оценивает практику продления сроков содержания обвиняемого под стражей при рассмотрении ходатайства об изменении территориальной подсудности. Эта процедура не описана в УПК, указывает юрист.

Как проверить умысел на сбыт

В январе 2020-го Наиль Гарипов перевез на автомобиле почти 1 кг мефедрона из Москвы в Татарстан. Наркотики обнаружили сотрудники специального полка полиции в ходе досмотра вещей.

12 мая 2021 года Верхнеуслонский райсуд Татарстана приговорил Гарипова к пяти с половиной годам лишения свободы за незаконную перевозку наркотических веществ в особо крупном размере без цели сбыта на основании ч. 3 ст. 228 УК. 

Приговор районного суда отменил Верховный суд. Уголовная коллегия поставила под сомнение вывод, что Гарипов не собирался сбывать наркотики. В определении по делу № 11-УДП21-67-К6 ВС сослался на п. 13 своего Постановления от 15.06.2006 № 14. В нем указывается, что об умысле на сбыт наркотических средств могут свидетельствовать их объем или перевозка лицом, которое само не употребляет. Из материалов дела следует, что Гарипов на учете у врача-нарколога не состоит и отрицает употребление, отметил суд. Кроме того, ВС указал, что общая масса обнаруженных наркотиков значительно превышает размер для индивидуального употребления. Коллегия также обратила внимание на то, что органы следствия не проверили телефон Гарипова. А там были фотографии, «характерные для деятельности, направленной на незаконную передачу и получение наркотических средств путем оборудования тайников-закладок».

Определение в целом соответствует сложившейся судебной практике, указывает Любовь Шебанова, адвокат Амулекс.ру по уголовному и административному праву. Аналогичные выводы можно встретить, например, в апелляционном определении Красноярского краевого суда от 03.12.2019 по делу № 22–7114/2019.

Заинтересованный судья

В 2013 году Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области признал товарищество собственников жилья «Прибрежное» банкротом (дело № А56-63075/2013). А через пять лет за хищения посадили его экс-председателя Вячеслава Чернова: 2 октября 2018 года Невский районный суд Санкт-Петербурга признал его виновным в присвоении 11 млн руб., принадлежавших ТСЖ (ч. 4 ст. 169 УК), и в мошенничестве по ч. 3 ст. 159 УК. Суд указал, что Чернов обманом приобрел у ТСЖ права на нежилое помещение, которое было общим имуществом собственников. Чернов получил пять лет лишения свободы и штраф 600 000 руб.

Когда дело слушалось в апелляции, Чернов заявил отвод всему составу судей горсуда и потребовал изменить территориальную подсудность дела. Он объяснил это тем, что одной из потерпевших по делу выступает судья Санкт-Петербургского городского суда (фамилия из акта вымарана), у которой есть квартира в том самом доме. По словам Чернова, у них с судьей сложились конфликтные отношения.

Но апелляция оставила ходатайство без удовлетворения. Суд просчитал, что осужденный не представил данных, которые могли бы поставить под сомнение объективность и беспристрастность судей. Эту позицию поддержал Третий кассационный СОЮ. 

Но с ней не согласился Верховный суд. Уголовная коллегия обратила внимание, что в декабре 2018 года Третий кассационный СОЮ удовлетворил аналогичное ходатайство Чернова об изменении территориальной подсудности гражданского дела о возмещении вреда, причиненного преступлением. Тогда суд указал, что у лиц, которые участвуют в деле, могут возникнуть обоснованные сомнения в объективности и беспристрастности судей Санкт-Петербургского городского суда, так как потерпевшей по уголовному делу является судья этого суда. В итоге дело передали в Псковский областной суд.

Туда же дело передал и ВС (определение № 78-УД21-51-К3). 

Убийство малолетнего: вопросы квалификации

18 декабря 2018 года Мария Синицкая убила своего годовалого сына. Челябинский областной суд приговорил ее к 13 годам лишения свободы с ограничением свободы на год за убийство малолетнего, заведомо для нее находящегося в беспомощном состоянии, по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК.

С приговором не согласился Верховный суд: не стоит определять действия Синицкой как убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии. По смыслу п. «в» ч. 2 ст. 105 УК малолетнее лицо находится в беспомощном состоянии в силу возраста, поэтому дополнительная квалификация деяния в этом случае не требуется, указал ВС. 

В определении по делу № 48-УД21-45-А2 Верховный суд убрал из приговора указание на беспомощность ребенка. Наказание осталось прежним.

По словам Али Алиева, юриста практики уголовно-правовой защиты бизнеса «BGP Litigation», в судебной практике есть два основных подхода к квалификации убийства малолетнего: альтернативный и кумулятивный. В первом случае такие квалифицирующие признаки убийства, как малолетний возраст жертвы и ее беспомощное состояние, могут использоваться совместно. Согласно второму подходу, малолетний возраст и беспомощное состояние жертвы — это альтернативные признаки убийства.

По мнению Алиева, Верховный суд правильно выбрал именно второй подход, так как он в большей степени соответствует букве и духу закона. При убийстве малолетнего предполагается, что объект преступного посягательства — лицо, которое заведомо для виновного находится в беспомощном состоянии, поэтому включение признака беспомощного состояния в квалификацию преступления излишне, говорит эксперт. 

Алиев указывает, что выбор альтернативного или кумулятивного подхода значим лишь с точки зрения принципа законности и обеспечения единообразия судебной практики. В практическом плане, какой бы подход ни выбрал суд, объем обвинения не изменится и деяние в любом случае квалифицируют по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК, поясняет эксперт. 

Совокупность преступлений 

В декабре 2017-го Алексей Наркевич и Алексей Кишко получили от неизвестного оптовую партию производного N-метилэфедрона массой более 7 грамм для сбыта в Армавире. Вознаграждение за одну закладку было 350 руб. Наркевич и Кишко расфасовали вещество по пакетам и арендовали «Ладу Приору», чтобы развести дозы по закладкам. Но в ходе «работы» их машину остановил сотрудник ГИБДД, который обнаружил пакеты с наркотиками. Остальные дозы сотрудники нашли в доме Кишко.

20 ноября 2018 года Армавирский городской суд Краснодарского края квалифицировал действия злоумышленников как совокупность двух преступлений по ч. 3 ст. 30 УК и ч. 4 ст. 228.1 УК: покушения на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере группой лиц по предварительному сговору. Наркевич получил 14 лет, Кишко — 15.

С приговором не согласился Верховный суд. Согласно ст. 17 УК совокупностью преступлений признаются два или более проступка, ни за один из которых злоумышленник не был осужден. При совокупности человек несет уголовную ответственность за каждое совершенное преступление. Но если он имеет единый умысел и в этих целях он совершает действия в несколько приемов, это не совокупность преступлений, указал ВС.

ВС посчитал, что здесь действия осужденных охватывались единым умыслом на сбыт наркотиков. Поэтому деяния Наркевича и Кишко не образуют совокупность преступлений, решила коллегия (определение № 18-УД21-105-К4). Верховный суд смягчил наказание Наркевичу до девяти с половиной лет, а Кишко до десяти лет.